Клаус Гранцов - Пепел большой войны Дневник члена гитлерюгенда, 1943-1945 Страница 2

Куницки, конечно, заметил, что мы насмехаемся над его голосом и над тем, как он шумно втягивает в себя воздух. Да как закричит: «Я могу и кое-что другое!» Так что нам пришлось доставать наши песенники и уже в сотый раз всем петь:

Копыта врезаются в землю,Наш эскадрон несется в бой.Кровавая битва бушует вокруг,И мы поучаствуем в ней.Мы скачем, скачем и скачемИ слышим уже битвы шум.Господь, даруй нам силыУвенчать победой нашу жизнь!

Во вторник нам было не до занятий. В школу пришли три бравых молодцеватых офицера: один летчик, другой моряк, а третий — пехотинец. Они сделали доклады каждый о своем роде войск и предложили нам записаться на офицерские курсы.

Разумеется, весь наш класс записался добровольцами. Это ведь такая честь для нас! Но требования к летчикам и морякам очень высокие, и те, кто хочет стать в этих войсках офицерами, должны пройти строгие экзамены. Поэтому мы все записались в сухопутные войска. Мук хотел бы податься на флот, потому что у него дома есть целая флотилия из кораблей викингов и он знает все о кораблях. Но его подвело зрение. К тому же в сухопутных войсках мы можем выбирать род войск. Герд и Мук идут в артиллерию, Георг Тегге в кавалерию, все остальные еще раздумывают, не в состоянии определиться.

Ну а я записался в реактивные минометчики. Мои одноклассники этому очень удивились, поскольку они ничего не знали об этом оружии. Я просветил их относительно германских «сталинских органов»[10] и рассказал им все то, что узнал от своего соседа Курта. Он служит в таких частях уже два года. Оружие это появилось совсем недавно, его создали уже в ходе войны, и оно наверняка будет развиваться и дальше. Возможно, оно даже решит исход войны. У этого оружия принцип действия ракеты, и его пускают в ход только на самых важных участках фронтов. Это будет в самый раз для меня. К тому же это моторизованные части, так что не нужно будет топать своими ногами по России. Штаб-квартира этих частей расположена в казармах в городе Целле,[11] а тренировочный лагерь под Мюнстером — их учебный и испытательный полигон. Когда Курт придет на побывку домой в следующий раз, я постараюсь поподробнее обо всем у него разузнать. Теперь у нас всех есть свидетельства о том, что мы являемся кандидатами на получение звания офицера запаса. По своей инициативе никто из нас не стал бы подавать такое заявление. Все-таки двенадцать лет слишком долгое время. Офицеры сказали нам, что если мы подадим заявление о зачислении нас добровольцами, то все равно не будем призваны раньше, чем другие ребята нашего года рождения. Может даже получиться так, что нам еще придется сдавать экзамены на аттестат зрелости или, по крайней мере, перейти в выпускной класс. Это было бы просто отлично!

В среду нам сообщили, что фрейлейн фон Бугенхаген к нам не вернется — сейчас она болеет, а потом у нее послесвадебный отпуск. Вот же невезение! Только у нас появилась постоянная учительница немецкого языка, и вот теперь она снова уходит от нас. Мы все так жалеем об этом. Она была не только отличной учительницей, но и, кроме того, красивой блондинкой. Поговаривают о том, что ее брат и даже ее муж пали на войне, и теперь ей придется вернуться в Воллин[12] для управления их имуществом.

Новую учительницу зовут Дорис, это просто старая грымза. Она приходит к нам из школы имени Лессинга (это лицей для девушек). На ней всегда надета блуза в черно-бело-красную полоску, а поверх блузы — вязаная кофта и меховая горжетка с партийным значком на ней. Как будто так она теплее!

В четверг мама с папой были в городе. Съездили туда в гости к Хофманам. На моей карточке на одежду еще оставалось сорок пунктов. На них я получил тужурку, серую с вышитыми на ней зелеными дубовыми листьями. Чувствую себя в ней очень свободно, нигде не жмет. Остается еще непременно раздобыть новые длинные брюки, а то ходить в льняных шортах я уже больше не могу. Зимой мы все носим лыжные штаны от формы гитлерюгенда, а летом черные спортивные штаны. Их можно купить без карточек. Карточка на обувь выдается один раз на целый год. Сейчас мне приходится носить уже коричневые сандалии на деревянной подошве, полученные по карточке II.

А еще можно подать заявку на дополнительную карточку. Так, я получил карточку на велосипед, поскольку смог доказать, что он необходим мне для поездок в школу. И теперь у меня есть отличный гоночный велосипед, а мой старый самокат пока что стоит в нашей домовой прачечной. Теперь я смогу куда быстрее добираться домой.

План:

А. Вступление. Почему столь важен родительский дом?

B. Основная часть. 1. Расположение. 2. Внешний вид. 3. Внутреннее устройство.

Описание комнат.

Особая часть. Моя комната.

C. Заключение. Родительский дом — моя родина.

Этот план я представил Дорис для запланированного ею домашнего сочинения. Но она осталась им недовольна. Однако и остальные мои одноклассники придумали ничуть не лучшие планы, так что она задала нам новую тему: «Когда наступит весна».

Эта тема казалась ей вполне безобидной. Но нас рассердила потому, что звучала как для первоклассников. Однако мне она понравилась, и я написал о том, как древние германцы скатывали в долины огненные колеса, «когда наступала весна». Эта картина, должно быть, опьянила партийное сердце нашей учительницы, и я с легкостью заработал у нее пятерку.

Да и хорошо, что мне не пришлось писать о нашем родительском доме, потому что я не смог бы написать, что на его входной двери нет портрета Адольфа Гитлера. А что бы сказал отец, если бы я украсил наш дом и наш двор подобным образом?

Но я все же хочу попытаться описать мой родительский дом по крайней мере в этом дневнике так, как я его себе представляю. Возможно, это мне удастся. Но я не буду придерживаться того плана, который предложил для школьного сочинения, а буду просто свободно рассказывать. Набираюсь мужества и начинаю:

«О странник, если судьба однажды приведет тебя в Померанию и ты доберешься до села Мютценов в округе Штольп, то, когда ты окажешься ближе к его окраине, сможешь увидеть мой родительский дом. Там, где заканчивается хорошо замощенная дорога, справа от нее расположен большой крестьянский двор. Это и есть родовое гнездо нашей семьи. Она владеет им уже много столетий, о чем извещает табличка на воротах. Двор принадлежит моему дяде Мартину.

Если ты двинешься дальше по главной улице на юг, то слева от нее песчаная дорожка, изгибаясь, уведет тебя обратно в село. Она проходит рядом со «старым амбаром», который стоит уже на нашем дворе, в нем мы теперь держим все наши орудия труда. У нас, детей, это прекрасное место для всяческих игр.

Напротив амбара, наискосок по отношению к нему, идет забор из штакетника, выкрашенного черной краской, в конце которого широкие въездные ворота: да, странник, войди в них, и я сердечно приму тебя в нашем родительском доме.

Возможно, ты ошарашенно остановишься перед большой черной дверью в окаймлении стоек из красного кирпича, но можешь спокойно открыть ее. Пройдя ворота, ты взглянешь по сторонам: слева от себя увидишь крышку погреба, а за ней коровник. Справа вверху увидишь другую большую крышку, ведущую на сеновал, а ниже ее — стойла для лошадей.

Но посмотри же прямо перед собой! Там перед тобой раскроется вид на весь наш двор, ты увидишь стоящий перед тобой большой амбар. Балки его выкрашены черным, белой краской сияет фахверк,[13] всю конструкцию венчает красная крыша. (Ха! Черно-бело-красное![14] Словно специально для Дорис! С какой радостью она поставила бы мне еще одну пятерку за домашнее сочинение, но эти мои записи, да и вообще мой дневник — не для ее глаз!)

Амбар и постройка около ворот по правую руку смыкаются с более низким коровником. Итак, я описал уже три стороны четырехугольного двора или, по крайней мере, перечислил их. Но ты, о странник, уже обвел их взглядом, так обрати же свой взор налево, и ты увидишь там мой родительский дом.

Дом, в котором обитает моя семья, тоже представляет собой фахверк, с большой белой входной дверью и десятью окнами — пять из них внизу и пять вверху. В этом старом, потемневшем от времени доме родились и выросли пять моих братьев, сестер и я. Моя старшая сестра Эльфрида уже вышла замуж и живет со своей семьей на другом дворе, мой брат Герберт с самого начала войны стал солдатом и сражается на фронте. Моя сестра Ядвига умерла три года тому назад. Так что теперь мы живем в этом доме впятером: мой отец, моя мать, которая до замужества жила со своими родителями на куда большем крестьянском дворе, мой брат Эрвин, из-за своей искалеченной руки не призванный в армию, моя сестра Вальтрауд и я.