Йост Метцлер - История подлодки «U-69». «Смеющаяся корова» Страница 21

Буксировать несколько спасательных шлюпок — не простое задание для подлодки. Судовой офицер в ведущей лодке должен был обрубить конец при малейшей опасности. Плавание продолжалось несколько часов, пока взмахом руки я не указал им новый курс, который приведет их к африканскому побережью.

Но все это были только цветочки, ягодки, как выяснилось, поджидали нас впереди.

Глава 21

КОГДА ЖЕ ПЕРЕСТАНЕТ КАПАТЬ

Как только спасательные шлюпки с «Робина Мура» скрылись из вида, «U-69» вернулась на прежний курс. Ближе к вечеру на горизонте показался еще один корабль, шедший быстрым зигзагом. Это судно точно не было нейтральным. Лодка поменяла курс на него и спокойно позволила ему приблизиться. Это было грузовое судно, и на корме было прекрасно видно орудие. Когда стемнело, огни команда корабля не включила. Сомнений в этом не было. На этот раз перед нами уж точно был враг.

Экипаж «U-69» был готов у бою. Когда судно достаточно приблизилось, была выпущена торпеда. Она попала в цель. Корабль остановился, имея сильный крен, хотя не затонул. Его команда быстро послала сигналы SOS и назвала свои точные координаты. На этой широте не должно было быть никаких подводных лодок. Поэтому это объявление могло стать очень опасным, особенно сейчас, когда мы почти достигли нашей истинной цели. «U-69» развернулась, и была выпущена торпеда из кормового аппарата. «Рыбка» снова попала в цель, и через несколько секунд у миделя прогремел оглушительный взрыв. Судно взлетело в воздух, развалилось на две части и затонуло. Через несколько минут ничего больше нельзя было увидеть.

Экипаж передал название судна по радио, чем очень сэкономил нам время. Старший механик заглянул в регистр Ллойда. «Тьюксберри», вместимость 4601 брт. Это судно вместе с «Эксмуром» составляло хорошую круглую цифру в 10 000 тонн.

Так как судно использовало свое радио, экипаж «U-69» мог немедленно сообщить об успехе в BDU, доложив обо всех деталях потоплений.

«В квадрате XY был потоплен корабль „Эксмур“ в соответствии с призовым правом. Там же был потоплен „Тьюксберри“».

Я решил, что в последнем случае не обязательно употреблять слова «в соответствии с призовым правом».

Теперь «Смеющаяся корова» направлялась вдоль жаркого экватора к британскому порту Такоради в Западной Африке. Я спустился вниз вместе с Баде. Едва мы оказались в центральном посту, как «Дядя Эдуард» зазвучал в громкоговорителях. Все присутствующие ухмылялись, казалось, они чего-то ждут. Я молчал, а старшина в центральном посту провозгласил:

— Герр капитан, мы разменяли вторую половину сотни. — И он заговорщически ухмыльнулся.

— Хорошо. Теперь мы должны подумать о второй половине, не правда ли, Эйферт? — ответил я тем же тоном.

Старшина был в недоумении. Он собрался и смело сказал:

— Мы точно закончим следующую половину в гавани, а фляжки с бренди пусты уже сейчас.

— Ах да, конечно — бренди! Что ж, мой друг, тебе придется утешиться тем, что твое бренди сегодня выпьют эти бедняги с «Эксмура». Те две бутылки, что остались у нас на борту, — это неприкосновенный запас. Он будет служить в медицинских целях в случае, если кто-нибудь заболеет. Горе тому парню, который завтра утром пожалуется, что заболел. Ему будут давать «солдатский мед» первые восемь дней. — Все моряки знали, что «солдатский мед» — это касторовое масло. Я продолжил: — Идите и узнайте, сможет ли кок приготовить сегодня что-нибудь приличное… Что мы сегодня будем есть, Хинцпетер?

— Яичницу-болтунью, сэр. Свежие яйца у нас закончились.

В последующие дни напряжение возрастало, и погода, казалось, чувствовала это. В противоположность прошлым неделям сейчас небо было затянуто тучами, что было нормально для этого сезона в тропиках. Теплое одеяло облаков до определенной степени защищало людей, как мать может накрыть одеялом больного ребенка. Сухая теплая погода, принесенная ветром, сменилась влажной духотой, в результате чего с подводников пот лил в три ручья. Теперь их одежда состояла из шорт и панамы, но даже этого, казалось, было много. Но свою воинственность они не потеряли. Некоторые из них поменяли свои панамы на тропические шлемы, которые носили на мостике.

Воздух в лодке можно было резать ножом. Это была обычная атмосфера подлодки: смесь паров топлива, запахов одеколона, гальюна и человеческого тела — но только все это было, так сказать, слишком сильно сконцентрировано и потому трудно переносимо.

Особенно ужасным под палубой было постоянное капанье. Это происходило не переставая. Вода скапливалась на палубе и просачивалась внутрь. Мы жили в искусственно орошаемой теплице. Не хватало только тропических лиан. Все на борту было насквозь мокрое, мы не могли сохранить сухим даже оборудование. Из всего, что люди брали в руки, сочилась вода.

Когда моряки садились обедать, капли воды попадали им на шеи; когда они ложились на койки и пытались уснуть, вода орошала их лица. Они могли только ругаться и сонно обмахиваться, капли падали снова и снова. Даже вахтенный журнал и карты были мягкими от воды. Когда кто-то пытался что-то записать, можно было с уверенностью сказать, что очередная капля упадет рядом с пером. Как только люди усаживались, чтобы немного отдохнуть или вздремнуть, они были уверены, что проснутся от громкого всплеска. У тропиков были свои плюсы, но постоянная влажность сводила с ума. В конце концов люди почувствовали вялость, с которой было очень трудно бороться.

Глава 22

ТАКОРАДИ — БЕЗУМСТВО ХРАБРЫХ

Начались последние дни путешествия «U-69» в открытом море. Из-за толстого слоя облаков штурману Маринфелду было очень сложно определить наше точное положение, но, судя по счислению, этим вечером мы должны были подойти в район порта Такоради. Более того, сейчас как раз было новолуние, и уже только по этой причине наше задание нужно было выполнить немедленно, иначе существовала опасность того, что мы могли не успеть к другим точкам маршрута вовремя. Расписание нападений было составлено таким образом, что все они должны были проходить в полной темноте.

Последние приготовления закончились, и команде были даны окончательные инструкции. Если враг обнаружит подводную лодку, шансы уйти были очень малы. На мелководье у берега не было возможности погрузиться в случае крайней необходимости. Любая атака глубинными бомбами могла оказаться фатальной благодаря близости дна и сильной ударной волне. Все было предусмотрено. Если предприятие потерпит неудачу и положение окажется безнадежным, лодка должна быть потоплена. А экипаж должен постараться спастись. Основным условием возможного спасения было то, что весь экипаж на боевых постах перед атакой должен был облачаться в спасательные жилеты, иметь при себе смену белья, неприкосновенный запас продовольствия, оружие и боеприпасы. Если нам придется покидать лодку, то нельзя будет терять ни секунды.

Все секретные документы, которые есть на борту, нужно будет уничтожить, а лодку — потопить. Для этой цели взрывчатка была размещена во всех важных точках субмарины, детонаторы подготовлены и соединены с пультом на боевой рубке. Таким образом, «U-69» можно было превратить в мелкие осколки всего лишь одним нажатием кнопки.

До вечерней трапезы все свободные от вахты моряки отправились спать, чтобы быть полными сил во время ночного предприятия. Все ненужные огни были выключены. Нам приходилось беречь батареи, потому что во время атаки лодке придется двигаться на электромоторах. Люди лежали на койках в темноте. Очень немногие из них сумели закрыть глаза и действительно отдохнуть — мешала нестерпимая жара.

В заданное время «лорды» переоделись, причем процесс сопровождался смачными проклятиями. В раскаленных отсеках такое занятие нельзя было назвать приятным. Никто на самом деле не верил, что придется топить корабль. Эмблемой лодки была «La Vache qui Rit», и люди были уверены, что корова продолжит смеяться. Но я им объяснил, что они не негры и вряд ли смогут прожить несколько недель на берегу, имея лишь набедренные повязки, которые носят жители африканских джунглей. Я знал, о чем говорю, и моряки согласились с этой мерой предосторожности, как и со многими другими приказами, для которых не было видимых причин. Они ограничились жалобами на жару, которую теперь ощущали еще более остро.

На рассвете U-69 направилась к берегу. И Баде, и я знали вход в Такоради еще со времени прошлых рейсов. Мы стояли на мостике и через бинокли изучали берег в поисках знакомых ориентиров. Но видели только серо-зеленую полосу на фоне туманной дымки.

Неточность определения нашего местоположения сейчас представлялась очевидной. Если верить счислению, лодка должна была находиться прямо перед входом во вражескую гавань, но ничего нельзя было разглядеть, кроме темной полосы дикого побережья. Нигде никаких огней… Я начал сомневаться в точности своей навигации. Возможно ли, что лодка сейчас находится в нескольких милях западнее или восточнее цели из-за неправильного курса или какого-то непредусмотренного течения?