Александер Бевин - 10 фатальных ошибок Гитлера Страница 28

В тот момент многое зависело от готовности Запада поддержать Советский Союз.

В Соединенных Штатах и Великобритании многие сомневались, что Россия продержится хотя бы лето. В основной своей массе американцы злорадствовали по поводу того, что два самых страшных диктатора в мире дерутся не на жизнь, а на смерть, и надеялись, что Гитлер и Сталин будут сражаться до тех пор, пока полностью не обескровят друг друга. В то же время президент Рузвельт и премьер-министр Черчилль были в ужасе от перспективы того, что Гитлер может выиграть войну и за демократические завоевания придется бить —

Рузвельт и Черчилль надеялись, что эта акция замедлит военные приготовления Японии к войне, но она фактически ускорила их. Без импорта нефти из Соединенных Штатов или Ост-Индии японские военные операции могли захлебнуться за месяц. Армия и флот начали готовиться к вооруженному противостоянию.

Гопкинс вернулся в Лондон из Москвы как раз вовремя, чтобы успеть подняться на борт британского линкора «Принц Уэльский», который должен был перевезти Черчилля и его штаб на встречу с Рузвельтом в Плэйсенша-Бей, Ньюфаундленд, на Атлантическую конференцию, намеченную на 9–12 августа 1941 года. Это была первая встреча двух лидеров. Гопкинс сказал Рузвельту, что полномасштабная помощь России — стоящее дело. В худшем случае она будет задерживать продвижение Гитлера достаточно долго, чтобы дать возможность Соединенным Штатам подготовиться к войне. Гопкинс рекомендовал начать поставки Советам оружия и товаров по ленд-лизу.

Рузвельт отправил Сталину послание, в котором пообещал всестороннюю помощь через три месяца. На решение президента повлияло опасение, что Сталин может заключить мир с Гитлером, а это будет едва ли не хуже, чем победа Германии.

Как только Черчилль вернулся в Англию, антигитлеровская коалиция была создана де-факто. 12 августа 1941 года, в последний день конференции, палата представителей проголосовала за ее создание большинством в один голос — 203 против 202. Каковы бы ни были результаты голосования, они продемонстрировали решимость американцев противостоять внешней агрессии. Замораживание торговли с Японией явилось одним из примеров этой решимости, а Рузвельт сделал большее: он увеличил число американских боевых кораблей, сопровождающих британские конвои в Исландию, и обеспечил поставки в Советский Союз на всем протяжении этого пути.

25 августа Великобритания и Советский Союз ввели свои войска на территорию Ирана и обеспечили наличие всепогодной бесперебойной линии снабжения для России. Советские воинские части с севера и британские с юга вошли в страну, потребовали от шаха Реза Пехлеви отречения в пользу его сына и принудительно мобилизовали рабочую силу, чтобы построить дорогу между Шатт-эль-Араб и Каспийским морем для содействия американскому экспорту.

Когда танки Гудериана двинулись на юг, чтобы помочь завершить окружение советских войск под Киевом, Гитлер направил танковую группу Германа Гота на соединение с войсками группы армий «Север», чтобы совместными усилиями взять Ленинград. Однако финны отказались двигать войска дальше своей старой границы. Полмиллиона ленинградцев из трех миллионов населения города помогали возводить укрепления вокруг Ленинграда — всего 620 миль окопов, 400 миль противотанковых рвов, тысячи долговременных и дерево-земляных огневых точек.

Германские танки заблокировали юго-восточные подходы к городу, единственной дороге, идущей по земле, которая соединяла Ленинград с Большой землей. Таким образом, город оказался в кольце блокады, но еще оставался открытым водный путь к востоку от города через Ладожское озеро. Положение складывалось критическое, однако ни у кого из русских не возникало мысли о том, чтобы сдаться. В середине сентября Георгий Жуков, освобожденный с должности начальника генштаба из-за того, что посоветовал Сталину своевременно оставить Киев, прибыл с приказом удержать город.

Жуков задействовал все имевшиеся в наличии средства, чтобы остановить продвижение немцев. 24 сентября Лееб информировал Гитлера о том, что наступление его войск провалилось. Началась ужасная блокада Ленинграда, которая продлилась до весны 1944 года; во время нее умерли с голоду или были убиты миллионы людей, но большого влияния на ход войны она не оказала.

Между тем далеко на юге войска армейской группы Рунштедта захватили Донецкий бассейн и 21 ноября овладели Ростовом-на-Дону который находился почти у предгорий Кавказа. Однако без танков Гудериана Рунштедт не мог двинуться дальше, к нефтяным разработкам, и русские вскоре выдавили его обескровленные войска из города.

Рунштедт хотел отойти назад, к оборонительной линии вдоль реки Миус, примерно в 40 милях от Ростова, однако Гитлер запретил ему отступать. Рунштедт ответил, что он не может подчиниться такому приказу. Вопреки своим привычкам Гитлер прибыл в штаб-квартиру Рунштедта в Полтаву в сопровождении Браухича и Гальдера.

Гитлер попытался обвинить Рунштедта в потере Ростова. Рунштедт возразил, что ответственность должна лечь на тех, кто разработал план этой кампании. «Какое-то мгновение Гитлер выглядел так, словно собирался броситься на Рунштедта и сорвать Рыцарский крест с его мундира», — писал Вальтер Гёрлиц. Вскоре у Браухича произошел еще один сердечный приступ.

Рунштедт настаивал на том; чтобы ему предоставили свободу действий. Когда Гитлер отказал, он попросил, чтобы его освободили от командования. Гитлер согласился, но во время их последней встречи сказал Рунштедту, что в будущем он не будет принимать во внимание ни одну просьбу генералов об отставке.

Тем временем Эрих фон Манштейн, которому было поручено командование 11-й армией и приказано захватить Крым, 29 сентября добрался до перешейка, а к 18 ноября заблокировал большую часть уцелевших русских воинских подразделений в Севастополе. Атаки на крепость провалились, и 30 декабря 1941 года Манштейн перешел к планомерной осаде города. А русские тем временем 26 декабря высадились на Керченском полуострове в восточной части Крыма и попытались отвоевать его. С большим трудом Манштейн удержал полуостров в своих руках, хотя и предчувствовал, что весной 1942 года русские предпримут новую попытку наступления на этом направлении.

Завершив окружение советских войск в районе Киева, Гитлер наконец-то был готов к наступлению на Москву. Он приказал начать операцию под кодовым обозначением «Тайфун» 30 сентября. Главной задачей немецкой армии являлся разгром советских войск, блокирующих дороги к советской столице, «за ограниченное время, оставшееся до установления зимней погоды».

Гитлер снова вернул на центральное направление танковые группы Гота и Гудериана и перебросил под Москву все подразделения группировки Хёпнера (кроме 29-го корпуса Рудольфа Шмидта) из состава группы армий «Север». Теоретически командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Федор фон Бок располагал громадными силами, состоявшими из значительных танковых частей плюс 4-я армия Клюге и 9-я армия Штрауса. Это была сильная маневренная группировка, имевшая в своем составе семьдесят дивизий.

Однако в целом с 22 июня германская армия потеряла полмиллиона человек. Почти все подразделения имели значительные потери. Большая часть из 600 000 лошадей, которых немцы использовали в России для транспортных перевозок, околели, и заменить их было невозможно. Снаряжение приходилось бросать на обочинах дорог. Пропали простейшие необходимые вещи — бритвенные лезвия, мыло, зубная паста, наборы для починки обуви, иголки и нитки. Нельзя было оставлять больных в тылу, потому что леса были наводнены партизанами. В сентябре начались дожди, подули холодные северо-восточные ветры. Практически нигде нельзя было укрыться. Обувь разваливалась на части, одежда превращалась в лохмотья.

Пехотные дивизии были обескровлены и имели в своем составе в среднем от 2000 до 4000 тысяч человек. Три бронетанковые группировки (тринадцать танковых и семь моторизованных дивизий) вместе насчитывали всего около тысячи танков. И все же это больше, чем 480 танков (из них только сорок пять новых «Т-34» и «KB-1», оснащенных скорострельными 76-миллиметровыми орудиями), которые имелись в распоряжении командующего Западным фронтом Ивана Конева.

У русских было всего два месяца, чтобы построить мощные полевые укрепления на подступах к Москве, и примерно 800 000 человек, которым предстояло оборонять их. В большинстве своем эти войска состояли из необученных новобранцев и неопытных командиров.

Германские танки прорвали русский фронт в пяти местах. Гудериан двинулся на северо-восток от Шостки к Орлу, что в 180 милях к югу от Москвы. Его продвижение было настолько быстрым, что в Орле даже не прекратилось движение трамваев, а эвакуация заводов еще продолжалась, когда немецкие танки ворвались в город. Рабочим приходилось бросать станки и оборудование прямо на улицах.