Георгий Савицкий - Штрафник-«охотник». Асы против асов Страница 24

Были среди немецких штрафников даже те, кто прошел ад концлагерей.

Вообще-то в Вермахте различные штрафные части были созданы гораздо раньше и использовались активнее, чем в Красной Армии. Это — информация для размышления тем, кто любит порассуждать о том, как «безжалостные красные командиры гнобили своих же солдат».

Еще в 1936 году в Вермахте были созданы дисциплинарные части, так называемые «Особые подразделения» — «Sonderabteilungen». Туда посылались солдаты, отбывшие срок лишения свободы, а также те, кому воинскую обязанность по тем или иным причинам меняли на «место службы, заменяющее военную службу».

Также после начала Второй мировой войны, в 1940 году, были созданы «Полевые особые подразделения», которые должны были размещаться в «зонах непосредственной опасности». Кроме сухопутных войск, аналогичные штрафные подразделения помимо Вермахта были сформированы в Люфтваффе и Кригсмарине. В штрафные подразделения Третьего рейха переводили на неограниченный срок.

В декабре 1940 года были образованы «Исправительные части 500» — «Bewaerungstruppe-500», так называемые «пятисотые батальоны» — 500, 540, 550, 560, 561-й. После нападения Германии на СССР эти части активно применялись на Восточном фронте. Всего за время войны через них прошло около тридцати тысяч немецких солдат.

Существовали также и полевые штрафные подразделения «Feldstrafgefangenabteilungen», которые комплектовались непосредственно в зоне боевых действий из числа военнослужащих, совершивших преступления и проступки.

Еще одной разновидностью немецких штрафных частей стали созданные 1 октября 1942 года так называемые «формации солдат второго класса» — специальные 999-е батальоны, предназначенные для «политических преступников». «Политически неблагонадежных» «помиловали» и отправили из ада Аушвитца, Маутхаузена и Дахау умирать на Восточный фронт, на штыки русских — в пехоту.

А вот пилотам, которые жили один-два боевых вылета на устаревших, латаных-перелатаных самолетах, «повезло» больше. При том, что топлива им заливали самую малость, чтобы только дойти до передовой и «с честью умереть за фатерлянд и фюрера»!..

Конкретно этот штрафник Strafschtaffel всего несколько минут назад выдержал ужасный бой четверкой своих устаревших «Эмилей» Bf-109E-4 с восьмеркой русских «лавочкиных» Ла-5ФН. Немецкие штрафники сбили двоих, но и сами потеряли столько же… И для немцев такие потери были невосполнимы.

Один из русских истребителей уничтожил вот это пилот-штрафник, который стоял перед майором Вольфом навытяжку. Звали несчастного, который за свою победу получит вечером всего лишь пачку сигарет, бутерброд с маргарином и глоток шнапса, Вильгельм Кравитц. Он был ведущим пары и чудом дотянул до аэродрома, чтобы буквально рухнуть на взлетное поле на своем изрешеченном «Эмиле».

Кстати, вместо пачки сигарет и прочих немудреных «благ» победителя могли просто расстрелять только за то, что он «испортил» казенный истребитель, а также и за то, что временно «заблокировал» взлет и посадку другим самолетам.

Но «Haarig Wolf» — «Седой Волк» решил, что не допустит этого, причем любыми средствами! Бывший штрафник, майор Герман Вольф вспомнил, как сам стоял в строю бесправных солдат и исподлобья глядел на стоящего перед строем гауптштурмфюрера[23] СС. Тому, естественно, нужно было сразу показать им, что командует теперь этим сбродом настоящий офицер! Прежнего, как узнал бесправный теперь штрафник Герман Вольф из «Latrinenparole» — «Сортирной болтовни», немецкие штрафники расстреляли сами.

«Солдаты! Если вы думаете, что вы будете у меня прохлаждаться, то вы жестоко ошибаетесь! Вы здесь — чтобы сражаться и чтобы умирать! Те из вас, кто выживет, обретут славу, и, возможно, милость командования — вернуться и воевать в рядах Вермахта. Я буду безжалостен к себе, безжалостен к вам и безжалостен к противнику! Хайль Гитлер! Также мои эсэсманы будут позади вас с пулеметами, на случай, если вы, трусливые собаки, вздумаете бежать с поля боя! А сейчас — разойтись! Готовьте ваше оружие к бою…» — цедил сквозь зубы с неприкрытым омерзением этот «сверхчеловек».

— Какое полетное задание у вас было, герр пилот?

— Осмелюсь доложить, герр офицер, но подобное обращение ко мне, предателю рейха и трусу, — недопустимо… — оборванный и прокопченный штрафник отвечал тихо, не смея поднять взгляда на офицера.

«Странно, сучья хрень какая-то! Этот парень только что умудрился сбить на своем архаичном „Эмиле“ с маломощным мотором современный русский истребитель Ла-5ФН с форсированным сверхнадежным мотором и мощным вооружением, но при этом боится глаза на меня поднять!..» — подумал Герман Вольф.

Наказания за все: вроде бы как неуважительный тон в разговоре с начальством, нарушения формы одежды, недостаточную, опять же, по мнению начальства, расторопность и рвение — были самыми садистскими. Несчастные штрафники ползали по-пластунски по голым камням, сдирая руки и ноги в кровь. Стояли на солнцепеке в полном обмундировании — в шинели и в противогазе! Пока не падали от потери сознания или просто — замертво. Маршировали на плацу со «штрафным ранцем» за плечами — и тридцать пять килограммов земли и камней раздирали спину в кровавые клочья. И после этого немецкие штрафники еще и садились в свои битые-перебитые, латаные-перелатаные самолеты и воевали против отлично подготовленных русских летчиков!

И это — вполне естественно, ведь каждый немецкий солдат должен быть всегда готов к бою! Кроме того, «в нагрузку» им выдали трофейные русские винтовки Мосина-Нагана образца 1891–1930 годов. Чистка и смазка оружия, поддержание его постоянно в боеготовом состоянии — должно быть главным в не такой уж и длинной жизни немецкого штрафника на Восточном фронте. Ну, хоть с этим «крылатым штрафникам» Третьего рейха повезло. «Мосинки» были гораздо более неприхотливы к фронтовым условиям, нежели карабины «Маузер-98К». И хоть брать их с собой в полет не надо было — перед полетом личное оружие ставили в пирамиду.

Большинство немецких летчиков-штрафников были сломлены морально; как и этот пилот, Вильгельм Кравитц, были буквально раздавлены. И тому были весьма объективные причины. Летчики, в особенности истребители Люфтваффе, были очень сильно обособлены друг от друга в силу снобизма, присущего их профессии. Герман Вольф, к примеру, гораздо больше беспокоился о собственном «Мессершмитте-109», чем о своих коллегах-летчиках. Пилоты были индивидуалистами и в воздушном бою полагались лишь на собственное мастерство, ну и в крайнем случае — на напарника.

Летчики в Третьем рейхе вообще были обласканы вниманием командования и общества и чувствовали себя элитой. А потом — штрафбат, потеря всех привилегий и ад, в котором им приходилось теперь существовать… И теперь их судьба зависела не от высокого командования Люфтваффе и внушительного списка побед — мнимых ли, настоящих… А зависела она от темных и грубых фельдфебелей, впитавших всю мерзость прусской армии. Они придумывали каждый день все более изощренные издевательства над бывшей элитой немецкого общества. Им доставляло особенное удовольствие мучить тех, кто был выше их по статусу и положению.

Сломленные морально и физически, они продолжали выполнять боевые вылеты. Только в небе немецкие пилоты-штрафники имели хоть какую-то призрачную свободу…

В том боевом вылете участвовали четыре «Мессершмитта» Bf-109E-4 и тройка итальянских истребителей C-202 «Фольгоре». Эти самолеты остались от пилотов Итальянского авиакорпуса «Реджия Аэронавтика», на их бортах даже остались эмблемы на фюзеляжах в виде стилизованного изображения таракана — знака знаменитой эскадрильи «Cucaracha». И теперь они использовались немцами как легкие штурмовики и бомбардировщики.

Вооружение итальянского истребителя составляли два крупнокалиберных 12,7-миллиметровых пулемета SAFAT с боекомплектом в 370 патронов на ствол. Также еще пара пулеметов винтовочного калибра была установлена в крыльях. В качестве полевой модификации были добавлены подкрыльевые держатели, способные нести либо восемь мелких 15-килограммовых бомб, либо пару 50-килограммовых, или «сотки». Эти держатели также давали возможность подвесить два обтекаемых топливных бака объемом по сто или сто пятьдесят литров.

Как раз с этих-то бомбодержателей и полетели на боевые порядки красной пехоты пятидесятикилограммовые осколочно-фугасные «чушки». Фонтаны взрывов разметали красноармейцев, шедших в штыковую атаку на немецкую пехоту, засевшую в окопах. А потом сквозь облака дыма и пыли ударили, словно молнии, разящие пулеметные очереди. Сверкающие смертоносные нити трассеров прошивали облака пыли и дыма, прошивали и податливые человеческие тела. Удар итальянских «Фольгоре» действительно оказался молниеносен, как и их название. Вид атакующего самолета действительно был страшен. И неважно, что это были хоть и удачные машины, но все одно — устаревшие к началу осени 1943 года. Открытая кабина и не слишком мощный мотор жидкостного охлаждения «Fiat A-74RC-38» в данном случае не играли такой большой роли. Да и в маневренном воздушном бою «Фольгоре» все еще могли постоять за себя, тем более что их теперь пилотировали довольно опытные немецкие пилоты-штрафники. Но — не против модернизированных русских истребителей La-5FN «Superrata»…