Максим Михайлов - Стреляешь в брата — убиваешь себя Страница 23

Едва в штабе приглушенно хлопнул первый пистолетный выстрел, Дракула одним движением опрокинулся навзничь, скрываясь за бортом грузовика, тут же поверх бортовых досок показался пулеметный ствол, изрыгнувший первую прицельную очередь, свинцовым градом прошедшуюся по толпившимся у ворот сербам. Как и приказывал командир, Влад в первую очередь метил в тех двоих, что выглядели поприличнее остальных доморощенных вояк, и как, оказалось, не зря. Пока остальные воины бестолково хлопали глазами в ступоре, эти двое начали действовать, практически одновременно с джокерами. Первый рванул с плеча автомат и, приседая и разворачиваясь в сторону дома, успел бросить его к плечу, тут-то и нашла его выпущенная Дракулой пуля, заставив мешком осесть наземь, похоже, точно в сердце, умер раньше, чем упал, отметил для себя Влад. Зато второй проявил куда большую прыть, успев скакнуть за ворота и пропав из виду стрелков, хуже всего было то, что ушел тот самый, вооруженный «Золей». Дракула был далек от мысли, что серб просто спраздновал труса и сейчас, пользуясь тем, что удачно выскочил из сектора обстрела пулеметов, смазывает пятки салом, уж больно не похожа на паническую была его четкая отточенная реакция на внезапно открытый огонь. Еще пара секунд и парень окончательно придет в себя и сообразит, что из его гранатомета можно гарантированно заткнуть пулемет в доме, а уж разобраться потом с практически неукрытым пулеметчиком в кузове, большого труда не составит. Сейчас главным было не дать мечущимся под пулеметным огнем территориальцам опомниться и сообразить, что нападающих всего трое. Поэтому важно было стрелять не переставая, вбивать врага в землю, не давать ни секунды передышки, поэтому пулемет Романа басовито грохотал из окна частыми очередями, а вот Дракула вынужден был вовсе не стрелять, сосредоточившись на опасном створе ворот, чтобы не пропустить гранатометчика. В том, что он вот-вот появится там наемник не сомневался, предчувствуя это каким-то неясным атавистическим чутьем на опасность. С начал боя прошло всего несколько секунд, но для Дракулы они растянулись в часы его субъективного времени, времени вынужденного бездействия и напряженного ожидания. "Ну давай же, давай! Соображай быстрее! Ну же!" — почти молил он невидимого серба, припав к прицельной планке и надежно фиксируя в ней створ ворот. И гранатометчик все же откликнулся на его мольбы. Темная фигура, заучено упав на одно колено стремительно выметнулась из-за открытой воротины, с плеча прямо в глаза Владу глянула бездонным черным жерлом труба готовой к бою «Золи». Сейчас гранатометчику нужно лишь пару секунд на то, чтобы прицелиться, а потом хвостатый огненный шар гранатометного выстрела кометой ударит в окно дома, выбивая мощным термобарическим ударом оттуда все живое, заставляя захлебнуться собственной злостью гремящий пулемет. Всего лишь пара секунд, но Дракуле на то, чтобы чуть скорректировать прицел и мягко вдавить спуск понадобилось гораздо меньше времени. Ему показалось, что он слышал, как с глухим чмокающим звуком пули вошли в тело гранатометчика, заставив его волчком крутнуться на месте. Он был очень силен и упрям этот серб, он все же сумел выстрелить, но тело оказалось слабее духа, обмякшие обессилевшие руки не смогли удержать гранатомет в выбранном положении и пылающий раскаленной плазмой клубок безобидно ударил в землю где-то за углом дома. Влад шумно стравил сквозь зубы задержанный в легких воздух и, больше не отвлекаясь на все еще бьющееся в агонии тело гранатометчика, перекинул прицел на вислоусого мужика смешно отклячив задницу ползущего между смородиновыми кустами в углу двора, тщетно пытаясь вырваться из огороженного забором периметра ставшего вдруг смертельной ловушкой. Минутой позже с окраины села донеслась частая автоматная перебранка и звериный рев идущих в атаку «шимпанзят».

Все было закончено в течение получаса, без труда сломив вялое сопротивление постовых у моста, «шимпанзята» пробились в центр села и с тыла ударили по только начавшим приходить в себя и организовывать какое-то подобие сопротивления территориальцам. Деморализованные потерями, лишенные руководства сербы частично были перебиты, частично разбежались. Во дворе штаба и на прилегающей улочке Петрович насчитал шестнадцать трупов, еще четверо погибли у моста. Значит, если верить охранявшему мост сержанту, уйти удалось только двоим, да еще лежит где то у себя дома, страдающий высокой температурой третий вояка. Среди самих джокеров в этот раз потерь не было, не считать же всерьез потерей оцарапанную пулей руку одного из «шимпанзят».

Связавшись с комбригом, Роман коротко, не вдаваясь в подробности, доложил о разгроме местного отряда территориальной обороны, выслушал целую кучу похвал и слюнявых поздравлений, а заодно получил заверение, что не позже чем через пару часов в село должен вступить первый батальон их бригады уже движущийся туда форсированным маршем, дабы поддержать своих специальцев и не позволить сербам вновь вернуть себе захваченное. На это время было решено укрепиться в помещении штаба, потому как, чем черт не шутит, пока бог спит, если сейчас беженцы из села наткнуться на какой-нибудь сербский отряд, вполне может последовать попытка штурма, отбивать который столь малыми силами гораздо сподручнее в доме, чем на сельских окраинах. Тут только Петрович вспомнил, что в горячке боя они так и не проверили второй этаж штаба. Свистнув с собой пару без дела шатающихся по двору джокеров аналитик бодро направился к ведшей наверх скрипучей деревянной лестнице.

На втором этаже обнаружились самые обыкновенные жилые комнаты, видимо незадачливый подпоручик здесь и обитал со своей семьей. Подтверждением тому послужила насмерть перепуганная растрепанная женщина лет тридцати пяти — сорока, которую джокеры обнаружили забившейся в дальний угол темного чулана и с хохотом и шутками выволокли наружу. Женщина не сопротивлялась, лишь начинала мелко дрожать всем телом и кусать губы, когда ладошки особо шаловливых «шимпанзят» начинали слишком откровенно ощупывать ее прелести. За подол ее платья цеплялся пацаненок лет пяти, прожигавший джокеров темными бусинами ненавидящих глаз и дерзко вскидывающий подбородок, показывая, что никого здесь не боится. Явление этой пары тут было вовсе некстати. Разгоряченные боем «шимпанзята» явно были настроены изрядно повеселиться с обнаруженной бабой, Петрович закаленный несколькими войнами был далек от мысли мешать им из каких-то там этических соображений. В конце концов, есть такое понятие, как право победителя и все такое, да и вообще наводить в таких вопросах жесткую дисциплину среди этого полудикого по своей природе сброда обычно выходит себе дороже. Потом того и гляди в бою в спину пальнут. Но сейчас случай был особый, заниматься разграблением села и празднованием победы было рановато, мало ли, могли и сербы нагрянуть, потому с бабой нужно было срочно что-то решать, пока звероватые джокеры не начали, наплевав на подготовку дома к обороне раскладывать ее прямо здесь.

— А ну лапы убрали! — вложив как можно больше металла в командный голос рявкнул Петрович. — Что заняться больше нечем, уроды?! Куда свои грабли тянете?! Вот подойдет первый батальон, все бабы, что сбежать не успели ваши будут! А сейчас не хрена тут губы раскатывать, потерпите пару часов! Не страшно, сперма в голову не ударит! А ты шалава, чего тут замерла, не терпится?! Пошла вон отсюда! Ну! Вон пошла, я сказал! Страшная ты слишком для моих орлов! Мы таких не трахаем!

Обескуражено зароптавшие было, поняв, что развлечение срывается, орлы, при последних словах аналитика заметно приободрились, вновь заулыбались и обидно заулюлюкали. Дело принимало даже веселый оборот, вполне можно было и так унизить эту сербскую шлюху. Женщина все еще нерешительно переминалась с ноги на ногу, исподтишка взглядывая на Петровича, в котором сразу признала начальника, не верила, что ее вот так просто отпускают.

— Что, шлюха, неймется тебе? Все же хочется на член запрыгнуть?! — чутко ловя настроение «шимпанзят» прикрикнул на нее Петрович. — Через пару часов приходи, так уж и быть поимеем тебя во все дырки на славу. А сейчас пошла вон, некогда нам с тобой возиться!

Джокеры еще громче захохотали, посылая женщине воздушные поцелуи и в меру своей фантазии демонстрируя неприличные жесты. Петрович, устало вздохнув, толкнул ее в плечо, понимая, что если она еще пару минут простоит здесь соляным столбом, настроение «шимпанзят» вполне может перемениться.

— Давай, давай. Пошла!

Только после толчка в плечо женщина сдвинулась с места и, раскачиваясь из стороны в сторону, как сомнамбула медленно шагнула на лестницу. «Шимпанзята» улюлюкали ей вслед, отпуская скабрезные шутки и пожелания. Пацаненок хоть и не понимал, похоже, что именно говорят эти пропахшие порохом и кровью взрослые дядьки, по тону фраз догадался, что над его матерью смеются, покраснел до корней волос, набычился и сжал кулаки, готовый к драке, и лишь рука матери, крепко сжимающая плечо мешала ему броситься на обидчиков.