Георгий Савицкий - Танковый таран. «Машина пламенем объята…» Страница 25

— Мехвод, скорее сбрасывай крылья! — скомандовал гвардии капитан Горелов.

— Дык, заело, командир… Сейчас принудительно отстрелю пироболты. — Гвардии старшина Стеценко дернул рычаг.

Танк освободился от своей «небесной ипостаси» под вспышки сработавших пироболтов. И, как оказалось, вовремя.

На опушке леса показалась темная цепь автоматчиков. Приблизившись, немецкие солдаты открыли сосредоточенный огонь из карабинов и пулеметов. Позади них на фоне темнеющего леса ворочались и рычали стальные угловатые туши. А потом появилась еще одна, такая же хищная и угловатая, тень. Три полугусеничных транспортера Zugkraftwagen-251 «Hanomag» с пулеметами и легкий чешский танк «Прага» LT vz.38. В немецких войсках он получил название Pz.Kpfw.38(t) Ausf.A, его вооружение, состоящее из двух пулеметов и 37-миллиметровой полуавтоматической пушки «Шкода А-7», было слабовато для борьбы с русскими танками. Но вот советский воздушный десант легкий танк и броневики гитлеровцев превратили бы в кровавый фарш.

Гитлеровцы заранее прознали о десанте и решили его уничтожить. И уничтожили бы, если бы вместе с «крылатой пехотой» с небес не спустились еще и «крылатые танки».

— Степан Никифорович, вперед!

— Есть!

Легкий танк с белой надписью «Смерть фашистам! » рванулся вперед, а потом замер как вкопанный, подняв тучу снежной пыли. Позади них взвился фонтан мерзлой земли и снега. И еще один снаряд взбил такой же фонтан снега и земли. Командирский, а за ним и все остальные танки маневрировали и вели беглый огонь по наступающей немецкой пехоте и броневикам. Перевес был на стороне советских танкистов, но гитлеровцы упорствовали, еще не осознавали, что напали на гораздо более сильного противника. Привычка к легким победам у гитлеровцев и сейчас, после того как их поперли от Москвы, оставалась довольно сильна. И это сыграло с ними злую шутку.

Четыре танка Т-50 и три Т-40 вели беглый огонь по броневикам. Основным вооружением «сороковок» являлся установленный в «граненой» башне тяжелый пулемет ДШК калибра 12,7 миллиметра. С ним был спарен еще и 7,62-миллиметровый пулемет «Дегтярев-танковый», расположенный в единой установке с ДШК. И сейчас весь этот арсенал изрыгал потоки раскаленного огня и стали.

Тяжелые 12,7-миллиметровые пули Б-30 и Б-32 пробивали на дистанции в полкилометра броню толщиной полтора десятка миллиметров. А на дистанции ста метров — 20-миллиметровый стальной лист! Другая пуля — 12,7-миллиметровая БС-41 благодаря металлокерамическому вольфрам-ферритовому бронебойному сердечнику имела более высокое проникающее действие, а именно — 20 миллиметров при угле встречи с бронепреградой в 20 градусов на дальности 750 метров! При этом крупнокалиберное детище Дегтярева — Шпагина было способно извергать крупнокалиберную смерть в темпе 800 выстрелов в минуту!

Огненные трассы легких танков скрестились на одном из немецких броневиков. Смертоносные 50-граммовые пули прошили Zugkraftwagen-251 «Hanomag» в оба борта, попутно проредив стрелковые цепи фельдъегерей. Немецкий броневик превратился в дуршлаг с фаршем.

Но остальные два бронетранспортера продолжали огрызаться из установленных на турелях пулеметов.

Свою «огневую лепту» внесли и Т-50. Их «сорокапятки» грохнули разом, извергая на врага осколочно-фугасную и шрапнельную смерть. Точнее — множество маленьких смертей. Снаряды Щ-240 выстрелов УЩ-243 несли в себе несколько слоев свинцовых пуль, уложенных вокруг центрального вышибного заряда. Вылетев из 45-миллиметровой пушки 20К, такой снаряд начинал вращаться, закрученный до того в нарезах канала ствола. А потом срабатывал тот самый вышибной заряд по центру. И шрапнель разлеталась сверху вниз направленным конусом, да еще и дополнительно ускоренная центробежной силой вращения снаряда в полете.

В итоге — множество смертей в рядах противника. По живой силе шрапнель работала в 1942 году так же эффективно, как и в 1900 году, во времена англо-бурской войны. И потом, во время Первой мировой, когда страшные свинцовые семена падали с небес и повсеместно сеяли смерть на полях сражений.

Но не гитлеровская пехота, а танк и уцелевшие бронетранспортеры представляли первоочередную опасность. И гвардии капитан Горелов это прекрасно понимал. Он оглядывал поле боя в смотровые приборы командирской башенки и выдавал целеуказания сидящему слева от орудия наводчику. А заряжающий, который сидел справа, с быстротой автомата извлекал из боеукладки очередной снаряд и вгонял его в казенник. А потом вытаскивал стреляную гильзу. Дело в том, что пушка 20К могла работать в режиме полуавтомата только с использованием бронебойных снарядов с усиленным зарядом пороха в гильзе. А вот все остальные типы снарядов обладали все же меньшим зарядом. Потому и приходилось вытаскивать стреляные гильзы.

Время от времени наводчик орудия втапливал гашетку спаренных с пушкой пулеметов «Дегтярев-танковый». Два таких пулеиета калибра 7,62 миллиметра были установлены в бронемаске пушки. Их суммарная огневая мощь помогала существенно проредить цепи гитлеровских фельдъегерей.

Николай Горелов наконец-то засек главную цель — трофейный чешский танк гитлеровцев.

— Степан Никифорович, короткая! — Для надежности Николай нажал ногами на плечи механика-водителя. В бою, когда от лязга и грохота ни хрена не слышно, от радиосвязи толку мало. И танкисты выработали свои, простые, но надежные средства связи. Сидящий в башне выше мехвода командир нажимал последнему ногами на плечи: вправо и влево. Это соответствовало поворотам. Нажатие кирзачами на оба плеча механика-водителя означало короткую остановку для стрельбы.

— Есть короткая!

— Вправо сорок градусов — танк противника.

— Есть! На прицеле.

— Бронебойным, огонь!

Обтекаемая башня Т-50 развернулась, и 45-миллиметровая полуавтоматическая пушка изрыгнула пламя из ствола. Советские танкисты стреляли сплошным бронебойным снарядом БР-24 °CП. Болванка ударила в борт трофейного чешского танка, оставив в нем солидных размеров пролом. И это несмотря на то, что «болванки» имели весьма низкую начальную скорость и явно недостаточную бронепробиваемость. Броня чешских танков была перекаленной, хрупкой, а они сами были собраны на стальных каркасах, к которым бронелисты крепились заклепками. В итоге осколки отколовшейся изнутри брони и увесистые обломки крепежа создавали внутри танка своеобразную шрапнель.

Советский Т-50 развернулся влево и снова открыл огонь из пушки, только теперь стрельба снова велась осколочно-фугасными и шрапнельными снарядами. Они, в особенности шрапнельные заряды УЩ-243, произвели огромное опустошение в рядах противника.

К командирскому Т-50 опять присоединились еще три «крылатых танка» и легкие Т-40, сброшенные с тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 на парашютах. «Гремя огнем, сверкая блеском стали», бронированные машины пошли в атаку на врага. Парашютисты-десантники приземлялись на куполах, сбрасывали парашютную подвеску и сразу же вступали в бой. Некоторые из них начинали стрелять еще в воздухе, под куполами парашютов.

Гитлеровцы были просто ошеломлены появлением с неба грозных боевых машин, и только поэтому они не смогли помешать высадке советского тактического десанта. После молниеносной ночной схватки немцы отошли.

А на заснеженное поле продолжали приземляться десантники.

Но не все было так гладко. Спешка в подготовке десантирования имела и свои страшные последствия. Планеры «крылатого танка» не были должным образом испытаны, и в полете у одного из КТ оторвался правый вертикальный стабилизатор. Неуклюжую конструкцию из многотонного танка и относительно легкой бипланной коробки закренило, а потом и вовсе «крылатый танк» сорвался в штопор. Обреченный экипаж боевой машины даже понять ничего не успел. Плотный скоростной поток воздуха окончательно истрепал и оборвал крылья, и танк рухнул с высоты чуть меньше тысячи метров…

Еще у одного легкого танка замотало парашют, но там хоть все живы остались, танкисты только переломами отделались. Критически оглядев перебинтованный фельдшером подразделения экипаж, гвардии капитан Горелов решил:

— Ничего, дотащим вас до ближайшего партизанского отряда и оставим там на попечение местных лекарей. А там связной У-2 с Большой земли прилетит, вас заберет.

— Хорошо, командир.

— Ну, а пока собрать канистры и ящики с боекомплектом и полностью снарядить танки, собрать боеприпасы и другое имущество и двигаться на соединение с кавалерийским корпусом генерала Белова.

— Есть!

Танки имели крайне ограниченный боекомплект и запас топлива, ведь нужно было экономить буквально каждый грамм взлетного веса. Дополнительные снаряды к танковым орудиям, патроны и топливо спускались на парашютах в канистрах и ящиках. Теперь за остаток ночи нужно было снарядить танки и отправиться в сложный и опасный рейд по тылам противника.