Алексей Матиясевич - В глубинах Балтики Страница 23

По вооружению «Лембит» относился к минно-торпедным подводным лодкам. В носу — четыре торпедных аппарата и четыре запасные торпеды в первом отсеке лодки. В булях[3] по бортам — минные шахты, в каждой из которых помещалось по две морские якорные мины, всего 20 мин. Постановка мин возможна в подводном и надводном положениях лодки. Автоматическая 40-миллиметровая зенитная пушка системы «Бофорс» установлена на подъемной платформе в специальной герметической шахте. Чтобы приготовить пушку к стрельбе, требовалось не более полутора минут. Кроме пушки, имелся один пулемет системы «Льюис».

Прочный корпус лодки разделялся герметическими переборками на пять отсеков. Размещение экипажа хорошо продумано. Первый отсек — торпедный и одновременно жилой. Во втором отсеке в герметической яме первая группа аккумуляторных батарей, над ней офицерская кают-компания и койки офицеров, отгороженные от общего помещения шторами; в отдельной выгородке — каюта командира. В третьем отсеке — центральный пост управления лодкой. В кормовой части отсека в герметической яме вторая группа аккумуляторных батарей, над ней в специальной выгородке радиорубка и гидроакустическая аппаратура. В этом же отсеке камбуз и несколько коек для команды. В четвертом отсеке два дизеля и электромоторы, обеспечивающие движение лодки. В пятом отсеке механизмы управления рулями и другие мелкие агрегаты, а также жилое помещение старшин групп. В первом и пятом отсеках имеются люки, снабженные тубусами на аварийный случай выхода из лодки людей. В соответствии с размерами и вооружением подводная лодка «Лембит» была отнесена к кораблям второго ранга. Она вошла [112] в состав 2-й бригады подводных лодок Краснознаменного Балтийского.

Уже девять месяцев лодкой командовал капитан-лейтенант В.А. Полещук. За это время он сумел подобрать грамотных командиров отделений, имеющих опыт службы на подводных лодках отечественной постройки, и краснофлотцев из учебного отряда подводного плавания. Заместитель командира по политической части старший политрук Н.Н. Собколов, командир БЧ-5 инженер-капитан-лейтенант С.А. Моисеев и командир минно-торпедной боевой части лейтенант А.П. Столов под руководством Полещука наладили организацию службы в соответствии с нашими уставами, составили табель боевых постов и командных пунктов, написали боевые подводные и надводные расписания, выработали инструкции по обязанностям на боевых постах, составили расписания повседневной службы. Они энергично проводили боевые учения.

Личный состав, используя опыт и знания старшин групп — эстонцев, служивших на лодке с ее постройки, уже достаточно хорошо изучил технику своих боевых постов.

Накануне войны «Лембит» стоял в Либаве, подготовленный к самостоятельному плаванию. Экипаж готовился к выполнению учебных боевых задач. Нападение гитлеровской Германии заставило круто изменить все планы.

События в те дни разворачивались очень быстро.

4 июля 1941 года лодка перебазировалась в Кронштадт и сразу же была поставлена в док для корпусных работ. Стремясь как можно быстрее подготовить лодку к выходу в море, личный состав работал днем и ночью. Лодка вышла из дока на два дня раньше срока. В Минной гавани провели прострелку торпедных аппаратов и приняли торпеды.

Когда я пришел на лодку, она стояла в Купеческой гавани.

У помощника командира подводной лодки многочисленные и ответственные обязанности. Но мне [113] одновременно с выполнением обычных повседневных строевых обязанностей и подготовкой корабля к выходу в море требовалось изучить всю сложную технику лодки. Когда личный состав уходил на береговую базу и на лодке оставались одни вахтенные, я принимался за изучение очередной магистрали или механизма. Старшины групп, командиры отделений и краснофлотцы охотно мне помогали, я, не стесняясь, задавал вопросы, — ведь они уже знали эту технику, а мне необходимо было знать ее еще лучше.

Ежедневно по утрам вместе с командиром БЧ-5 С. А. Моисеевым мы обходили всю лодку и проверяли выполнение инструкций по проворачиванию и осмотру механизмов. Эти обходы и осмотры были для меня отличной школой. Уже через неделю я довольно уверенно разбирался в сложной паутине трубопроводов, системах и механизмах.

Провели несколько общелодочных учений. Командир лодки капитан-лейтенант Полещук, убедившись в том, что команда четко выполняет все задачи и техника работает исправно, доложил командованию о готовности лодки к выходу в море.

Первый боевой поход

В первых числах августа мы перешли в Таллин. Короткий надводный переход из Кронштадта показал мне, что управление «Лембитом» при плавании на поверхности, воды не представляет трудности. Лодка отлично слушается руля, а ее реверсивные дизели позволяют развернуться даже на обратный курс почти без циркуляции.

В Таллине на корабль приняли мины, пополнили запасы продовольствия, экипаж вымылся в бане, — в море не помоешься.

В эти дни фашистские полчища прорвались в Прибалтику, оккупировали Латвию и Литву и, угрожая Эстонии, двигались к Ленинграду. [114]

Позиция, которая была указана нашей лодке, находилась в южной Балтике, на линии морских коммуникаций фашистской Германии.

Перед выходом в море Полещук познакомил командный состав с обстановкой и кратко изложил поставленную перед нами задачу. Предстояло пройти под водой почти через все Балтийское море и поставить мины во вражеских водах, а затем, по возможности, топить фашистские суда торпедами.

12 августа 1941 года «Лембит» отправился в свой первый боевой поход.

Ночи на севере Балтики еще были коротки и светлы. Ничто не напоминало о войне, когда мы вышли из Таллинской бухты. Тихо, тепло. Но вот в трале корабля эскорта взорвалась мина. Этот взрыв вернул нас к суровой действительности. В устье Финского залива распрощались с кораблями эскорта. Дальше начиналось наше самостоятельное плавание.

— По местам, стоять к погружению! — пронеслись по отсекам слова команды. Не успели еще все соскочить с коек, как последовал сигнал ревуном «Срочное погружение». Командир задраил рубочный люк. С шумом вырвался через клапаны вентиляции воздух. Стрелка глубиномера пошла вверх. Два, три, пять, восемь метров.

— Уходить на глубину двадцать метров, ход два узла, осмотреться в отсеках... — командует Полещук.

Из каждого отсека подводной лодки, отделенного от других герметической переборкой, по переговорным трубам в центральный пост поочередно четко докладывают:

— В первом — все в порядке.

— Во втором — все в порядке.

И так до концевого отсека лодки.

— От мест по погружению отойти. Первой смене заступить по-подводному, — раздается приказ командира.

— Ну, поздравляю вас, — сказал мне Полещук, — вот мы и под водой, идем на выполнение боевого задания. Это ваше подводное крещение. [115]

Заступаю на первую подводную вахту. Проверяю курс, внимательно слежу за глубиной погружения. Стараюсь запомнить и анализировать все происходящее на лодке, — никакая теоретическая подготовка не может заменить практического плавания.

Ранее, плавая только над водой, мне не приходилось особенно считаться с некоторыми явлениями водной стихии. Известно, что вода в реках, морях и океанах имеет разную плотность. Вследствие этого у надводного судна при переходе из воды с одной плотностью в район с другой плотностью меняется осадка. Например, при выходе из реки в море осадка уменьшится, а при входе с моря в реку увеличится. При плавании же под водой, когда лодка внезапно попадает в слои воды с разной плотностью, зевать нельзя, — можно провалиться на глубину, на которой корпус лодки подвергнется опасному давлению, или же, наоборот, лодка может, словно поплавок, выскочить на поверхность и обнаружить себя, чем нарушит свое основное тактическое превосходство — скрытность плавания.

Четвертый час мы шли на глубине 20 метров. Неожиданно лодка клюнула носом. Стрелка глубиномера полезла вверх. Рули переложили на полный угол. Но все же продолжали погружаться. Увеличили скорость хода — не помогает.

— Приготовить помпу из уравнительной за борт.

— Есть приготовить домну из уравнительной за борт, — отрапортовал вахтенный трюмный Расторгуев.

— Пошел помпа!

Мерно загудел мотор. Вода из уравнительной цистерны откачивалась за борт. Стрелка глубиномера заколебалась и тронулась вниз.

— Стоп помпа! Ход — два узла! Управляясь рулями, медленно всплыли на прежнюю глубину.

Так моя первая подводная вахта показала, что не зря нас учили на приборах в специальном кабинете. С особой благодарностью вспоминаю опытного подводника, бывшего помощника командира знаменитой подводной лодки «Пантера» капитана 1 ранга [116] Александра Георгиевича Шишкина, читавшего курс управления подводной лодкой и тренировавшего нас на специальном тренажере.