Андрей Орлов - Штрафбат. Приказано уничтожить Страница 24

Обведя разношерстное воинство круглыми от удивления глазами, младший лейтенант Колыванцев как-то стыдливо покосился на свой единственный «ТТ» и предпочел не касаться скользкой темы. В отличие от мертвых коллег из «постоянного» списочного состава, он представлялся неплохим человеком. «За мной!» – махнул он рукой, и, лязгая железом, матерясь и ломаясь, колонна штрафников потекла за ним с холма.

Советские батальоны продолжали вливаться в прорыв. Солдаты из регулярных частей изумленно смотрели на идущих навстречу «партизан».

– Неужели на отдых направляемся? – позволил себе помечтать Вершинин. – А что, было бы неплохо вздремнуть часиков эдак сорок восемь. А потом в баньку, нажраться от пуза свининки жареной, грамм четыреста «наркомовских» принять, кино посмотреть, девчоночку деревенскую на сеновал отвести.

Он расписывал свои желания в таких мечтательных красках, что идущие поблизости застонали от отчаяния и принялись грязно ругаться.

– Хрен тебе, Вершинин, промеж глаз, – ворчал познавший житейскую мудрость Терещенко. – Все вокруг наступают, а нас на отдых? Много чести для такой шпаны, как мы. Вот увидишь, мечтатель, ждет нас неожиданное западло.

«Какое же оно неожиданное, если мы его ждем?» – уныло думал Зорин. Терещенко, того не ведая, попал в самую точку. На перекрестке дорог, окруженных девственным лесом, колонну поджидали две бортовые полуторки и покрытая слоем грязи «Эмка» из штабного автопарка. Два офицера в майорском звании что-то лихорадочно и пылко объясняли Колыванцеву – тот не был бестолковым, понятливо кивал, хотя и озадаченно при том скреб фуражку. Потом один из майоров проорал скучающим в строю солдатам, что командование батальона переходит к младшему лейтенанту Колыванцеву, задание ответственное, Родина внимательно на них смотрит, верит в них и любит их… В общем, миссия серьезная, и послать, кроме вас, мужики, командованию некого, все ушли в наступление. Судя по всему, кто-то снова допустил головотяпство, и требовалось заткнуть хоть кем-то некую дыру. «Отдохнете позднее, солдаты! – обрадовал безымянный майор. – Хотя… черт с вами, отдыхайте, пока везут! По машинам!»

Создавалось впечатление, что маленькая колонна идет не по тылам. Пара километров на север, а потом проселочная дорога повернула на северо-запад, на недолгое время сделавшись грунтовкой. Мелькали дубовые и сосновые леса, терновые заросли, несколько раз дорога огибала покатые лесистые холмы. Природа предгорных областей обладала своеобразным очарованием. Оборвался скалистый кряж, и вновь машины запрыгали по колдобинам. Приближалась канонада – взрывы ухали со злобным постоянством. «Эмка» с офицерами шла в авангарде, скребла брюхом бугры. Грузовики подпрыгивали, солдаты ругались, строили версии, куда их везут. На развилке повстречалась танковая колонна – пришлось пропускать, оба майора при этом нервно бегали вокруг капота и с нетерпением поглядывали на часы. И снова потянулись девственные леса. Пышные ветки закрывали дорогу, но «Эмка» уверенно рвалась вперед, прокладывая курс. Возможно, вместе с офицерами ехал проводник из местных жителей. Сомнений уже не было – колонна движется на северо-восток, и места, по которым она идет, совсем недавно были тылами немецких войск. Какая-то нечисть, застрявшая в окружении, здесь, по-видимому, еще водилась – за околицей заброшенной деревни в сторону колонны простучала пулеметная очередь. «Эмка» вильнула, но водитель справился с управлением, и дерево, перегораживающее дорогу, не стало причиной аварии. Загалдели солдаты в кузовах, стали вскидывать оружие, шквал огня затряс кусты, из которых велся огонь.

– Не останавливаться! – высунулся из «Эмки» офицер… и чуть не вывалился на обочину, когда водитель резко завертел баранку.

Расступились помеченные багрянцем леса, теперь колонна катила по полю, поднимая за собой шлейф пыли. Впереди показался обрывистый спуск, мелькнула излучина реки, и вскоре водная преграда предстала во всей красе – полноводная река метров ста шириной, изрядно петляя, текла с севера на юг. Обрывистые берега, редкие камышовые заросли – глубина в этих местах, вероятно, была изрядной.

– Эх, сейчас бы порыбачить, – размечтался Мошкин. – А то носимся тут, как махновцы на тачанках. Мужики, а ведь в предгорьях-то и форелька, поди, водится!

Крутой изгиб проселка – и обрисовался внушительный каменный мост, отдаленно напоминающий древнеримский акведук. Монументальное, довольно высокое сооружение с элегантными опорами в форме арок. Широкая проезжая часть, устланная бревнами поверх каменного ложа, мощные перила на кирпичных опорах. Дорога спускалась к мосту, извиваясь змейкой. Колонна въехала на мост, прогрохотала по бревнам и встала у западного въезда. «К машинам!» – проорал сопровождающий. Прыгая в пыль, Зорин успел отметить: в плане обороны местность не такая уж выгодная. До леса – что на западе, что на востоке – порядка километра, пустое пространство заросло густой травой высотой в половину человеческого роста. Трава везде – на подходах к мосту, у дороги, убегающей к западному лесу. Местность у моста открытая, крутые спуски к воде, под ногами – узкая полоска отлогого пляжа, заваленного камнями. Переправу когда-то охраняли – у въезда громоздились баррикады из мешков с песком, такие же мешки валялись вдоль обрывов; их вполне хватило бы, чтобы смастерить несколько пулеметных гнезд. Метрах в сорока на запад в кювете валялась перевернутая грузовая машина. Причем валялась давно: бурьян вокруг нее стоял стеной, а днище от периодических дождей успело проржаветь до дыр.

– Солдаты, обойдемся без агиток! – проорал майор, важно надувая щеки. – Этот мост – важный стратегический объект! Защищать до последнего вздоха! Там, – он сунул подбородком в западном направлении, – Шацк! В нем немцы. На этом выступе нет наших частей, но скоро будут! Мы хорошо продвинулись на запад севернее и южнее, но Шацк пока удерживают немцы! Там, – он повернулся на сто восемьдесят и показал подбородком теперь уже на восток, – окруженная немецкая группировка из двух потрепанных мотопехотных полков и парочки бронедивизионов! Основная масса наших войск ушла на запад, додавить эту нечисть просто нечем, не хватает сил! Ждем подкреплений! Через несколько часов фашисты могут попытаться прорвать окружение и устремиться на мост! И оттуда, – он снова с неприязнью уставился на мерцающий вдали западный лес, – им могут прийти на выручку и попытаться отбить переправу! Объект врагу не отдавать, всем понятно? С какой бы стороны ни пришел враг!

– Веселенькое дело, – усмехнулся небритой физиономией Бойчук. – Слева немцы, справа немцы. И мы посреди – во всем этом дружеском великолепии. Ну что ж, жизнь заиграет яркими красками и подарит свежие впечатления. Что, парни, поживем еще?

– Вопросы есть? – орал майор.

– Про обед, я так понимаю, лучше не спрашивать, товарищ майор? – дерзко выпалил Ахнович.

Настроение у солдат было так себе, однако по неровным шеренгам прошелестел смешок. Ухмыльнулся даже майор, проводящий инструктаж.

– Всё понятно, мужики, – сбавил он обороты. – Война войной, а обед по расписанию. Но вы уж потрудитесь сегодня без обеда, добро? Додавим фрица в котле, подтянем тылы – будет вам и обед, и ужин – в одном, как говорится, флаконе.

– Да мы не голодные, ладно, – паясничал Ахнович, делая вид, что не замечает кулака, который ему украдкой показывал младший лейтенант Колыванцев. – А можно еще вопрос, товарищ майор?

– Только по существу, – нахмурился штабист.

– Да куда уж более. Мы тут думаем, товарищ майор… Чего сидеть тут понапрасну, ждать у моря погоды? Может, взорвем этот мост к едреней фене? Тогда и немцы не выйдут из окружения, добьют их наши на открытом пространстве. И подмогу из Шацка немцы не дождутся – ведь не станут же они тут новый мост городить.

– Я тебе взорву, боец! – испугался майор. – Я тебе так взорву, что на том свете икаться будет! Отставить вредные мысли, солдаты! Через мост сегодня вечером… ну, или завтра утром пойдут передовые части наступающих советских войск, которые уже движутся сюда из резерва фронта! Этот мост имеется на всех штабных картах, а другого подобного сооружения в округе нет! Наше счастье, что немцы сами его не взорвали! Возводить понтонную переправу нереально – посмотрите, какие крутые берега, не подобраться! Если данное сооружение пострадает, все выжившие пойдут под трибунал! Младший лейтенант Колыванцев, командуйте своими людьми!

Майор спешил – пока застрявшие в окружении немцы не вырвались на оперативный простор. Он прыгнул в машину, и штабная «Эмка» загрохотала по накату в обратном направлении. Пустые полуторки загремели следом. Солдаты ежились. Привычно, если враг с одной стороны, но если с двух одновременно… Очнувшийся Колыванцев начал действовать. Опыта войны у молодого офицера практически не было, но с умением принимать относительно верные решения, похоже, был порядок. Солдаты засуетились. Как известно, правильно зарытый в землю боец имеет больше шансов выжить, чем зарытый неправильно. Люди невольно прислушивались. Разрывы гремели далеко на юго-западе, там полным ходом шла война. Работала пехота в тесном взаимодействии с авиацией и артиллерией. На западе и на севере было тихо. С востока долетали звуки одиночных пушечных выстрелов, пару раз кому-то мерещились звуки авиационных моторов.