Альберт Зарипов - Дембельский аккорд 1 Страница 2

Но Нагибин видимо уже знал про всю эту историю и потому продолжал упорно хранить военную тайну.

Пришлось мне обратиться уже к непосредственному свидетелю:

— Шумаков, может ты сам ему расскажешь?

Помначкар захлопнул дверцу загудевшей буржуйки и глухо сказал:

— Это сделал товарищ старший лейтенант…

После его слов в маленькой караулке наступила тревожная тишина. И так уже все было ясно, что Нагибину уже нечего добавить к своим доводам. И теперь все опытные солдаты ожидали моей окончательной реакции на его выходку, которая могла повлечь за собой как одиночную карательную акцию, так и массовые репрессии против дембельского состава группы…

Честно говоря, меня взбесило упоминание о «незначительной» моей ошибке при установке МОНки и сознательное замалчивание других более серьёзных обстоятельств. Я бы ещё воспринял данную наглость сдержаннее, если бы это произнёс кто-то из действительно заслуженных и бывалых разведчиков… А Гибс таковым не являлся… Но я сдержал свою ярость и осторожно выдохнул воздух сквозь сжатые зубы.

Затем моя нижняя челюсть выдвинулась вперёд и я сказал мрачным и зловещим тоном следующее:

— Скоро будет война… И я в свою группу наберу побольше дембелей… Вот там-то и посмотрим на что вы годитесь и заодно проверим ваш богатый боевой опыт… Вопросы ещё есть? Тогда свободен…

Разговор по душам был закончен.

Глава 1. Возвращение…

И вновь Чечня и снова ГрозныйКогда кому что суждено…То знает камень придорожныйКоторый взрывом разнесло!

Эти небольшие самолёты всего лишь год назад представляли собой основную ударную, то есть штурмовую и бомбардировочную, а также оставшуюся боевую мощь ВВС Чеченской Республики Ичкерия… Тогда президент ЧРИ Джохар Дудаев сообщил в одном из своих телеинтервью о том, что на вооружении его армии находятся несколько десятков реактивных самолётов Л-39, которые уже переоборудованы в штурмовики многоцелевого назначения и теперь чеченские лётчики могут совершать ракетно-бомбовые удары по российским городам и военным объектам… Из дальнейших слов Главнокомандующего Вооруженными Силами Ичкерии следовало, что под фюзеляжами и крыльями учебно-тренировочных спарок уже были подвешены авиационные бомбы, внутри самолетных фюзеляжей размещены скорострельные авиационные пушки и ракетные пусковые установки. В топливные баки только что закончили заливать керосин, естественно авиационный, и опытные горные асы чуть ли не сидят в своих кабинах, ожидая приказа своего руководства прорваться через российскую ПВО и обрушить удар возмездия на русских агрессоров…

Но тогда противовоздушную оборону России с диаметрально противоположной стороны преодолели совершенно другие летательные средства, которые, по последовавшим затем комментариям-утверждениям командующего ВВС России генерала Дейнекина, принадлежали какому-то неизвестному и абсолютно непонятному государству… Никем и ничем не увиденные, иноземные аэропланы подлетели к военным авиабазам независимой Ичкерии и, исключительно по доброте душевной… Так сказать, с целью оказания братской помощи беззащитной российской глубинке, эти НЛО принялись расстреливать в упор и нагло бомбить, в общем беззастенчиво и методично уничтожать затаившиеся на открытых стоянках сверхвооружённые «ЭЛки»… Израсходовав весь боекомплект и тем самым полностью истребив на корню всю красу и всю гордость чеченских военно-воздушных сил, так и неопознанные летающие объекты умчались в совершенно неизвестном направлении, причём так быстро, что этого не заметили ни российские самолёты типа «истребитель-перехватчик МиГ-25», ни радиолокационные станции войск ПВО ВС РФ. Не говоря уж о постах визуального контроля за воздушным пространством… Даже космонавты, день и ночь дежурившие у иллюминаторов своей обитаемой станции «Союз», и те проморгали-прохлопали появление и исчезновение невесть откуда взявшихся агрессивно настроенных воздухоплавательных аппаратов…

Само собой разумеется, что к безмятежно догорающим беленьким самолётикам тут же примчались иностранные и российские журналисты, которые по белому реверсивному следу в небе и по характерному запаху сгоревшего авиационного керосина моментально определили, что коварный авиаудар по «мирным учебно-тренировочным самолетам» нанесли только российские штурмовики… Но на следующий же день генерал ВВС России Дейнекин так широко и непонимающе развёл своими руками-крыльями, что всем стала ясна и очевидна бессмысленность всяких журналистских расследований…

Вспомнив отчаянное рвение «отечественных» репортёров в этом деле, я невольно поморщился и продолжил с любопытством рассматривать покорёженную авиационную технику, которая длинной и изломанной вереницей вытянулась на земле вдоль взлётно-посадочной полосы аэродрома Ханкалы. Многие самолёты с напрочь перебитым шасси лежали на своих фюзеляжах с открытыми гермокабинами. Две-три машины разломились пополам от прямого попадания то ли ракет, то ли мелких авиабомб. Версии об изношенности отпадали начисто, поскольку рваные края корпусов не сохранили следы ржавчины…[1] Были и такие учебно-тренировочные спарки, которые из-за одной неповреждённой стойки шасси упрямо рвались вверх и целили в небо то высоко задранным носом, то одиноким коротким крылышком…

Вид их был достаточно жалким. За время своего бесславного пребывания на уже занятом нашими войсками ханкалинском аэродроме смертельно раненые «чешские ласточки» оказались совершенно ненужными высокому авиационному начальству России, а посему эЛки были окончательно добиты и разграблены сотнями тыловых любителей острых ощущений и тысячами собирателей военных трофеев… Из вспоротого авиационного нутра торчали обрывки разноцветных проводов и концы всевозможных шлангов. Вокруг эЛок валялось множество покорёженного хлама, безжалостно выкорчеванного из двухместных кабин. Кое-где даже виднелось несколько лётчикских кресел, выброшенных вверх сработавшей катапультой и теперь просто валявшихся на грязной земле. К сожалению, уже без парашютов…

Минут с пять я рассеянно изучал небольшие пулевые пробоины в блестящей обшивке, стараясь определить точный калибр влетевших в цель боеприпасов, но коэффициент погрешности выдавал лишь приблизительные данные… Не меньше 12,7, но и не больше 20 миллиметров… Или 23, на худой конец… Затем я решил, что мой короткий отдых несколько затянулся и уже пора идти в свой отряд специального назначения. Устало вздохнув во всю грудь, я поднялся на ноги, слегка размялся, взял в руки две свои сумки с военно-полевым имуществом и по чавкающему грунту зашагал к небольшому двухэтажному зданию, где по данным разведки располагался штаб теперь уже моего третьего батальона.

Развединформация оказалась достоверной и даже слишком. Я вышел не просто к штабу отряда спецназа, а прямо к офицерской столовой, расположенной на втором этаже этого же здания. Солдат-повар подсказал мне, как найти главный вход в «святую святых» любой воинской части и спустя пять минут начальник штаба майор Грибок выслушивал мой доклад о прибытии в его распоряжение для дальнейшего прохождения службы.

— Будешь командиром первой группы первой роты. Это у Пуданова… У него сейчас совсем офицеров нету! — мимоходом проговорил мне начштаба и принялся опять накручивать ручку телефонного аппарата.

Я коротко ответил: «Есть» и направился было к выходу. Но сидевший тут же, в Центре Боевого Управления майор Отто подсказал мне как найти своего нового ротного командира.

— Алик, зайди в нашу строевую часть… — быстро произнёс он. — Пуданов только что туда прошёл. Это за дверью прямо и налево.

Действительно, в крохотной комнатушке отделения штаба сидел командир первой роты и зачитывал пожилой машинистке Петровне фамилии солдат, находящихся в расположении подразделения, в госпитале и санчасти, в отпуске по болезни родителей и в СОЧах.[2]

Я деликатно кашлянул, привлекая через открытую дверь внимание к своей скромной персоне, после чего приложил правую руку к шапке и четко доложил вставшему начальству:

— Товарищ капитан, старший лейтенант Зарипов прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы на должности командира первой группы первой роты.

— Ну наконец-то, а то ни одного командира группы нет… — Радостно сказал ротный, протягивая руку. — Здорово, Алик.

— Здравия желаю. — Ответил ему я.

Я пожал ему руку для приличия, затем мы рассмеялись и, явно панибратствуя, обнялись. В конце января 95 года мы вместе отправлялись на боевые задания в Грозном… Тогда мы были оба командирами групп и тянули общую лямку, аки бурлаки на Волге… Ну, а сейчас Пуданов стал командиром роты и моим непосредственным начальником… Но всё равно, чисто по-военному, мне было приятно встретить в роли ротного своего старого знакомого. Да и Александра, судя по внезапно вспыхнувшей улыбке и приветливому тону, тоже обрадовало моё появление.