Александр Коновалов - Небо зовёт Страница 26

Мы с Ниной облюбовали местечко с краю на нарах, чтобы можно было, никому не мешая, встать, размяться, или, приоткрыв дверь, подышать свежим воздухом.

Наконец на исходе вторых суток, рано утром вагон отцепили и опять на глухом полустанке. Поезд ушёл, а нам скомандовали выгружаться. Подстраховывая друг дружку, девчата повыпрыгивали на насыпь. Возле хозяйственных построек нас уже ожидала крытая брезентом грузовая машина ЗИС‑5. Нам дали час на то, чтобы размяться, привести себя в порядок и принять пищу.

Поскольку погода была сухая и тёплая, позавтракать решили прямо на лужайке. Нас оказалось три группы–отделения, и руководили ими такие же по возрасту женщины, как наша Анна Васильевна. Приглядевшись при дневном свете, обнаружила, что вся девичья компания состояла из молоденьких симпатичных девушек, только что окончивших школу, техникум или училище.

По тому, как они разминались и выполняли гимнастические упражнения, не трудно было догадаться, что все они были спортсменки–разрядницы. Очутившись на природе, девчата ожили, стали улыбаться, подшучивать друг над дружкой и проявлять свои характеры. Смирившись со своей участью, успокоились и мы с Ниной. Разговаривали с ней на отвлечённые темы, и никак не комментировали предстоящие курсы и роль, на которую нас готовят. С подругой был принят негласный девиз: «Осваивать всё, чему нас будут учить, не высказывать недовольства, ни с кем не конфликтовать, а там, будь что будет».

Однако долго засиживаться на природе нам не дали. Майор, приехавший за нами, дал команду: «Строиться!». Мы повскакали со своих мест, собрали остатки еды и встали в строй.

Офицер в чине майора, ожидавший в кабине машины, пока мы позавтракаем, подошёл к нам и сказал:

— Здравствуйте, товарищи курсантки!

В ответ раздалось не дружное:

— Здрасте!

Майор улыбнулся по поводу «дохлого» приветствия, замечания не сделал. Ещё раз смерил нас внимательным взглядом и мимоходом бросил:

— Знаю, что вы устали, но еще немного надо потерпеть. Последний участок пути преодолеем на машине, а там вам дадут отдохнуть, привести себя в божеский вид и тогда почувствуете себя, как дома. Старшие, ведите свои группы к машине.

Майор повернулся и твёрдым уверенным шагом пошёл к машине, а мы, не соблюдая строя, двинулись за ним. По деревянной приставной лестнице забрались в кузов и расселись на скамейках. Машина тронулась и, свернув в сторону, резво устремилась по накатанной просёлочной дороге. Через откинутый брезентовый полог позади виднелись поля убранных ржи и пшеницы, тронутые осенней желтизной рощицы, и перелески. Не останавливаясь, проехали какое–то большое село с несколькими кирпичными домами, видимо это был районный центр. Проехав километров семь–восемь по булыжной «шоссейке», снова свернули на просёлочную дорогу. Через полчаса езды сразу вдруг потемнело, и мы оказались в дремучем густом лесу. По разбитой лесной дороге ехали около часа, пока не уткнулись в железные ворота. Шофер посигналил, створки разошлись, и мы въехали на территорию какого–то лесного городка. Единственно, что успели заметить, это надпись на воротах. Она гласила: «Пионерский лагерь «Лесной приют»».

Лесной приют

Из кабины вышел сопровождающий нас майор и скомандовал: «Выгружайсь!» Шофер и один из охранников открыли задний борт, поставили деревянный трап, по которому мы и спустились на лесную лужайку. По его просьбе тут же возле машины нас построили, и майор сказал:

— Товарищи курсанты, именно курсанты, а не курсантки, мы прибыли на место вашей будущей учёбы. Сейчас старшие групп расселят вас по комнатам, обеспечат горячим обедом, спецодеждой, дадут два часа отдохнуть и в 17.30 соберёмся в клубе, где ознакомим вас с программой обучения, целями и задачами, поставленными перед нами. Всё, разойдись!

Анна Васильевна повела нас в длинное одноэтажное здание барачного типа. В бараке был общий коридор, а по обе стороны жилые комнаты. Нас с Ниной поместили в маленькую комнатку с одним окошком. В комнате было чисто и уютно. По бокам стояли две железные кровати с панцирными сетками, застланные шерстяными солдатскими одеялами. Возле каждой кровати стояли тумбочки для личных вещей.

Посередине комнаты, ближе к окну, стоял стол с двумя табуретками. В стенку со смежной комнатой была вмазана печка–голландка с топкой, выходящей в коридор. В углу напротив печки стояла вешалка.

Вот и весь скромный вид нашего временного жилья. Оглядевшись, Нина восторженно заметила:

— Ленка, комната на двоих со шторами на окнах, да это же санаторий, а не какой–то лагерь. Даже не во всех гостиницах есть номера на двоих.

Я воздержалась от комментариев, но заметила:

— О том, как отдохнём в этом санатории, потолкуем, когда будем возвращаться домой, а сейчас давай устраиваться.

Разложив вещи по местам, вышли на улицу. Осмотрелись по сторонам, и на душе стало жутко и неспокойно.

Поляну в несколько гектар, где был размещён городок, окружал старый дремучий лес. Стеной стояли вековые дубы, липы, берёзы и клёны. И мне на миг показалось, что это не деревья, а какие–то сказочные зелёные великаны, шелестя листвой, двигаются на незваных пришельцев, нарушивших лесной покой, чтобы смять и втоптать их в землю.

Пройдясь по посыпанным свежим песочком дорожкам, обнаружили, что городок наш состоит из десятка строений барачного типа. Вся территория была обнесена двухметровым деревянным забором с колючей проволокой наверху. Вдоль забора по всему периметру была проложена беговая дорожка метров пяти шириной. Чуть в стороне виднелась спортивная площадка с полным набором гимнастических снарядов. Девчата из других комнат тоже повыходили на улицу, чтобы познакомиться со своим новым местом обитания. Однако долго прохлаждаться нам не дали. Раздалась команда дежурного: «Строиться на обед!». Подумалось мне тогда: «Ну и зачем строиться, если столовая в ста метрах, могли обойтись и без строя». Однако у руководства школы на этот счёт были свои соображения. Столовая размещалась в таком же типовом бараке, как и жилые помещения. Вся наша группа «Медиков» во главе с Анной Васильевной разместилась за одним длинным столом, как в большой деревенской семье. После двухдневного питания всухомятку, обед нам показался необыкновенно вкусным, хотя и состоял из обычных мясных щей, котлет и пшённой каши с мясной подливой. На третье подали компот из сухофруктов. Хлеб не нормировался и можно было есть до отвала. После сытного вкусного обеда девчата повеселели. В казарму, как окрестили мы своё новое жильё, привели нас снова строем. Я не удержалась и спросила нашу старшую:

— Анна Васильевна, мы же не солдаты, чтобы ходить строем и всё делать по команде.

Она не возмутилась, и спокойно ответила:

— Запомните, товарищ Панфилова и все остальные тоже, наша школа подчинена военному ведомству и поэтому дисциплина, распорядок дня, система питания, труда и отдыха, будут такими же, как в любом воинском подразделении. За нарушение воинской дисциплины будут применяться взыскания в виде: нарядов вне очереди, объявлением выговоров с занесением в личное дело и другие меры морального воздействия, вплоть до отчисления из школы с «волчьим билетом». Надеюсь, вы понимаете, о чём я говорю. Далее, мужчин в школе будет немного, это охрана, которую осуществляют солдаты срочной службы, начальник школы и десять инструкторов и тренеров по изучаемым предметам. Однако все они приехали сюда с жёнами, и не советую даже думать о любовных шашнях и не о том, чтобы влюбляться. Это тема отдельного разговора, но сразу предупреждаю, если не хотите испортить себе жизнь, заприте свои чувства, эмоции и страсти на большой амбарный замок и держите их взаперти, пока не закончите учёбу.

Нина не удержалась и тоже спросила:

— А в увольнение нас пускать будут?

— А куда вы пойдёте в увольнение? Кругом лес и ближайший районный городок находится от нас в двадцати километрах, но дело не в этом, просто в учебную программу не входит контакт с местным населением и вы надеюсь, догадываетесь, почему? В школе мы будем находиться безвыездно восемь месяцев, после чего разъедитесь по своим учебным заведениям, получите дипломы по гражданским специальностям и приступите к работе по избранной профессии.

— А почему восемь месяцев, а не шесть, как нам говорил комиссар?

— Я не знаю, что вам говорил комиссар, но наша программа рассчитана на восемь месяцев, и надо набраться терпения выдержать первое ваше испытание. С вопросами закончим. Сейчас объявляю «мёртвый час». Сегодня на отдых вам дали два часа, а во все последующие дни будете отдыхать полтора часа с 16.00 до 17.30. Сегодня, как уже было сказано, начальник школы собирает нас в клубе, где ознакомит курсанток о целях и задачах школы, а также ответит на ваши многочисленные вопросы. И ещё, чтобы вы знали, я буду у вас командиром отделения — это официально, а, по сути, воспитателем, наставником и советчиком во всех ваших делах. Кроме того, я буду вести у вас немецкий язык и большую часть времени будем общаться на этом языке.