Георгий Савицкий - Крылатый штрафбат. Пылающие небеса : сборник Страница 28

— Нате вам, суки! Получите «русский шнапс»!

Взрывы жидкого огня буквально затопили подвальное помещение. Немцы, засевшие там, заорали от боли и ужаса. И ринулись вверх по ступенькам — прямо на стволы пулеметов и автоматов штрафников.

Невероятно, но кто-то в этой кровавой заварухе сумел разглядеть, что на униформе немцев спороты знаки различия и имперские орлы.

— Братва! Да это ж штрафники немецкие! Бей их!!!

И с той, и с другой стороны штрафники рубились насмерть. И если у наших имелся какой-то призрачный шанс уцелеть и кровью искупить вину, то немецкие штрафники воевали в своих подразделениях до конца или до особого распоряжения, столь же редкого, как и милость эсэсовцев.

На первом этаже и в подвале советские штрафники закрепились прочно. Они развернули трофейные пулеметы и организовали круговую оборону. Теперь нужно было захватить и «зачистить» еще три этажа. Хорошо еще, что немцев в здании было немного — так, всего лишь передовой отряд.

Александр Волин рванулся вперед за старшим лейтенантом, но перед ним вдруг как из-под земли вырос рослый гитлеровец с закатанными по локоть рукавами серого мундира и камуфлированным чехлом на каске. Волин ничего не успевал сделать. И вдруг немец упал с аккуратной дыркой во лбу. «Снайперы!» — подумал летчик.

Советские снайперы, рассредоточившись, прикрывали атаку штурмовой группы. Они уже уничтожили два пулеметных расчета и без счета гитлеровских автоматчиков. Они били по оконным проемам — без промаха, каждый раз находя свою цель. А сами оставались невидимы и незаметны.

Кстати сказать, в такой ситуации самозарядная винтовка Токарева была более эффективна, чем «трехлинейка» Мосина. Обладая большей скорострельностью, десятизарядная СВТ-40 с оптическим прицелом больше подходила для боя на средних дистанциях, чем мощная и более точная «мосинка». Да и перезаряжать съемный магазин быстрее, чем по одному загонять патроны в патронник, — кронштейн оптического прицела, да и сам прицел, расположенные над затвором, исключали заряжание обоймами по пять патронов.

Тем временем штрафники уже полностью заняли дом. В оконных проемах поставили трофейные и свои собственные пулеметы. Наверху заняли позиции снайперы и наблюдатели. В одной из комнат третьего этажа оборудовали импровизированный командный пункт. Невдалеке от дома расположились минометчики.

Бронебойщики выставили смертоносные жала своих крупнокалиберных ружей.

Александр Волин открыл верхнюю крышку рации, включил, подождал, пока прогреются лампы, и, нацепив наушники, завертел верньеры настройки. Антенну выбросили, протянув провод на четвертый этаж: так связь была лучше.

— «Искра», я — «Факел», прием! Здание захвачено, готовимся к обороне… Есть держаться до последнего! — Летчик красноречиво посмотрел на старшего лейтенанта.

Тот кивнул и поспешил вниз, отдавать распоряжения. А наверх поднялся артиллерист, который должен был корректировать огонь минометов.

Только успели подготовиться, как началось. Немцы пошли в контратаку. Небольшими группами, короткими перебежками, прячась за груды битого камня и остовы подбитой бронетехники, они подобрались вплотную к дому. Прямо на пулеметы защитников импровизированной крепости. А по задним рядам отработали минометчики, и притом довольно эффективно. Свою лепту внесли и снайперы, уничтожившие метким огнем нескольких офицеров и пулеметчиков. Бросая убитых и волоча за собой раненых, гитлеровцы отступили.

В следующую атаку фашисты уже пошли более подготовленными. Первая атака для них была так, проверкой боем. Боевые порядки пехоты теперь прикрывали немецкие танки и самоходные установки. Они неторопливо выехали на выбранные позиции и открыли огонь по зданию. Танковая пушка не гаубица, но все же это страшно, попасть под методичный обстрел. Немецкие танки переползали с места на место, выбирая позицию для стрельбы. Тяжелые крупнокалиберные пули противотанковых ружей оставляли лишь искры на их броне.

Немецкие танки в сложившейся ситуации могли сокрушить только советские «крылатые танки»!

— «Летун», вызывай авиаподдержку! — Старший лейтенант Серебров был весь перемазан пылью и сажей. В руках — ППШ, быстро меняет опустевший диск на новый, щелкает затвором.

— «Искра»! «Искра»! Я — «Факел», прием, нужна воздушная поддержка в квадрат 34–11! Прием, как слышите меня, я — «Факел»! — не переставал вызывать в микрофон-«лягушку» Александр Волин.

— Держитесь, «Факел», штурмовики уже вылетели…

И в этот самый момент немецкий снаряд влетел в проем окна третьего этажа… Волина спасла рация, именно она приняла на себя удар большинства осколков. А вот старший лейтенант Серебров рухнул замертво, прошитый навылет.

Они уже не могли увидеть, как всего пара штурмовиков Ил-2 разносит в пух и прах немецкие танки и самоходки. Как вихрится огонь взрывов реактивных снарядов, возносятся вверх дымно-огненные султаны фугасных авиабомб. Как выкашивают очереди из пушек и пулеметов немецкую пехоту… Дом наши войска все же удержали.

Кстати, комбат свое слово сдержал. После того как Волин очнулся после контузии, тот выписал ему сопроводительные документы и отправил обратно, в штрафную эскадрилью.

Глава 14

Удар возмездия

Вернулся в ставшую уже родной часть летчик-штрафник Александр Волин в не самые лучшие времена.

25 сентября 1942 года для штрафной эскадрильи выдалось несчастливым. Еще на этапе полета к цели в условиях низкой облачности группа распалась. ЛаГГ-3 старшины Елисеева с одним Ил-2 ушел в направлении Сталинграда. С боевого задания они не вернулись. В тот же день Як-1 летчика Горанчука при возвращении от цели был атакован двумя Ме-109. Завязался воздушный бой, в котором самолет Горанчука был сбит, а летчик погиб.

Еще одну потерю штрафная эскадрилья понесла 28 сентября 1942 года, когда Як-7 старшины Бережко, возвращаясь с боевого задания, встретился в районе поселка Кирова с группой Ме-109. В неравном воздушном бою Бережко был сбит. Попыток оставить горящий истребитель он не предпринимал, возможно, получив тяжелое ранение. Так в течение всего четырех дней эскадрилья лишилась половины боевого состава.

По состоянию на 1 октября 1942 года в штрафной авиаэскадрилье остались один исправный и два неисправных истребителя. В отчете отмечалось, что бои штрафникам, как правило, приходилось вести с превосходящими силами противника.

В первой декаде октября в эскадрилью прибыл новый командир старший лейтенант Федор Васильевич Филипченко, который двумя неделями раньше сбил «мессера».

Опытный воздушный боец, уже уничтоживший несколько самолетов врага, Филипченко 19 сентября 1942 года за аварию самолета был осужден военным трибуналом на пять лет лишения свободы с отсрочкой от приведения в исполнение приговора до окончания войны. Вероятно, именно поэтому он, а не старший лейтенант Буренков, указанный в приказе Восьмой воздушной армии, стал постоянным командиром штрафной эскадрильи.

За октябрь эскадрилья совершила 45 боевых вылетов, провела 10 воздушных боев. Цифры не слишком впечатляющие, но следует учесть, что ежедневно эскадрилья располагала одним или тремя исправными истребителями. Свое влияние оказывали и сложные погодные условия. Кроме того, периодически на самолетах штрафной эскадрильи летали «безлошадные» летчики из 296-го истребительного авиаполка.

Октябрь в целом оказался успешным: не потеряв ни одного пилота (но лишившись двух «яков»), эскадрилья записала на свой боевой счет пять самолетов врага (можно сказать, что четыре истребительных полка дивизии за этот же период уничтожили, по докладам пилотов, 21 вражеский самолет). В целом действия штрафной эскадрильи получили высокую оценку со стороны командования 268-й истребительной авиадивизии[27].

Новый командир штрафной эскадрильи старший лейтенант Федор Филипченко понравился летчикам. Смелый и решительный, он сочетал в себе требовательность и открытость. К штрафникам он относился как к равным, мог спросить совета, поспорить, если нужно. Так сказать, для пользы дела. Но в то же время панибратства он не допускал. И припершегося к нему с бутылкой «за знакомство» комиссара Крюкова выставил вон из штабного блиндажа, назначив ему к тому же еще и трое суток ареста.

Кроме того, что старший лейтенант был хорошим летчиком-истребителем, он был еще и тактиком воздушной войны. А это очень много значило для того, чтобы противостоять сильному и хитрому врагу.

В первый вылет ушли четверкой. Старший лейтенант на Як-1, его ведомый на единственном оставшемся Як-7Б и пара Волин — Туманишвили на Як-1. Предстояло прикрывать бомбардировщики, наносящие удар по позициям гитлеровцев.