Юрий Лебедев - Уходящие в вечность Страница 28

11.9. В четыре утра объявлена смена позиции, и мы вновь устремляемся вперед. Выходим к рубежу, где у противника созданы мощные укрепления. Вновь наблюдаем картину, когда враг спасается бегством, в спешке побросав свои личные вещи. В землянках он даже оставил зажженные керосиновые лампы. В нескольких местах нами взяты пленные.

Мы вновь устремляемся вперед, смертельная гонка продолжается. Перемещаемся вместе с пехотинцами, которые перерезают дороги и захватывают укрепления, откуда противник постоянно обстреливает нас из пулеметов и винтовок. Несмотря на пролетающие пули, мы стремглав несемся на трех автомобилях вперед. Перед нами возвышается гора (по-видимому, Дудергофские высоты в районе Красного Села. – Ю. Л.), которую с воздуха обстреливают наши штурмовики. Теперь мы уже вместе с танками вырываемся вперед, оставив пехоту далеко позади. Отсюда уже виден Петербург. После полудня возвращаемся на прежнюю позицию. Пули непрерывно свистят вокруг нас. Русские ожесточенно сражаются, проявляя невиданное упорство. На обратном пути впереди нас следовал легковой автомобиль, который затем подорвался на мине. Водитель не пострадал, а обер-лейтенанту оторвало голову. Вновь нам сопутствовало счастье.

Сейчас мы располагаемся вместе с пехотой. Лежим, сжавшись, за деревянным колодцем, он служит нам укрытием. Пули пронзают воздух, а мы в это время передаем и принимаем сообщения. Так продолжается весь день. Радиограммы составляются и передаются очень быстро. С воскресенья почти не было возможности поспать. Вечером на подмогу подтягивается пехота. Нам, артиллеристам, предоставляется возможность увидеть спектакль, который едва ли можно описать. В вечернем небе проносятся трассирующие снаряды противотанковых пушек, раздаются пулеметные очереди и одиночные выстрелы из винтовок. Быстро наступают сумерки, хотя еще лишь семь часов вечера. Перед нами в трехстах метрах находится железнодорожная насыпь, которую яростно обороняют русские. Мы передвигаемся ползком, так как по нам ведут огонь снайперы. Пехота атакует в течение двух часов, все это время ярко светит луна. Почти пять часов провел я сидя за радиостанцией. Было очень холодно.

13.9. В девять утра мы вновь атаковали и овладели высотой. До Петербурга 17 километров. Мы видим его окраины. Наша артиллерия ведет огонь из орудий всех калибров. Хорошо видно, как развивается сражение и разрываются снаряды. Полевая кухня доставляет обед только в 16 часов, с опозданием на четыре часа.

19.9. В 12 часов последовала команда сменить позицию. Мы покидаем высоту у Петербурга. Мечта о том, чтобы войти в него, оказалась несбыточной. Мы проезжаем населенные пункты, где ранее вели бои. Дороги приводятся в порядок. Этим занимаются военнопленные, местные женщины и дети. Они подвозят на телегах камни и песок. Мы катим по гладкому, только что заасфальтированному шоссе, на котором продолжают работать немецкие паровые катки и другие современные машины с названиями немецких фирм.

Поездка радует, так как теперь у нас достаточно времени, чтобы осмотреть окрестности. Проезжая населенные пункты, мы невольно вспоминаем, как все до этого происходило. Мы следуем через Псков, минуя местный аэродром. Мимо нас проносятся самолеты, которые стартуют с него или садятся после полета. Меня перевели в 6-ю самоходную батарею, я отвечаю теперь за радиосвязь с самолетами. Это намного спокойнее, чем предыдущая моя работа. Теперь я вновь могу слушать радио. Вечером шел дождь. Самолеты противника пытались нас атаковать, но безуспешно.

29.9. Утром мы отправляемся в путь. Вскоре въезжаем в Невель. Город на редкость грязный, дома, как, впрочем, во всей России, преимущественно деревянные. Половина домов разрушена.

13.10. Мы совершаем марш между двумя котлами окружения. Фронт, таким образом, поворачивается к нам обеими сторонами. Холодно, густо падает снег. Нам навстречу следуют пленные, они толпами устремляются из лесов. Их гонят оттуда голод, холод и осознание бесполезности сопротивления. Навстречу движется также колонна из трех грузовиков с пленными русскими. На передней машине висит большой плакат с шутливой надписью: «Мы хотим попасть в Берлин!» Видимо, кто-то из немцев подобным способом проявил остроумие и вывесил этот плакат как своеобразный пропуск для русских. Смысл этого им, скорее всего, непонятен. Русские машут нам руками и смеются, радуясь, что война для них уже закончилась.

19.10. Ночь прошла спокойно. В шесть часов утра закончилось мое дежурство. Уже две ночи не удается поспать. В деревне, где мы находимся на постое, скопились беженцы из Калинина. У одной из девушек, которой на вид 17 лет, на руке клеймо. Там написаны ее год рождения и имя. Она четыре месяца провела в тюрьме, так как опоздала на работу на пятнадцать минут.

23.10. В 10 часов утра мы вновь отправляемся в путь. Въезжаем в Калинин. Это первый русский город, где я вижу трамвай. Но русские и здесь не оставляют нас в покое, все время обстреливая снарядами. В 17 часов они попадают в наш автомобиль, когда мы там сидели и писали письма. Раздался грохот, и по машине ударили осколки снаряда. Внезапно я почувствовал обжигающую боль во рту. Осколок пробил дверцу машины и впился мне в губу. Пострадали четыре наших сослуживца. Один из них уже не дышал, остальные лежали в крови и стонали. Кругом была кровь, все это выглядело ужасно. Вновь я чудом избежал смерти. Всего лишь десять минут назад я находился рядом с этими солдатами. Тогда они были живыми и невредимыми. Ночь мы провели на частной квартире, где удалось хорошо устроиться. Правда, из-за клопов пришлось спать на полу.

27.10. До 7 часов утра я дежурил. А в 8 часов мы уже отправились снова в путь в сторону Волги. Я сижу в здании школы на четвертом этаже, где мы развернули нашу радиостанцию. Всего лишь в 30 метрах от нас течет Волга, здесь ее ширина достигает ста метров. У берега привязано много лодок и баркасов. Удивительное чувство охватывает, когда стоишь у реки, о которой сложено так много песен. Из радистов нас осталось лишь двое, поэтому мы сменяем друг друга за аппаратурой каждые полчаса.

5.11. Ночь была холодной, полнолунной и беспокойной. Мы упаковываем наши вещи, так как нас отправляют на тыловую позицию. Фронтовая жизнь закончилась. Снова придется жить по уставу и нести караульную службу. В 4 часа пускаемся в путь. Мост через Волгу обстреливается снарядами, но для нас пока все складывается удачно. Новые места размещения нам нравятся, каждый получает отдельную койку. Две большие печки позволяют поддерживать тепло. Ночью я хорошо спал.

21.11. После караула я очень устал и в 20 часов уже улегся спать. Через час меня грубо растолкали, горел наш блиндаж. Все бросились наружу его тушить. Мы, не переставая, поливали его водой, но только в два часа ночи удалось потушить огонь. Смертельно усталый, я заснул вновь. Это была последняя ночь, проведенная в Калинине. Мы здесь пробыли целый месяц.

2.12. Нам теперь выдают тулупы и валенки, когда заступаем в караул. В 11 часов утра мы вновь снимаемся с обжитого места. Очень холодно. Следы боев сейчас особенно заметны, через каждые сто метров на дороге видны огромные воронки от бомб. Идет снег и дует сильный ветер. В 15 часов мы останавливаемся в одной из деревень. Она забита войсками. Вдесятером мы вынуждены ютиться в каморке размером 2х2 метра. Хозяева ночуют на печке.

7.12. Возвращение. Ночь была спокойной, но очень холодной. Минус 35 градусов. Из-за этого холода мы не могли толком заснуть. В 7 утра мы наконец двинулись в путь. Почти не чувствуем ног от холода. Часто приходится толкать завязший в сугробе автомобиль. Поплутав, мы наконец отыскиваем нашу сегодняшнюю квартиру. В единственную комнату набиваются 25 человек. Походная кухня застряла в сугробах, целый день мы проводим без горячей пищи. В 19 часов я укладываюсь спать с дикой головной болью. В 20 часов заступаю на дежурство. Вдали слышна артиллерийская канонада.

13.12. В 7 утра следует команда на марш. Русские истребители вновь атакуют нас. До 9 часов я стою на посту, а затем мы трогаемся в путь. Падает снег, мы передвигаемся черепашьим темпом. Снова и снова нас атакуют вражеские самолеты. В полдень мы подходим к Клину. Затем возвращаемся на трассу Калинин – Москва.

В трех километрах от Клина дорогу нам перерезают шесть русских танков. К счастью, мы успеваем избежать встречи с ними. Дважды наш автомобиль оказывается в кювете, прежде чем мы наконец в три часа ночи останавливаемся на ночлег в одной из деревень. Нас здесь не ждут, и нет свободных мест. Мне приходится провести ночь, стоя в крохотном помещении. О сне не может быть и речи, но главное, что здесь тепло.

14.12. В 7 утра поступает команда на марш, но мы пока остаемся вместе с полевой кухней. Каждые полчаса русские истребители и бомбардировщики атакуют нас и, надо признаться, успешно. Всякий раз нам приходится нестись стремглав в укрытие. В полдень кухня без нас отправляется в путь, а мы остаемся на месте со своей передвижной радиостанцией. Кухня проехала лишь два километра, после чего ее накрыло бомбой. Водитель Циглер погиб на месте, унтер-офицеру оторвало ногу, двое других солдат были также тяжело ранены. Одновременно пострадал и другой наш автомобиль. Здесь тоже были убитые. Погибли доктор Рабе и зубной врач. Пять человек получили увечья. Какое счастье, что я не поехал вместе с кухней. Вновь я разминулся со смертью. Мы похоронили еще одного нашего боевого товарища. Его чудовищно обезобразило после разрыва бомбы. В автомобиле я потом нашел письмо, присланное ему из дома. Он проживал в Эссене.