Валерий Вахромеев - Дороги Страница 23

Нам стало понятно, что за горой находится концлагерь с русскими военнопленными. О себе она рассказала, что живет одна и служит сторожем — хранителем, теперь уже ни кому не нужных, сооружений «Линии Мажино». В ее обязанности входит уборка помещений и сохранность замков. Когда она узнала, что мы прошли такой большой путь, она сочувственно покачала головой и, развязав свой узелок, угостила нас куском крестьянского хлеба с брынзой. По нашему аппетиту она поняла, что с продуктами у нас туго и предложила несколько бумажных франков. Мы, конечно, стали отказываться от денег, но женщина умоляюще сложила руки, прося принять ее дар. Мы, как могли, сердечно ее поблагодарили и расстались.

Горная дорога петляет по склонам, спускаясь все ниже и ниже. Вот уже потянуло дымком и запахом жилья.

Внезапно за крутым поворотом дороги, значительно ниже ее, мы увидели как на ладони ряды серых деревянных бараков. Дорога проходила выше лагеря и мы хорошо могли разглядеть все, что там находилось. Картина была до боли нам знакома: ряды колючей проволоки, по углам — вышки с часовыми, посередине — ровная площадка плаца. Лагерь был небольшой — всего четыре барака и служебные здания. С большой высоты нам хорошо были видны фигурки людей, одетых в нашу военную форму. Совсем недавно и мы были в таком же положении.

Странные, смешанные чувства я испытывал в этот момент. Было жаль этих ребят, томящихся в неволе, голодающих и испытывающих унижение. Но чувство собственной свободы и радость от удачного побега придавали новых сил и надежды на благоприятный исход.

Долго задерживаться в этом месте было не безопасно. Нас могли заметить охранники и устроить облаву. Тогда опять неволя. Мы, пригибаясь к земле, покинули это печальное место и продолжили свой путь по горной дороге.

Долго шли молча. Говорить не хотелось. Впереди нас ждал еще долгий и опасный путь домой.

СЛУЧАЙНОСТЬ ЛИ ЭТО?

Случается в жизни иногда такое стечение обстоятельств, казалось бы, вполне случайных, что не верится в реальность происходящего. Особенно трудно поверить в счастливое везение в тех условиях, в каких мы оказались с товарищем в начале августа 1942 года вблизи франко-швейцарской границы. Сейчас, по прошествии более полувека с того времени, мне кажется, что в жизни ни что не происходит просто так, случайно…

БЕРЕТ

Дороги Франции вели нас все ближе и ближе к заветной границе. За два месяца, что мы мерили шагами Западную Европу, мы успели привыкнуть к радушию и гостеприимству простых французов. Теперь мы с Василием смелее заходили в крайние дома маленьких поселков и хуторов. Случалось заходить не только темной ночью, но и еще засветло.

Вот и теперь мы подходили к небольшой деревушке, расположившейся на склоне горного массива. В летних сумерках возле крайнего дома наше внимание привлекла группа молодых французов. Они весело и беззаботно отмечали какое то торжество. Окна дома были распахнуты настежь и из них на улицу лились музыка и яркий свет. Впервые мы увидели ярко освещенные окна, ведь немцы и французские жандармы строго следили за соблюдением светомаскировки. Молодежь заметила нас и нам приветливо замахали руками, приглашая принять участие в празднике.

Человек шесть восемь нашего возраста с любопытством разглядывали нас. Молодой человек, видно душа компании, высунулся по пояс из окна. Он что-то весело сказал, обращаясь к своим друзьям. Они громко рассмеялись. Очевидно, наш потрепанный вид вызвал такую реакцию. Мы подошли ближе. Затем юноша обратился с вопросом к нам. Мы ни чего не поняли, но объяснили заученными фразами кто мы и что нам надо. Удивление на лицах молодых французов сменил восторг, они одобрительно похлопали нас по плечам, удивляясь нашему долгому пути. Французы, вообще очень общительные и разговорчивые, буквально засыпали нас вопросами. Большинство вопросов мы не поняли. Проскальзывали отдельные знакомые слова: колхоз, коммунизм, комсомол. Мы поняли только, что ребята интересуются жизнью на нашей Родине. Как могли, рассказали о довоенной жизни, путая французские слова с немецкими.

Мы уже собрались идти дальше, но тот парень, который первым обратился к нам, заметил, что я без головного убора. Дело в том, что у нас с Василием была одна пилотка на двоих. Василий взял себе пилотку, а я подкладку от нее. За время пути моя подкладка совершенно пришла в негодность, поэтому я ее выбросил. Через минуту этот веселый парень вышел из дома к нам на улицу. В руках он держал черный широкий берет. Он торжественно водрузил берет мне на голову, отсалютовав рукой. Вся компания, как по команде, дружно рассмеялась. Парень показал большой палец и объяснил мне, что в берете я вылитый француз. По этому поводу он предложил нам выпить по стакану красного вина. Мы выпили за дружбу и попрощались с нашими французскими сверстниками и отправились дальше. В душе надолго остались теплые воспоминания о встрече, долго я носил тот черный берет.

Предгорья Альп. Дорога то поднимается в гору, то стремительно бежит под гору. Вековые хвойные леса сменяются широкими полями и перелесками. Множество горных речек и ручейков приходится нам преодолевать то по мосткам, то вброд. Природа поражает своим разнообразием. Наш путь лежит на юго-восток к границе.

Звездная ночь постепенно сменила вечернюю зарю. Мы шли по широкой сельской дороге. Вдали показались силуэты деревни. Дома просторно раскинулись в долине между холмами. Решили зайти в крайний дом и попросить что-нибудь перекусить. На наш стук из дома вышел мужчина лет тридцати в широких холщовых штанах и простой крестьянской рубахе. При свете керосиновой лампы он разглядывал нас. Крестьянин спросил, что нам нужно? Мы, как обычно, рассказали. Русские, бежали из плена, просим еды и соли. Еще нам нужна была карта, так как наша карта заканчивалась километров через двадцать от этого места. Хозяин жестом пригласил зайти в свой дом.

В первой комнате, очевидно кухне, стояла большая печь, занимая почти половину всего помещения. На простом деревенском столе еще стояла посуда после позднего ужина. Внутреннее убранство дома было очень скромным. Не успели мы как следует оглядеться, как дверь из другой комнаты открылась и вошла высокая, худая женщина. Она, явно недружелюбно, посмотрела на нас и что-то спросила мужа. Он, как бы оправдываясь, стал ей говорить, время от времени кивая в нашу сторону. Женщина, сильно жестикулируя и явно выражая недовольство, вышла из комнаты. Хозяин махнул ей в след рукой, как бы говоря, что бы мы не обращали внимания и тоже вышел вслед за женой. Мы остались в кухне одни. Мое внимание привлекла маленькая коробочка карманного фонарика. Как бы он нам пригодился в пути! За дверью слышался громкий разговор супругов. Видно женщина опасалась немцев или жандармов. Ведь за помощь бежавшим пленным их тоже ожидал концлагерь.

Наконец они вышли к нам. Настроение женщины не изменилось, а мужчина, как бы оправдываясь, развел руками. Не обращая внимания на ворчание жены, он отсыпал в газету немного соли. Я напомнил ему о карте. Он кивнул и поднялся по лестнице на балюстраду второго этажа, жена за ним. Воспользовавшись их отсутствием, я положил фонарик в карман. Теперь почему-то сердце тревожно не билось, как в случае с зажигалкой. На верху опять ругались. Вскоре крестьянин вышел и покачал головой нет карты. Мы понимающе кивнули. Хозяин взял лампу и проводил нас за порог. Мы простились и вышли в темноту ночи.

ЖАНДАРМ

Дома деревни тянулись вдоль дороги с одной стороны. С другой стороны дороги был луг. Пройдя мимо нескольких домов, мы наткнулись на бетонный колодец. Возле колодца в прямоугольном бетонном коробе, заполненном водой, стояли два алюминиевых бидона с молоком. Мы вдоволь напились прямо из бидона свежего молока.

Недалеко от колодца, в стороне от других, стоял большой двухэтажный дом. Я положил свой мешок с ведром, в котором мы готовили в пути пищу, возле колодца и мы пошли в сторону дома. Дом окружала аккуратная невысокая изгородь. Перед входом в дом калитка. Подойдя к калитке, мы заметили кнопку электрического звонка и я нажал ее. В доме раздалась трель звонка, но ни кто не вышел. Подождав немного, еще раз нажал на кнопку. Открылось окно на втором этаже, возле дома залаяла собака, ее лай подхватили другие деревенские собаки. Через некоторое время загремели запоры, дверь открылась, и на пороге показался высокий юноша в белой сорочке. После наших объяснений он пригласил нас зайти в дом.

Первым зашел юноша, за ним Василий. Я зашел последним и закрыл дверь. Прихожая была маленькой, в центре ее стоял стол, покрытый светлой скатертью. Напротив была дверь в другие помещения дома. У стола стояла напротив нас полная женщина, с интересом и тревогой смотрела на нас. Комната была ярко освещена электрическим светом и я смог хорошо рассмотреть ее убранство. Стены были увешаны фотографиями разных размеров в резных рамках. Я с интересом рассматривал фотографии, пока Василий расспрашивал юношу, разложив нашу карту на столе. На большинстве фото были запечатлены люди в военной форме. Большинство из них с пышными усами.