Павел Хадыка - Записки солдата Страница 22

— Чем заслужила Земля, что бог послал своего единого сына именно к нам? Если же он посылал сыновей и на другие планеты, то сколько было сыновей у бога?

На этот вопрос Веденский не ответил, сказав, что так могут спрашивать лишь ученики 2—3-х классов, а не профессора.

Помнится выступление Щукевича-Третьякова. Он научно обосновал физическую невозможность хождения человека по воде. Показал, что в религиозных легендах упоминались подобные человеко-боги еще до христового века. Например, Будде и ему подобным приписывали такую же способность ходить по воде. Следовательно, религиозное учение о Христе позаимствовано из легенд у других народов.

Выступление Щукевича-Третьякова вызвало бурю аплодисментов задних рядов зала и на балконе.

Он юридически доказал, что не могли в Иерусалиме слышать пение петуха, так как в те времена законом запрещалось содержать кур, а ослушники карались смертью.

В ответном выступлении Веденский все доводы Щукевича-Третьякова обошел и только насчет запрета содержания кур сказал, что и в наш век запрещена контрабанда, однако дефицитные товары тайно доставляются во многие государства и в большинстве случаев удачно. Могло быть тайное содержание каким-нибудь знатным вельможей или контрабандистом кур и в Иерусалиме.

— Воистину ваша речь на смех курам! — закончил свою речь Веденский.

Этот выпад вызвал в зале бурю возмущения.

Выступление профессора Никольского было выслушано с исключительным вниманием. Он имел физический недостаток — заикался, и каждый хотел помочь ему выговаривать трудные слова.

Прежде всего Никольский указал Веденскому на его нетактичность: Веденский цитировал его труды, от которых он, Никольский, публично отказался. Эти труды написаны им в бытность учителем богословия в семье царя Николая II, написаны вынужденно, под диктовку высокопоставленных церковных властей, о чем Веденскому хорошо известно. Труды, написанные позже, Веденский почему-то игнорирует.

Профессор Никольский подробно остановился на Евангелии, на которое ссылался и Веденский. Рассказал, кем и когда оно написано, кем исправлено, кто внес изменения и какие существуют в нем противоречия. Дальше охарактеризовал процедуры похорон тех времен и показал, что снятый с креста мертвый не мог воскреснуть, а заживо похороненный вполне мог прожить в могиле три дня и не задохнуться, так как землей не засыпался, а лишь закрывался сверху каменной плитой. В заключение Никольский спросил Веденского:

— Какими документами или трудами можно доказать, где именно родился Иисус Христос? Даже в Евангелии на этот счет много противоречий. Например, в Евангелии от Матфея написано, что Христос родился в доме своих родителей в Вифлееме, где они жили безвыездно. В Евангелии от Луки сказано, что родители Христа проживали в Назарете. В Евангелиях от Марка и от Иоанна место рождения Христа вовсе не упоминается. По более ранним толкованиям Иисус Христос явился на землю сразу взрослым человеком. Так была ли такая историческая личность, как Иисус Христос?

Веденский не смог ответить на эти вопросы и от заключительного слова отказался.

Мне уже тогда подумалось, что аргументы Никольского против религиозной легенды о Христе были более вескими, чем у Веденского.

В 1926 году у меня увеличилась семья: родилась дочь. Забот прибавилось. Из 6-й еврейской школы я ушел и стал работать только в школе НКВД. Сначала был командиром взвода, потом помощником начальника школы по строевой части, а позже начальником учебного отдела — заместителем начальника школы. Работа мне нравилась, и я отдавал ей все свое свободное время.

Школа комплектовалась демобилизованными из Красной Армии солдатами, младшими командирами, комсомольцами по путевкам. Люди приходили молодые, развитые, грамотные. Здесь обучались белорусы, русские, евреи, поляки, украинцы и даже цыгане. Школа была, в полном смысле, интернациональная. Конечно, большинство курсантов — белорусы.

Хотя время и стерло многое из памяти, но кое-что и сейчас хорошо помню. Из случайно сохранившихся и разысканных фотографий смотрят на меня знакомые лица: курсанты Плащинский, Барадулько, Лисовский, Мнишка, Лабада, Котов, Пискунов, Пукальчик и другие. О некоторых хочется рассказать более подробно.

Николай Васильевич Пукальчик родился в деревне Руссиновичи Минского уезда. У отца было полтора гектара земли, хата, одна корова. До революции семья жила очень бедно. Постоянным и единственным местом работы как отца, так и подростков-детей было имение помещика Аниховского, что в полукилометре от Руссинович. Взрослые и дети работали от темна и до темна. И, несмотря на это, часто ложились спать без ужина.

Оплата за труд была мизерной, но других работ не было. Так жили и другие односельчане Пукальчика.

Началась империалистическая война. Руссиновичи в числе многих других деревень Белоруссии оккупировали немецкие войска. До ноября 1918 года они хозяйничали как колонизаторы.

В конце 1918 года Советская власть установилась в деревне, но ненадолго. В марте 1919 года на молодую Советскую республику напали легионы Пилсудского, и Руссиновичи снова оказались под властью интервентов.

На оккупированной территории установился военно-колониальный режим грабежа, насилий и издевательства над населением. В бывших имениях вновь стали хозяйничать помещики. Вернулся и Аниховский. Для крестьян ввели принудительный труд. Рабочий день в имении установили 12 часов, а оплата за труд была ничтожной. У крестьян насильственно изымали скот, хлеб и другие продукты и все увозили в Польшу.

Под руководством агентов польской охранки, Булак-Булаховича, Савинкова и им подобных из кулацких и уголовных элементов создавались банды. Они рыскали по деревням, сжигали мосты, школы и другие постройки общественного пользования, терроризировали население, а подозреваемых в сочувствии Советской власти расстреливали на месте или увозили в тюрьмы, откуда уже никто не возвращался.

Но как и в период немецкой оккупации, на занятой польскими войсками территории развернулось партизанское движение. В Руссиновичах тоже был создан партизанский отряд, в который вступил и Николай Пукальчик. Отряд охранял деревню и часто сам нападал на банды. На счету Николая числилось четыре убитых бандита.

В июне 1920 года Красная Армия освободила Минск, а в начале 1921 года был заключен мир с Польшей.

В 1922 году в Руссиновичах организовалась комсомольская ячейка, в которую вступил и Николай Пукальчик. Позже он стал ее секретарем.

В 1925 году по рекомендации партийной и комсомольской организаций Самохваловичской волости, в которую входили и Руссиновичи, Николай приехал в Минск и был принят в ряды милиции. Сначала работал постовым в 1-м отделении милиции, а через год его направили на учебу в нашу школу.

— Пребывание в школе, — рассказывал потом Николай Васильевич Пукальчик, — было лучшим периодом в моей жизни. Школа явилась для меня академией. Я здесь изучал не только военные и специальные дисциплины, не только формы и методы борьбы с уголовно-преступными элементами, но и повышал общее образование. Активно участвовал в художественной самодеятельности. Мне очень нравились хоровой и драматический кружки. Часто выступали мы не только в школе, но и в клубах совторгслужащих по улице Энгельса и деревообделочников по Советской улице.

Драматический кружок школы им. Фрунзе в 1927 г. (Руководитель Гринев).

Особенно хорошо помнятся выступления в народном театре «Белорусская хатка», который находился в ста метрах от нашей школы, на Конной площади — бывшем конном базаре.

Конечно, такие театры, как Первый белорусский государственный драматический по улице Карла Маркса, Красный зал по улице Урицкого или театр по Московской улице, нам были не по плечу. Мы изредка там бывали только зрителями и то на галерках. Но в клубе пролетарской молодежи — «Хатке» мы были своими людьми. Смотрели не только кинокартины, концерты, но часто и сами выступали, ставили современные постановки, даже платные.

«Белорусская хатка» — этот народный театр, был очень популярным, особенно среди молодежи. Старожилы помнят, что клуб «Хатка» — это не только сравнительно небольшое деревянное здание. Он сыграл в развитии белорусского театрального искусства огромную роль. В двадцатых годах в «Хатке» ставились пьесы Максима Горького, Антона Чехова, Владимира Маяковского, Янки Купалы, Якуба Коласа. В «Хатке» начинали свой творческий путь такие таланты, как народные артисты СССР Борис Викторович Платонов, Лидия Ивановна Ржецкая, Александр Константинович Ильинский и другие известные в республике артисты.

Мы очень любили «Белорусскую хатку» и с большой охотой играли на ее сцене.

Хоровой кружок школы в 1927 г. (Руководитель П. А. Шишков).