Алексей Соловьев - Не мир, но меч! Русский лазутчик в Золотой Орде Страница 29

Андреоло посмотрел на ордынца, как на пустое место:

— Мой повелитель — синьор Дандоло! Пора бы тебе это уже выучить, невежа! А деньги в Сарай мы перешлем, когда увидим хоть какую-то прибыль в наших делах. Пусть твой хан лучше прикажет своим здешним купцам сбросить цены, они совсем обнаглели.

Омара буквально затрясло от ярости.

— Тебе что, повторить, от чьего имени я с тобой разговариваю?

— Отстань, ты мешаешь мне вести разгрузку. Жара, вино может испортиться.

С этими словами венецианец повернулся к татарину спиной под явными одобрительными взглядами его спутников и моряков.

Ходжа Омар рванулся, резко дернул Андреоло за плечо, развернул его к себе и влепил звонкую пощечину:

— Я заставлю тебя уважительно отзываться о господине этого города, свинья!

Далее случилось неожиданное. В руке италийца сверкнул короткий меч, и татарин захрипел, валясь в пыль с распоротым животом. Рот его раскрылся в немом крике, кровь широкой алой струей брызнула из пронзенной печени. Никто из охранной десятки не успел ничем помочь несчастному. Андрей опомнился первым:

— Бей их!

Кони рванули вперед, сбивая пеших на землю. Дон Чиврано оказался опытным бойцом, он увильнул от падающей на него сабли и в свою очередь ударил снизу вверх под короткую кольчугу нукера, попав ему в пах. И завертелось!..

С галер бросились на подмогу своим несколько десятков вооруженных моряков. Они оттеснили татар, выбив еще троих из седел. Андрей велел отступить до ближайшего десятка, крича при этом во все горло:

— Жители Азака! Неверные убивают подданных великого Джанибека! К оружию!

Прав был ныне покойный Ходжа Омар, говоря Тайдуле, что Тан подобен сухому стогу сена. Призыв был услышан, на улицы высыпало множество татар, осетинов, лезгинов. Они быстро очистили берег, десятки горящих стрел полетели на галеры, отдельные храбрецы влетали на палубы даже верхоконными, разя противника направо и налево. Причалы стали подобны растревоженному муравейнику. Новые сотни моряков, уже надев панцири и шлемы, вооружившись длинными алебардами, начали охватывать поле боя. Спешили из кварталов, громко поддерживая своих, новые и новые толпы. Громыхнули пищали, рядами укладывая убитых и раненых. Теперь человеческий разум был уже не в силах остановить кровопролитие, это могла сделать лишь смерть…

Татар полегло больше, но первыми не выдержали венецианцы и генуэзцы. Заполнив корабли, они взялись за весла и стали отгонять галеры на стремнину Дона. Тучи стрел летели вдогон, метя все новых и новых. Те, кто не успел спастись на палубах, метались по берегу или пытались спрятаться в домах. Недолог был их жизненный путь, разгоряченные татары пленных не брали, забыв про жалость и возможную выгоду. И начался невиданный грабеж италийских домов, лабазов, магазинов…

…Относительное спокойствие установилось лишь к ночи. Языками пламени озарялись улицы, смрад от сгоревших тел висел в воздухе. Жены искали мужей, перевязывали раненых, помогали добраться до постели. Многие, набив повозки награбленным добром, поспешили отъехать в степь, то ли желая сохранить неожиданное приобретение, то ли опасаясь новых стычек. В городе оставались лишь ордынцы, все иностранные гости либо отплыли в море, либо навеки остались в некогда гостеприимном Тане.

Из сотни Тайдулы уцелела едва ли половина. Сотник пал одним из первых, пронзенный сразу тремя железными стрелами. Андрей принял команду на себя. Ему, впервые видевшему италийцев в деле, многое было из их искусства ведения боя внове и впервой. Железные алебарды, которые невозможно перерубить у древка подобно копьям и с помощью которых легко перерубались ноги лошадей, валя на землю всадников. Татарский бой — из седла, пешими они сразу становились беспомощны, не умея держать строя. Генуэзцы же напирали стройной железной фалангой щитов и панцирей, выбивая все живое перед собой дружными арбалетными залпами. Конские наскоки были бесполезны, пробить их строй могла лишь подобная железная линия.

Новый сотник приказал собрать все италийское оружие. Шестое чувство подсказывало ему, что минувший день не мог пройти бесследно, что он должен был явиться лишь началом новой ордынской войны. А побеждать того, кто уже выказал свое ратное преимущество, нужно было как минимум его же оружием…

Через несколько дней, наведя в Азаке относительный порядок, похоронив павших и создав отряд самообороны, Андрей повел полусотню в сторону ханской ставки.

Глава 3

Пришедшие из Тана в Венецию и Геную галеры наделали большой переполох. Вид раненых моряков, обломки стрел, торчащих в бортах, не мог не впечатлить экспрессивных италийцев. Узнав о смерти родных и близких, женщины начинали рвать на себе волосы и громко стенать, требуя кары Господней и человеческой для безбожных татар. Глава правительства Венецианской республики дож Андреа Дандоло собрал срочное заседание для рассмотрения случившейся ситуации.

Были выслушаны многочисленные свидетели. Андреоло Чиврано и два его товарища, явившиеся инициаторами резни, сгоряча были взяты под стражу. Правительство постановило произвести тщательное расследование, вплоть до применения пытки к задержанным. Пар первых эмоций оказался спущен, встал логический вопрос: а что дальше?

Давнишняя вражда между двумя торговыми соперниками на европейских морях была забыта. Венеция и Генуя объединились, чтобы в дальнейшем действовать одинаково. Вновь проявился известный принцип: когда торгаши видят выгоду, они готовы перегрызть горло друг другу. Когда же пытаются спасти убытки — идут на любой союз!

Первым делом специальная комиссия занялась подсчетом убытков. А они оказались действительно велики. Генуэзцы потеряли 350 000 золотых дукатов, венецианцы на пятьдесят тысяч меньше. К этому добавлялось то, что прекращался подвоз азиатских товаров, следовательно, многое, в том числе и зерно, должно было подорожать вдвое. Италийцы решили срочно исправлять ситуацию, но начали делать это весьма оригинальным путем.

Забыты были намерения провести расследование и наказать истинных виновников. Дон Чиврано успел пустить в дело свои золотые запасы, подкупив нужных людей. Теперь оба правительства громко требовали одного: пусть хан Джанибек вернет республикам все потери и накажет зачинщиков со своей стороны! Кого? Любимую Тайдулу? Полный нонсенс, но италийцы этого не замечали. Они также намерены были потребовать от великого хана выдачи нового ярлыка с более выгодными для себя условиями аренды ордынских земель и возможностями для торговли. Обе республики начали готовить послов в Тан и Сарай-Берке.

Джанибек также был разгневан. На его землях избивали его людей, посланных выполнить не только ЕГО волю, но и документ, который сами же италийцы подписали год назад. В выданном им ярлыке на аренду Тана и правил торговли, в частности, было написано: «… также и эти венецианцы под предлогом обладания ярлыком противозаконные действия в городах Монгольского государства пусть не совершают. Совершившие их — непременно будут устрашены!»

Великий хан был человеком слова. Отсюда понятно его быстрое решение: изгнать всех венецианцев с берегов Азовского моря сроком на пять лет, впредь до выдачи нового ярлыка. Генуэзский порт Кафу в Крыму решено было пока оставить в покое, чтобы не прерывать торговлю с европейцами полностью.

Маховик военной карьеры Андрея раскручивался все быстрее. Мало того, что его оставили сотником, пополнив людьми, еще (опять-таки не без помощи Кадана) он назначался Тайдулой старшим летучего отряда из трехсот человек, имевшего целью разгромить в устье Дона укрепленное венецианское поселение Порто-Пизано.

— Ты лично проследишь за тем, чтобы все золото, серебро и драгоценности, которые будут в этом городке, были собраны и переданы мне! — потребовала ханша, активно штопающая протори от недобранных по ярлыку Азакских доходов. — Позже я сама награжу отличившихся. Иди и помни, что твое будущее целиком зависит от этого похода. Я верю, что брат Кадана — верный и преданный слуга своей госпожи!

Сборы заняли двое суток. Понимая, что сила его отряда во внезапности, Андрей повелел идти одвуконь, имея третьего для перевозки оружия, брони и запаса еды. Не брались ни котлы, ни шатры. А вот многочисленные арбалеты и железные стрелы из Тана были прихвачены почти на каждого. Молодой сотник уже понял их преимущество перед простым луком против сплошного железного доспеха.

Глава 4

Укрепленного венецианского поселения отряд достиг после полудня. Сентябрьское солнце милосердно грело, а не испепеляло. Дон широкими заливами отбегал то вправо, то влево. Высокие травы, испокон века не знавшие косы, путали ноги уставших лошадей, хлестали по сапогам всадников. Степь и река были безлюдны, лишь вдалеке несколько человек на утлом челне проверяли выставленные в затоне сети.