Йозеф Глюкселиг - Сейф дьявола (роман и повести) Страница 27

— Это могу сделать и я, но хорошо бы вам предварительно побеседовать с поручиком Рихтермоцем.

— А кто это? Специалист из МВД? От них кто-то должен подъехать.

— Поручик Рихтермоц — командир саперного взвода. Его солдаты осуществляли разминирование подходов к тайнику после того, как там произошло чрезвычайное происшествие.

— Мне никто не говорил, что тут произошло ЧП.

Майор Ворличек коротко рассказал подполковнику о случившемся.

— Какие мины там обнаружены?

— Немецкие противопехотные. Но лучше и подробнее вам о них расскажет поручик Рихтермоц. Товарищ ротмистр, найдите поручика Рихтермоца и передайте ему, чтобы он немедленно прибыл сюда.

Ротмистр не спеша поднялся с койки, на которой сидел вместе с Черникой и Вондрачеком, и направился к двери, но в последний момент все же заметил:

— Поручик Рихтермоц должен прибыть сюда в четырнадцать ноль-ноль, сейчас его будет довольно тяжело найти.

— Вы правы, я забыл, что сам приказал Рихтермоцу прибыть к этому времени. Ладно, все равно, товарищ подполковник, раньше чем в семнадцать часов к тайнику мы не попадем.

— До шестнадцати тридцати на полигоне будут проводиться боевые стрельбы, а там, где обнаружен тайник, у артиллеристов мишенное поле.

— Ну, порадовали вы меня!

Ворличек предложил гостю из Праги стул, но Гумл отказался:

— Благодарю, я лучше прогуляюсь немного. А вы тут случайно или опять приехали писать оды на работу саперов? — спросил он у Черника.

— Мы приехали, товарищ подполковник, на тактические учения, но, на наше счастье, тут обнаружили заминированный тайник, — ответил Черник как можно учтивее, так как в тоне и в содержании вопроса уловил иронические нотки, а потом спросил у Гумла напрямик: — Вам неприятно наше присутствие тут или вы что-нибудь имеете против репортажа, который я написал о работе саперов и Загорском заповеднике?

— Мне не понравилось ваше поведение. Вы обещали показать статью перед тем, как опубликуете ее в журнале, но не сделали этого.

— Правильно, обещал, но, к сожалению, не сумел этого сделать, за что прошу меня простить. Дело в том, что события развивались совсем не так, как я предполагал. Сразу же после командировки в горы меня послали в Монголию. Статью я успел дописать, а проконсультироваться с вами времени не хватило. Но, надеюсь, вы ничего не имеете против содержания статьи?

— Конечно, имею. Вы изобразили меня каким-то Гераклом, но забыли, что кроме меня в разминировании участвовало еще несколько десятков человек, которые, как и я, внесли свою лепту в успех всего дела.

— О работе солдат я написал, но все же центральной фигурой были вы, товарищ подполковник. Из земли вытаскивали мины именно вы, и ликвидировали их тоже вы.

— По инструкции эту работу должен делать кто-то один, но не надо думать, что поручается она самому смелому или, более того, герою.

— Может быть, вы не считаете это геройством, но…

— Давайте лучше прекратим этот разговор, товарищ Черник, мы вряд ли выработаем общую точку зрения. И на будущее, пожалуйста, учтите — я не хочу фигурировать в ваших статьях в качестве героя.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Подполковник понял, что он тому виной, и решил хоть как-то сгладить негативный эффект от своих слов:

— Вы тут давно?

— Со вчерашнего дня.

— Ходили за грибами?

— Нет, не было времени.

— А грибов здесь, товарищ подполковник, полно, — вступил в разговор майор Ворличек. — Вчера ротмистр Кыдличек принес целую сумку.

— Это чистая правда, — заговорил ротмистр, — но когда я их срезал, добрая половина оказались червивыми. Сейчас в лесу очень сухо. Если бы пошел дождь, грибов было бы намного больше.

— Для грибов дождь был бы полезен, а вот для нашего дела — совсем наоборот. Я бы, например, очень хотел, чтобы такая погода продержалась хотя бы до конца завтрашнего дня, — отозвался Гумл.

— Я считаю, товарищ подполковник, что дождь все же будет: посмотрите, как небо заволакивает тучами. Самое позднее, к вечеру пойдет дождь, уж это точно, — сказал ротмистр.

— Если бы это был небольшой грибной дождик, то еще ничего. Но я знаю по опыту, что если на Шумаве начинается дождь, то он может идти недели две, — вставил Черник.

— Что там две недели, — добавил ротмистр, — бывает, что здесь все лето идет дождь. На Шумаве самая хорошая погода, должен вам сказать, в сентябре.

Они еще поговорили о погоде. Когда подполковник Гумл собрался уходить, к нему обратился Петр Черник:

— Вы разрешите, товарищ подполковник, сопровождать вас на место разминирования?

— На это, пожалуйста, не надейтесь.

— Я, конечно, понимаю, что нельзя находиться прямо у подземного тайника, но где-нибудь поблизости…

— Уверяю, разрешение на это вам не дал бы и сам министр…

— Но могу я хотя бы надеяться, что вы подробно проинформируете меня о том, что обнаружите?

— В том случае, если мы с вами еще увидимся.

— Вы что же, допускаете возможность несчастного случая во время разминирования?

— Вот уж об этом я как раз не думал. Только журналисту могла прийти в голову такая мысль! Я считал, что мы сегодня вечером расстанемся, только и всего.

— Если вы будете ночевать здесь, я утром мог бы за вами заехать.

— Не знаю, где буду ночевать. Лучше бы, конечно, дома. — Подполковник Гумл вспомнил о своих неосуществленных планах на вечер и, чтобы не расстраиваться еще больше, поспешил выйти из комнаты, попросив Ворличека: — Товарищ майор, я приду к двум часам. Если поручик Рихтермоц появится раньше, попросите его, пожалуйста, подождать меня.

Хотя Черник не был особенно доволен разговором с Гумлом, надежды он все же не терял.

— Кстати, Антонин, — обратился он к своему коллеге, — а не взглянуть ли нам на боевые стрельбы?

— Если ты решил, то поехали! — согласился Вондрачек.

Подполковник Гумл с поручиком Рихтермоцем приехали на то место, которое несколько дней назад Арношт Вондржих назвал Барсучьей норой, после восемнадцати часов. На поляне около скалы их встретил рядовой Дворжак и доложил, что никаких происшествий не случилось.

— Как вы себя чувствовали во время канонады? — спросил у подчиненных поручик Рихтермоц.

— Нормально, товарищ поручик. Было видно, как в учебном классе.

— Прятались в укрытие, как я приказывал?

— Прятались, но видно было хорошо.

— Обед вам доставили вовремя?

— Конечно, вот только с сигаретами дела хуже. Чалоун и Валента не курят, а мне с Неметом без сигарет тяжело.

— Ничего, — заметил Рихтермоц, — зато для здоровья это полезно.

Он достал пачку сигарет и предложил их солдату. Между тем они подошли к входу в подземелье. Поручик показал Гумлу, как были заминированы подходы к тайнику, и, наконец, саму дверь:

— Посмотрите, товарищ подполковник, около каждого болта нанесен какой-то знак. Именно это и натолкнуло меня на мысль, что дверь тайника может быть заминирована изнутри.

— Не исключено.

Гумл наклонился над дверью и осторожно провел пальцами по ее поверхности. Поручик, наблюдая за действиями Гумла, вспомнил, как один из преподавателей училища часто повторял им, что лучшим инструментом сапера являются его пальцы. Курсанты шутили по этому поводу, но сейчас Рихтермоцу стало ясно, насколько прав был преподаватель.

— Слишком много загадок для одной двери. Не кажется ли вам, поручик, что любой из этих восьми болтов может быть соединен со взрывателем внутри тайника?

— Именно поэтому я и попросил помощи, одному мне в этом просто не разобраться.

— А вы думаете, специалист знает ответы на все вопросы? Меня тоже очень смущают эти знаки. Они все разные, практически невозможно определить, что они обозначают. Поэтому, мне думается, чтобы попасть в тайник, придется прорывать боковую штольню.

— Но стены тайника сделаны из бетона.

— Все равно, лучше пробивать бетон, чем дразнить дьявола. Кроме того, если дверь тайника минирована изнутри, где-то кроется второй вход или выход. Ведь саперы, минировавшие тайник, должны были каким-то образом его покинуть.

— Неясно также, зачем они установили мины на внешнюю сторону двери?

— Причина, конечно, была. Она же заставила фашистов заминировать и подходы к тайнику. Вероятно, они очень дорожили содержимым тайника или же тут проявилась пресловутая немецкая пунктуальность.

— Значит, придется еще раз произвести инженерную разведку местности вокруг скалы, — без особого энтузиазма констатировал Рихтермоц.

— Безусловно. Я думаю, сначала нам придется проникнуть в подземелье отсюда, а потом уже искать другой вход. Не сомневаюсь, что он заминирован так же основательно, как этот, а может, еще основательнее. Мне кажется, здесь находится какой-нибудь запасный выход или вход в вентиляционную шахту.