Михаил Толкач - Десантники Великой Отечественной. К 80-летию ВДВ Страница 26

И ранен был на поле боя,

И мы его не подобрали.

Теперь отыщутся, пожалуй,

Такие, что поправить рады:

Мол, на войне так не бывало…

Нет, так бывало, лгать не надо!

Константин Симонов

В немецкие штабы, расположенные в марте 1942 года в Пеньково и Новотарасово, Песках и Доброслях, шли донесения от командиров частей: «Парашютисты русских разгромили обоз», «На охрану аэродрома напали русские диверсанты», «Русские лыжники подорвали мост через Черный Ручей», «Десантники захватили офицера связи», «Убиты радиоспециалисты, пеленгаторная установка сожжена неизвестными лицами»…

Все светлые часы мартовских дней в небе кружили «хейнкели», бросали бомбы, вызывали артогонь на малейшие дымки внизу, выискивали красных лыжников. Бойцы и командиры тем временем, затерявшись в густых лесах, непроходимых болотах, дневали, приводили в порядок себя и оружие.

«Воевали мы не очень хорошо, на мой взгляд, могли сделать гораздо больше, – пишет самокритично из Москвы бывший старший инструктор политотдела МВДБ-1, позднее сотрудник отдела контрразведки «СМЕРШ» того же соединения, Николай Павлович Сиделкин. – Эти мысли приходят обычно после драки. А тогда, в начале сорок второго, у нас не было опыта – ведь десантные войска только еще создавались, крепли. Теперь понимаю: в тех условиях парашютисты-лыжники вызывали огонь на себя, ослабляя оборону, подрывая моральный дух окруженных в Демянском котле немецко-фашистских войск. Платили за это жизнями».

Эта оценка разделяется всеми участниками лыжного рейда по тылам врага в марте – апреле 1942 года юго-восточнее озера Ильмень. В ней скромность десантника, воевавшего до последнего патрона, думавшего сперва о Родине, а потом о себе. Воевавшего в составе молодежной комсомольской бригады парашютистов.

Немцы тогда ожесточенно отбивались в окружении от советских воинов и одновременно копили силы на юго-западе от Старой Руссы, на внешнем обводе кольца, с явными намерениями прорваться к осажденным под Демянском. При недостатке резервов для восполнения потерь на главном, западном направлении под Москвой немецкое командование вынуждено было перебросить из Западной Европы на укрепление группы армий «Север» шесть дивизий и одну бригаду. В середине марта 1942 года неприятель предпринял яростное наступление из района сосредоточения на восток. Авиация завладела небом.

На пути фашистского «кулака» стали советские армии, зарылись в снега, грудью встретили гитлеровцев. 2-я гвардейская, 62-я и 84-я бригады моряков два месяца перемалывали резервы немцев, обороняя единственное шоссе Старая Русса – Демянск.

Кровопролитные изнуряющие бои вели части 254-й стрелковой дивизии полковника П.Ф. Батицкого, впоследствии Маршала Советского Союза. Стояли крепостью на пути фашистов солдаты и командиры 180-й стрелковой дивизии полковника И.И. Миссана.

В тылу наносили ощутимый урон врагу десантники и партизаны. Командование войсками Северо-Западного фронта отводило большое место диверсионным действиям парашютистов МВДБ-1 и ВДБ-204.

В марте 1942 года фашисты здесь не прошли. Но только не прошли… Сил у фронта было мало, чтобы докончить немцев в котле под Демянском.

«Но дело заключалось не только в ограниченных возможностях фронта, – пишет член-корреспондент Академии наук СССР генерал-лейтенант П.А. Жилин в предисловии к сборнику «На Северо-Западном фронте». – К числу других важнейших причин затяжки ликвидации демянской группировки противника относилась также шаблонность в действиях войск фронта. Противник к этому настолько привык, что всегда оказывался готовым к отражению наших ударов».

Удачи и упущения составляют ткань нашего опыта. Опыт же войны – особый. Как правило, добывается он страданиями и кровью.

У десантников МВДБ-1 после нападения на Опуево образовалась вынужденная пауза. Парашютисты в своем большинстве недоумевали: «Почему не идем к главной цели рейда?» Все чаще поглядывали на майора Тарасова: «Чего ждем?» Более горячие головы из политработников определеннее строили догадки: «Командование бригады растерялось!» Еще жестче судили о передышке в особом отделе: «Промедление и голодовки граничат…»

Комбриг Н.Е. Тарасов, комиссар А.И. Мачихин, начштаба И.М. Шишкин получили в Валдае четкий приказ: «Действовать совместно с 204-й ВДБ (воздушно-десантной бригадой), собравшись в заданном районе».

Батальоны и роты 1-й маневренной воздушно-десантной бригады к 10 марта 1942 года форсировали сильно укрепленную по восточным берегам речку Полометь. Лишь отдельные группы, отбившиеся в темноте, в чащобах, не смогли переправиться в тыл фашистов и вернулись на базу в Выползово. К условленной в Валдае отметке в районе болот Невий Мох вышло около двух тысяч бойцов и командиров МВДБ-1.

Тогда же, несколько севернее, как докладывал штабу войск 34-й армии комбриг подполковник Г.З. Гринев, «…к полосе обороны немцев вышла и 204-я воздушно-десантная бригада. Сосредоточившись в районе населенного пункта Пожалеево, предприняла попытку перейти линию фронта на участке Соловьево – Весики. Протолкавшись трое суток, так и не одолели укрепрайон противника на Поломети. Начальник политотдела Тадеуш вывел батальоны из боя. Как отмечено в оперативной сводке по 34-й армии, «батальоны 204-й ВДБ сосредоточились на Заостровье – Барышево – Бычково. Штаб дислоцировался в Бычково. Всего вышли 1705 человек. Из них 100 человек раненых и 540 обмороженных. Данных о третьем парашютно-десантном батальоне нет. Не вышли из тыла командир и комиссар бригады. Прорвались на исходную позицию через боевые порядки 370 сд севернее железной дороги Лычково – Старая Русса основные силы 204-й ВДБ, вернувшиеся от Поломети…»

Лишь 3-й ПДБ из этой бригады и часть роты связи, проявив мужество и упорство, пробились за Полометь и двигались в заданный район. С этой частью десантников находились комбриг и комиссар.

Ничего этого, естественно, не знали ни Тарасов, ни Мачихин, ни Шишкин. Тем более остальные командиры и рядовые бойцы. Осложнилось все и тем, что 204-я потеряла в боях средства связи. Отсюда сложились многие обстоятельства дальнейшей судьбы МВДБ-1 и 3-го батальона из бригады Гринева.

Вестей из 204-й ВДБ комбриг Тарасов не получал. Предпринять поход на Добросли без нее не отважился.

У командиров батальонов и отдельных рот появились возможности подвести приблизительные итоги минувших стычек, перестрелок и боевых вылазок. Готовили оружие, считали и пополняли боезапас, временное жилье налаживали. На болота Невий Мох на парашютах опускались сухари, шоколад, сгущенное молоко, сало, водка, концентраты – ребята на базе в Выползово во главе c комиссаром Николаем Гагулиным, переживая, что сами не попали в тыл фашиста, старались вовсю!..

Малыми группами десантники нападали на обозы немцев, на их маршевые команды, зенитные батареи, комендантские патрули в селах, опорные пункты на коммуникациях.

Немцы, казалось, не осмеливались трогать лыжников, опасаясь, как представлялось командованию МВДБ-1 тогда, повторения опуевского урока.

Позднее стало известно, что в те внешне затишливые дни для парашютистов МВДБ-1 фашистские окруженные части пытались прорубить коридор на Ромушево и остановить на юге котла войска генерала А.С. Ксенофонтова, в частности 130-ю стрелковую дивизию, которая упорно вгрызалась в оборону гитлеровцев под деревней Черной. Немцам было не до десантников…

Именно в тот момент командование Северо-Западного фронта и ожидало удара МВДБ-1 и 204-й ВДБ по штабу 2-го армейского корпуса фашистов в Добросли.

Но из-за неудачи на Поломети и панических действий начальника политотдела 204-й ВДБ рейд замедлился. Десантники комбрига Тарасова подвергались воздействию фашистской авиации. «Костыль» вертелся над лесами, бросал на биваки лыжников обыкновенные мины и нередко «попрыгунчики», рвавшиеся над самой землей и наносившие большой урон бригаде.

Разведчики парашютистов расширяли район поиска и наблюдения врага, выходя далеко на юг от болот Невий Мох на маршрут предполагаемого движения бригады. В штабе МВДБ-1 сводили воедино список личного состава, потерь временных и безвозвратных, осмысливали разведданные, получаемые ежесуточно от Павла Федуловича Малеева и Федора Ивановича Тоценко, из батальонов и отдельных рот.

Саперы соорудили под соснами на фронтовой базе МВДБ-1, отметка 60,1, просторный шалаш для штаба. Под потолком его парашютный шелк, натянутый на стропы. «Мозговой центр» трудился, наверное, больше других участников лыжного рейда.

Как рассказывает В.М. Рыбин, «перед штабом бригады с первых дней в тылу врага встало много проблем. Вокруг фронт, порой мы терялись в обстановке постоянных тревог и ожидания боя. Закончилась стычка огневая или вернулись из утомительного марша (прямое участие в них принимали штабисты), десантники отдыхают, а нас переполняют заботы. Собрать данные о потерях, организовать охранение, разведку, спланировать действия бригады на следующий этап, проверить наличие припасов всех категорий… Были случаи, работники штаба валились с ног и засыпали где придется. Ищешь, ищешь да и сам уснешь в снегу…»