Георгий Савицкий - Битва «тридцатьчетверок». Танкисты Сталинграда Страница 27

С воды зенитные танки поддержали бронекатера Волжской флотилии. Их зенитно-пулеметные установки и скорострельные пушки создали настоящую огненную завесу. Сразу несколько гитлеровских «разрушителей» полыхнуло над великой русской рекой.

Ведя огонь, Степан Никифорович понял разгадку такой «яркой» гибели немецких истребителей. У них под брюхом были не дополнительные пулеметные установки, как у новых модификаций «Юнкерсов» Ju-87D-1, а подвесные топливные баки! Они-то и взрывались, разрывая в клочья двухмоторные тяжелые истребители Люфтваффе!

Дело в том, что недостаточная дальность полета тяжелого «Мессершмитта» Bf-110 существенно ограничивала его боевые возможности. Поэтому и был разработан дальний вариант «охотника» со специальным топливным баком емкостью 1200 литров. Этот бак, устанавливаемый под фюзеляжем, делался из фанеры. В Люфтваффе острые на язык пилоты-истребители сразу же назвали его «живот таксы». С максимальным запасом топлива, включая и дополнительный бак, модернизированный истребитель Bf-110D оказался очень тяжелым в управлении. Даже выработка топлива и уменьшающийся во время полета вес не могли компенсировать возросшее аэродинамическое сопротивление «живота таксы» под фюзеляжем самолета.

Правда, чисто теоретически бак можно было сбросить после выработки топлива либо при встрече с противником. Интересно, что при низких температурах «живот таксы» после выработки топлива имел склонность «поджиматься», а надежность механизма сброса бака оставляла желать много лучшего.

Еще позже выяснилось, что после выработки топлива из-за недостаточной вентиляции в баке оставался бензин и взрывоопасные пары.

Потому и размазывало «Церштереры» Bf-110D огненными кляксами по небу над Сталинградом.

Да и первый случай их боевого применения закончился полнейшим фиаско. Модернизированные двухмоторные истребители «Мессершмитты» Bf-110D участвовали в одном из налетов на Англию. И вот тут немцев ждал весьма неприятный сюрприз: «Спитфайры» из 72-го эскадрона перехватили их еще до побережья Англии. Первой жертвой английских истребителей стал сам командир «гешвадера» – полка I/ZG 76 капитан Рештемейер. Он не смог сбросить «живот таксы» перед воздушным боем, и первая же пуля, пробившая его, вызвала детонацию паров бензина в подвесном топливном баке и взрыв.

Другие «Мессершмитты» Bf-110D-1/R-1 также не смогли избавиться от подвесных баков и стали легкой добычей британских истребителей. «Разрушителям» ничего не оставалось, как встать в оборонительный круг. Выжившие в бою достигли побережья Англии разрозненными группами, где их встретили «Спитфайры» 79-го эскадрона и «Харрикейны» 605-го и 607-го эскадронов, поднявшихся с аэродромов английских Дрима и Усвоса. Семь «охотников» было сбито, еще несколько с трудом дотянули до базы из-за тяжелых повреждений. Так закончился этот единственный налет модернизированных «дальних разрушителей».

Не достигли успеха они и в небе Сталинграда. И вообще, зачем было использовать дальние истребители, если аэродромов было в достатке вокруг осажденного и сражающегося города на Волге? Но гений великого фюрера был непререкаем…

И тем не менее двухмоторные «мессеры» яростно атаковали советские бронекатера. По бортам встали фонтаны разрывов от мелких 100-килограммовых авиабомб. Волны от разрывов бомб перекатывались через палубы. А «Мессершмитты» Bf-110D-1/R-1 носились над самой водой, поливая «речные танки» огнем своих 20-миллиметровых пушек MG-FF и носовых пулеметов. Огненные трассы били по палубам и надстройкам, крушили антенны и прожекторы, свинцовые осы смертельно жалили наших моряков. «Речные танки» хоть и были бронированы, но все ж не так, как их сухопутные аналоги. Неплохую защиту имели танковые башни от «тридцатьчетверок» на носу. А вот зенитно-пулеметные установки и легкие автоматические пушки или прикрывались легкими щитами, или же вообще не имели защиты от пуль и снарядов. Ходовая рубка и надстройки тоже имели довольно тонкую броню, в основном от пуль.

Огонь немецких тяжелых истребителей-бомбардировщиков разил наповал – со смертоносной точностью. Вода вдоль бортов просто кипела от множества попаданий. Катерники из расчетов зенитных установок валились замертво, обливаясь кровью, но на их место тут же становились другие моряки. Они снова ловили стремительные смертоносные тени над водой в паутину концентрических кругов коллиматорных прицелов и гвоздили длинными очередями, не жалея патронов.

А на берегу так же яростно атаковали «Мессершмитты-110» зенитные танки комвзвода Стеценко. Боевые машины заняли позиции на возвышенностях, а проклятые «сто десятые» носились над самой водой. Так что стрелять по самолетам порой приходилось и сверху вниз. Благо угол склонения спаренных крупнокалиберных стволов составлял минус шесть градусов.

Степан Никифорович матерился сквозь зубы, ведя стволами сверху вниз и перечеркивая огненным пунктиром курс идущего на бреющем «Мессершмитта-110». Использовать зенитный коллиматорный прицел «К-8Т» при таком угле склонения было практически невозможно. А телескопический прицел «ТМФП» для стрельбы по наземным целям невозможно было использовать из-за высокой скорости самолетов. Приходилось лупить по наитию, корректируя огонь по вспышкам трассеров и фонтанам попаданий на водной глади.

А тут еще и «Мессершмитт-110» огрызнулся огнем спаренного кормового пулемета MG-81Z. Пули винтовочного калибра с визгом отрикошетили от башни зенитного танка. Довернув башню, Стеценко снова ударил короткой очередью и увидел, как задымил правый мотор ненавистного немецкого «разрушителя»! Из мотогондолы выплеснуло пламя, а сам «Мессершмитт-110» кувыркнулся в воду, подняв огромный водяной столб. Еще один сбитый.

Другой подбитый «Мессершмитт-110», подобно управляемой бомбе, в своем последнем пике врезался в один из бронекатеров. Полупустой бак под брюхом, тот самый «живот таксы» сработал не хуже фугаски. Да и в крыльевых баках еще оставалось довольно авиабензина. Страшный взрыв снес практически всю надстройку, яростное пламя в мгновение ока дотла выжгло внутренние отсеки тяжелого речного бронекатера. Рванул боекомплект и топливо. Страшная погибель между огнем и водой… Выживших не было, никто из катерников не успел спастись.

Снопы трассирующих очередей сразу двух зенитных танков Т-90, оставляя в небе дымные шлейфы, бьют прямо по кабине ведущего «Мессершмитта» Bf-110D-1/R-1. Остекление разлетелось вдребезги, а кабина, казалось, вывернулась наизнанку ошметками горелого мяса и горящими обломками. Еще один тяжелый истребитель свалился на крыло и закрутился в штопоре.

Авианалет закончился, уцелевшие «Мессершмитты-110» на бреющем ушли на запад, оставив после себя, как всегда, только смерть и разрушения.

Глава 10

Скарификация

Баня в войсках – это почти что священнодействие, ритуал. Уже не говоря о том, что она просто жизненно необходима огромной массе людей, каждодневно месящих грязь и постоянно сталкивающихся со смертью и ранениями. Степан Никифорович Стеценко баньку уважал еще с Финской, она не только смывала грязь, но и освежала душу. Еще бы пивка, да с астраханской воблой или вареными раками, как до войны…

Но и так тоже неплохо. Тем более что после помывки можно и спиртику или самогонки «накатить» – в меру, конечно. Самое то для душевного успокоения.

Но вот один из банных дней завершился совсем не так, как хотелось, с «наркомовскими» под черный хлеб и сало.

Как только распаренные танкисты-зенитчики переоделись в чистое исподнее, появился незнакомый офицер со знаками различия военврача второго ранга.

– Опять, наверное, витаминки давать будут… – предположил кто-то из танкистов.

Личному составу и правда раз в несколько дней выдавали к пищевому пайку еще и специальные витаминные пилюли и противный рыбий жир. Но на этот раз все было иначе.

– Кто командир взвода? – спросил военмедик.

– Гвардии младший лейтенант Стеценко.

– Одевайте своих бойцов и ведите в полковой медпункт на скарификацию.

– На… чего?

– На прививку. Обязательную для всех.

Степан Никифорович, хоть и слыл среди бойцов образованным, однако же так ни хрена и не понял. Но приказ старшего по званию нужно было выполнять.

– Слышь, славяне! Одеваться-строиться, и в лазарет. Быстро!

Перешептываясь и строя догадки по поводу предстоящей «казни египетской», солдаты приказ выполнили. Топать по холодине, под пронизывающим ветром пришлось километра два.

Здесь, недалеко от линии фронта, и находились медицинские палатки. Возле полкового медпункта уже стояли очереди из бойцов самых разных подразделений. По очереди красноармейцы проходили внутрь. А потом так же организованно возвращались в расположение своих частей.

– Эй, братва! Что там с вами эскулапы делают?!

– Царапают… – отвечали невнятно уже прошедшие медицинскую экзекуцию.