Михаил Зефиров - Цель – корабли. Противостояние Люфтваффе и советского Балтийского флота Страница 28

Совершенно непонятно и то, откуда пошло мнение о том, что это были именно 500-кг бомбы. Логично было бы предположить, что такие утверждения взялись после обследования причиненных разрушений. Но как уже говорилось выше, при общей массе в тонну бронебойная бомба РС1000 несла всего лишь 160 кг взрывчатого вещества. Так что по объему разрушений крайне трудно сделать вывод о калибре сброшенной бомбы. Более или менее точно это можно определить по осколкам корпуса бомбы. Однако навряд ли кто-нибудь в сентябре 1941 г. проводил подробнейшее, фактически криминалистическое, обследование места взрыва в корпусе «Марата» с целью поиска осколков бомбы, тем более что, помимо этой пресловутой бомбы, там взорвался еще и весь боезапас носовой башни главного калибра.

Так что давно пора прекратить писать сказки о «двух 500-кг бомбах» и признать очевидный факт – линкор «Марат» был уничтожен одной 1000-кг бомбой, сброшенной обер-лейтенантом Хансом-Ульрихом Руделем.

Продолжение следует

После понесенных потерь командование Балтфлота находилось в состоянии, близком к панике, в частности, на полном серьезе рассматривался вопрос о немедленном прорыве подводных лодок из Кронштадта в Мурманск и т. п. Поняв, что на серьезное усиление противовоздушной обороны базы рассчитывать не приходится, вице-адмирал Трибуц отдал приказ перевести все корабли, способные двигаться, в устье Невы. 24 сентября туда «передислоцировался» легкий крейсер «Киров», а также три уцелевших эсминца и ряд вспомогательных судов. Считалось, что ПВО Ленинграда куда сильнее, чем в Кронштадте, и там им будет безопаснее, однако вести с реки огонь по немецким позициям было весьма затруднительно.

Надо сказать, что хотя «Киров» не был потоплен, усилия германских пилотов не остались напрасными. От близких разрывов у него выгнуло всю верхнюю палубу, сместились фундаменты орудий, прогнулись внутренние переборки, во многих местах разорвало трубопроводы и крепления. В итоге крейсер окончательно стал небоеспособным как боевой корабль, а отремонтировать его в условиях войны и блокады уже не представлялось возможным. Передвигаться «Киров» мог лишь с помощью буксиров.

Для защиты остававшихся в Кронштадте кораблей 24 сентября на аэродром Бычье Поле, расположенный в западной части острова, прибыл 71-й ИАП ВВС КБФ,[72] вооруженный истребителями И-16 и И-153 «Чайка». А на следующий день на Котлин перевезли батареи 6-го ЗенАП. Параллельно сами корабли пытались срочно закамуфлировать. Доходило до идиотизма. Так, линкор «Октябрьская революция» должен был выглядеть как элеватор! Надо было иметь весьма буйную фантазию, чтобы поверить в «элеватор», построенный в воде у пирса, или, что еще удивительнее, стоящий на рейде в гавани.

Между тем продолжались авиаудары и по Ленинграду. Так, в ходе массированного налета 25 сентября сильно пострадали завод «Красная заря», Кировский завод, Балтийский и Витебский вокзалы и ряд других объектов. Самолеты Люфтваффе также атаковали Смольный дворец и здание НКВД на Литейном проспекте с целью уничтожить советское начальство, однако эти политические центры не пострадали, хотя прилегающие кварталы получили значительные разрушения. Всего же, согласно советским данным, с 4 по 30 сентября 1941 г. в результате бомбардировок и артобстрелов в городе погибли 1302 человека, еще 5886 получили ранения.

Утром 26 сентября Кронштадт под прикрытием пары Bf-109F атаковали 12 Ju-88A, которые разбомбили нефтехранилище, располагавшееся в так называемом Военном углу. Вспыхнул грандиозный пожар, в небо поднялся столб дыма высотой несколько километров. Затем запылала расположенная рядом деревянная пристань, горящая нефть потекла в море прямо к кораблям. Команда парохода «Майя» обрубила концы и успела отвести судно от стенки причала, а вот стоявший рядом пароход «Бирута» не успел. Пламя быстро охватило надстройки, матросы начали прыгать в воду. В итоге за 15 минут судно полностью сгорело.

27 сентября Люфтваффе предприняли еще один налет на Кронштадт, в котором участвовали Ju-87B/R из III./StG2 и Ju-88A из KG77 – в общей сложности 42 самолета. Они появились над базой в 17.32 по московскому времени. На сей раз основной удар наносился по линкору «Октябрьская революция» и легкому крейсеру «Максим Горький». В первый попала одна 500-кг фугасная бомба, которая, пробив мостики фок-мачты, взорвалась на палубе перед башней главного калибра № 2. В результате были повреждены барбет и ряд механизмов башни, она оказалась заклиненной и вышла из строя.

Помимо этого, линкор подвергся неконтактному воздействию 98 взрывов бомб на расстоянии до 25 метров от борта и 37-ми – на дистанции в 25–50 метров. От взрывов и сотрясений внутри сорвало многие механизмы, помяло обшивку и переборки, помпы почти непрерывно откачивали из трюмов воду. В результате старый корабль потерял способность самостоятельно передвигаться. Затем в конце октября его перевели для ремонта на Балтийский завод в Ленинград, и впоследствии линкор уже больше никогда не выходил в море.

Кроме того, все тому же обер-лейтенанту Руделю удалось всадить в «Октябрьскую революцию» 1000-кг бронебойную бомбу. Она упала около башни главного калибра № 1, практически там же, где

и на «Марате» тремя днями ранее. Это говорит о том, что во время атаки линкоров точка прицеливания находилась в одном и том же месте. Рудель вполне мог стать настоящим могильщиком советского Балтийского флота, уничтожившим два из трех сталинских линкоров. Однако на этот раз бомба не взорвалась. То же самое случилось и со всеми остальными бомбами этого калибра, еще остававшимися в III./StG2 и сброшенными пилотами группы в ходе этого налета. Что это было – технический дефект или сознательный саботаж при их производстве, – так и осталось невыясненным.

В ходе налета была сильно повреждена и вскоре затонула канонерская лодка «Пионер», новые разрушения получили причалы и портовые сооружения Кронштадта. Почти все «Юнкерсы» благополучно вернулись на свои базы. И снова не повезло лишь командиру 7-й эскадрильи StG2 гауптману Купферу, в полной мере испытавшему на себе русскую поговорку «Бог троицу любит». Уже в третий раз его «Штука» была повреждена зенитным огнем над Кронштадтом, причем на сей раз снаряд попал в мотор. Ему снова удалось дотянуть до линии фронта, но садиться уже пришлось прямо на небольшой лес. В итоге самолет полностью разрушился, и Купфер и его бортрадист-стрелок фельдфебель Барнебекк (Barnebeck) получили тяжелейшие травмы. Так, у самого Купфера был перелом основания черепа, тяжелое сотрясение мозга, несколько переломов, очень сильно пострадало лицо, и он затем в течение нескольких недель ничего не видел.[73]

Всего в ходе скоротечной операции, проведенной в течение одной недели, с 19 по 27 сентября 1941 г., Люфтваффе уничтожили в Кронштадте 18 кораблей разных классов, включая семь боевых. Кроме того, различные повреждения получили еще 13 кораблей, в

том числе четыре эсминца. Попутно в Финском заливе в окрестностях Кронштадта и Ленинграда были потоплены еще три судна, в том числе тральщик ТЩ-33.

Советская ПВО претендовала на 35 самолетов, сбитых непосредственно над Кронштадтом. Однако на самом деле потери Люфтваффе над базой Балтфлота оказались ничтожными: один Ju-87 и два Bf-109! При этом погибли только три летчика: фельдфебель Шлахтер из 4./KG77, гауптман Штеен и фельдфебель Шарновски из III./StG2. Еще несколько самолетов, получив сильные повреждения, смогли вернуться на свои аэродромы или же совершили вынужденные посадки в расположении немецких войск, как, например, «Штука» все того же Купфера.

При этом потери ВВС Балтийского флота в воздушных боях над Кронштадтом с 21 по 27 сентября составили 13 истребителей. В конце месяца были приняты запоздалые меры по усилению противовоздушной обороны уже полуразрушенной военно-морской базы. С Ораниенбаумского плацдарма на остров Котлин перебросили 6-й ЗенАП майора Д. З. Осипчука и 6-й ИАП ПВО.

Немцы могли продолжать авиаудары и в конце концов перетопили бы весь Балтийский флот, но военная обстановка к концу сентября 1941 г. сильно изменилась. Вермахт готовился к решающей операции по захвату Москвы. В связи с этим командование Люфтваффе провело перегруппировку своих скудных сил. 8-й авиакорпус генерала фон Рихтхофена был переброшен на центральный сектор Восточного фронта, и III./StG2 «Иммельман» стала действовать в интересах группы армий «Центр».

Тем не менее задача, поставленная перед Люфтваффе, была в целом выполнена. Большинство крупных кораблей Балтийского флота были либо уничтожены, либо серьезно повреждены. В итоге интенсивность огня корабельных орудий резко снизилась, и немецкие солдаты в окопах с видом на Исаакиевский собор могли спокойно готовиться к зиме.

30 сентября из Кронштадта в устье Невы ушли эсминцы «Гордый» и «Сильный», а на следующий день – «Суровый». 5 октября в Ленинград перебазировался эсминец «Грозящий», а 23 октября и линкор «Октябрьская революция». Таким образом, к началу ноября Кронштадт покинули почти все крупные корабли. Там остались лишь четыре поврежденных эсминца и остатки «Марата». Но и в Ленинграде корабли не были в безопасности. Так, 7 октября германская авиация потопила на Неве катер-тральщик № 905, а 30 ноября – тральщик ТЩ-67.