Георгий Свиридов - Черное солнце Афганистана Страница 25

Но долго поваляться не удалось. Кто-то мокрый после купания уверенно расположился на горячей земле совсем рядом. Александр не пошевелился, не открыл глаза. Места всем хватит. Дохнуло водочным перегаром и табаком.

— Беляк!

— Ну, я!

Александр по голосу узнал командира звена капитана Павла Сереброва.

— Задницу нагрел на солнце?

— Не совсем, — ответил Александр. — Я только пришел.

— Грей, грей ее, пригодится.

— А что? — невольно насторожился Александр.

— Пороть розгами будут.

— Меня?

— И не только тебя одного. Командира твоего в первую очередь.

— За что? — хорошее настроение разом улетучилось, и Александр повернулся к капитану. — За какие грехи, Паша?

— Жалоба на вас пришла в штаб от афганского руководства, — пояснил Серебров и в свою очередь поинтересовался. — Что вы натворили в прошлый вылет, когда сопровождали колону?

— Так, ничего особенного…

— Ничего, говоришь, особенного? — переспросил капитан. — А стадо верблюдов кто расколошматил?

— Ну, было такое дело…

— А теперь будет вам дело персональное, — беззлобно съязвил Серебров.

— Так там же вооруженные на конях были? — стал оправдываться Александр. — И верблюды с тюками.

— А где ты видел здесь пастухов без оружия?

— Мне, что, в штаб топать?

— Загорай пока. Там сейчас Паршин один отдувается, — сказал капитан и добавил: — Я свое слово сказал в вашу защиту, думаю, учтут.

Хорошего настроения как не было. Александр снова улегся на горячую землю. Надо же, вляпались в историю…

Мысленно вернулся к вчерашнему полету. Наступал вечер. Они передали сопровождение колоны другой паре вертолетов и возвращались на аэродром. Летели с предосторожностью чуть в стороне от зеленки, из которой можно было ожидать всяческие неприятности, на средней высоте, метрах в тристах-четырестах от склона хребта, наполовину уже погрузившегося в вечернюю тень. В низинах и впадинах начинал стелиться белесый туман. Вдруг из темноты ущелья, из-за выступа скалы вывалился этот самый злополучный караван или, как теперь говорят, стадо верблюдов. Но там был еще с десяток людей, скакавших на лошадях, и за спинами у них просматривались винтовки.

Первым их увидел капитан Паршин. Он спросил по внутреннему переговорному устройству:

— Что видишь справа по курсу?

— Караван, — не задумываясь, ответил Беляк, — и вооруженных всадников.

Всадники, заметив вертолет, начали проявлять беспокойство. Вдруг из-под скалы, где они продвигались, блеснула яркая вспышка, похожая на винтовочный выстрел.

— Стреляют, — доложил Беляк командиру.

— Вижу, — ответил Паршин и приказал. — Врежь НУРсами!

Александр и врезал неуправляемыми ракетами…

Об этом эпизоде Паршин тут же по внешнему переговорному устройству доложил на землю руководителю полетов, а более подробно отрапортовал по прибытии на аэродром. Никаких замечаний не было. А теперь на тебе! Спохватились!

— Сань, не переживай, — посочувствовал ему Кулешов, летчик второй пары его звена. — Обойдется!

Кулешов был человеком большого роста с крепким туловищем, руки его были работоспособны и велики, особенно непомерно крупная ладонь, отчего и получил Кулешов прозвище «Лапа». Растопырив пальцы, он мог запросто взять тарелку.

— Да радости мало, — ответил Александр.

Рядом на солнцепеке загорали свободные от дежурства и дел летчики, технари, чуть повыше по течению арыка сидели с удочками любители рыбной ловли.

Арык представлял собой довольно приличную горную речушку в несколько метров шириною и местами глубокую. Она протекала чуть в стороне вдоль взлетно-посадочной полосы и служила естественным ограждением Джелалабадского аэродрома. Правый низкий берег в периоды паводков или наводнения, особенно когда шли дожди или в горах происходило интенсивное таяние снегов, оказывался основательно затопленным водой. Влага и жаркое солнце превратили эти места в непроходимые джунгли, густо заросшие травой и высоким, выше человеческого роста, камышом, которые служили местом обитания всевозможной живности: летающей, порхающей, прыгающей, ползучей, плавающей. Много было разнообразных птиц, змей и рыбы, особенно сазана. Хотя и рыбачили удочками, улова поначалу хватало, чтобы повара приготовили наваристую уху для всей эскадрильи. Но «подножный корм» вскоре кончился. После участившихся обстрелов аэродрома душманами, в поселок Шамархель, что расположен в паре десятков километров западнее Джелалабада, перебазировалась наша десантно-штурмовая бригада. От этой бригады, для усиления охраны аэродрома, была выделена рота. Ребята-десантники в короткое время гранатами переглушили всю рыбу. В этом, конечно, им активно помогали и сами вертолетчики. И ловля рыбы удочками из промысловой отрасли превратилась в чисто развлекательную, дававшую возможность военному человеку хоть какое-то время побыть наедине с самим собою, со своими мыслями и переживаниями.

Русские люди — народ практичный и смекалистый. Нигде не пропадут и найдут выход из любого положения. Тыловые наши службы, как обычно неповоротливые, и на сей раз поотставали от войск. Они умудрились не прислать в жаркую страну Афганистан даже примитивных вагончиков-душевых. Как хочешь, так и выкручивайся. Но вертолетчики нашли выход из положения. Перво-наперво сунули на дно арыка авиационную бомбу, подорвали ее и устроили себе просторный и глубокий плавательный бассейн с проточной водой. А на берегу расчистили площадку и соорудили вокруг нее ограждение в рост человека из деревянных ящиков, от использованных авиационных бомб и ракет. Часть площадки, чтобы не перегреваться и кожа не сгорала под палящими лучами солнца, затянули маскировочной сетью.

Арык стал важным местом в жизни вертолетчиков. Он одновременно исполнял несколько функций, заменяя баню, купальню, прачечную. Он стал излюбленным местом отдыха и краткой передышки, где можно было поплескаться в прозрачной и холодной воде, смыть противный пот, восстановить силы и работоспособность. А на берегу еще и позагорать, беззаботно провести недолгие минуты перед вылетом или после него, встретиться с другом-товарищем из другого воинского подразделения, непринужденно поболтать, невзирая на нашивки на погонах и звездочки, ибо голые люди между собой практически равны.

— Летчики-молодчики, привет! Послушайте новый анекдот!

Александр Беляк, не открывая глаз, улыбнулся. Слегка хрипловатый голос штурмана звена Василия Друзьякина ни с кем не спутаешь.

— Так вот, значит, встречаются хоккеист и два подружки-проститутки, — начал Василий. — Одна жалуется: «В нашем деле самое неприятное, когда аборт». Вторая поддерживает ее: «Аборт — это совсем хреново, подружка». Тут грустно вздыхает и вставляет свое слово хоккеист: «Верно, девки! Совсем хреново, когда — о борт! Да еще клюшкой по спине, а то и по морде!»

Вертолетчики смеялись.

— О борт это тебе не аборт!

— Да еще клюшкой по харе!

— Ну, Вася, ты даешь!

— Еще один хотите? — спросил Друзьякин, быстро раздеваясь.

— Давай!

Василий снял задубевшую от пота рубашку, стащил через голову пропотевшую майку и вздохнул:

— Как хорошо тута!

На него зашикали со всех сторон.

— Ты нам зубы не заговаривай!

— Давай, трави, свой анекдот!

— Ладно, мальчики, слушайте. Встречаются два друга-товарища. Оба технари-инженеры, учились вместе, но долго не виделись. «Ты еще не женился?» — спрашивает один. «Нет! — отвечает ему другой. — Ищу себе трехфазную жену». — «Как это трехфазную?» — «А так, — поясняет ему друг, — чтоб работала на три фазы: на кухне она была хозяйкой, в гостях — леди-красавица, а в постели — проститутка!» Через пару лет встречаются снова. «Ну как, — спрашивает первый, — нашел трехфазную жену?» — «Нашел, — отвечает ему товарищ и грустно добавляет, — только у нее сдвиг по фазе». — «Как это у женщины может быть сдвиг по фазе?» — недоумевает товарищ. «Да самый настоящий, понимаешь! На кухне она — леди-красавица, ни к чему не прикасается, в постели — полная хозяйка, не лезь и не приставай, а в гостях и на гулянках — проститутка!»

Вертолетчики заулыбались, весело зашумели.

— Три фазы это здорово!

— В самую точку!

— Так что, мальчики, мотайте себе на ус, выбирайте и сами проверяйте каждую фазу! — закончил под общий одобрительный смех Василий. — А я пошел нырнуть, чтобы смыть пот и муть!

Разбежавшись, Друзьякин подпрыгнул и, вытянув руки вперед, шумно плюхнулся в воду.

Беляк тоже улыбнулся анекдоту. Ловко сказано и мудро! В жизни по всякому бывает. И еще невольно задумался. Многие ребята из его выпуска уже обзавелись семьями. Сам Александр жениться пока не очень торопился, но на примете у него были серьезные кандидаты в жены. Их было двое. Две девушки, которые волновали его. И обе носили имена на букву «Л». Такое странное совпадение! Таилось в этом что-то мистическое, загадочное и судьбоносное. Скрывалась какая-то важная тайна.