Евгений Рябчиков - Поединок на границе Страница 29

Бандиты догадались об этом и, бросив пир, спешно выступили к перевалу. Айтмерек знал, что обратно без боя границу не перейти. На перевале они залегли в ожидании пограничников.

Бойцы заставы быстро собрались и двумя группами по восемь человек выступили с разных сторон навстречу бандитам. В головном дозоре ехал коммунист Нечипуренко, комсомольцы Айталиев и Михалев. За командиром Максимовым следовал парторг Андрей Бесценный, рослый, плечистый, с бронзовым лицом. В правой руке он крепко держал винтовку, поясной ремень оттягивала сумка с гранатами.

След в след ехали комсомольцы Костромской, Груднев, Проценко, Костюков.

Басмачи первыми заметили пограничников и, не выдержав, открыли беспорядочную стрельбу. Бойцы спешились, укрыли лошадей в щели и залегли в камнях.

Вокруг свистели пули. Упал Максимов. Его смерть потрясла всех.

— Товарищ командир! — с отчаянием закричал рядом лежавший Айталиев. Он нагнулся над убитым, приподнял голову и вместе с Грудневым перенес его в ложбинку. Командовать стал Бесценный.

Против каждого пограничника было до десятка бандитов, но прорваться с ходу через заслон они не могли. Воины держались стойко.

Басмачи бросились в лобовую атаку и двумя группами стали заходить с флангов, стараясь окружить пограничников. Был убит пулеметчик. Как только захлебнулся пулемет, пестрая орда в бараньих шапках устремилась на горсточку храбрецов, криками подбадривая себя. Бесценный швырнул гранату, послышались крики. Враги, бросив убитых и раненых, отошли.

В полдень бандиты вновь кинулись на смельчаков. Айталиева ранило в руку. Превозмогая боль, комсомолец продолжал стрелять одной правой рукой. Еще одна вражеская пуля обожгла тело. Обливаясь кровью, воин слабел, но не думал выпускать из рук винтовку.

Тут Бесценный приказал раненому Айталиеву:

— Скачи на заставу, сообщи, что поддержка нужна.

…Бесценный, Костромской и Михалев старались удержаться, пока не подойдет подкрепление. Был убит Костромской и Михалев, остался один Бесценный. Бандиты окружили его. Подползали все ближе и ближе.

— Живьем взять захотели, сволочи! — переводя дыхание, крикнул Андрей. — Получайте, гады! — И Андрей с искаженным от ненависти и боли лицом бросил последнюю гранату в гущу бандитов, ринувшихся на него. Осколок смертельно ранил Бесценного. Он упал.

А отряд пограничников крушил остатки банды. Умирающий Андрей услышал гулкое «ура», отдающее эхом в камнях.

…У перевала, словно часовые, стоят каменные глыбы, испещренные пулями, немые свидетели героической схватки. Молчат камни, молчит ковыль. Но память молчать не может.

До Аскара донесся звонкий ребячий голос:

У окна кровать стоит,Но на ней никто не спит,Спал на ней герой-солдат у.Тридцать лет тому назад.И когда расчет идет,Строй, застыв, в молчанье ждет.Первым в спискеПеред строем,Встав у светлого окна,Имя славного герояНазывает старшина.

— Андрей Бесценный пал смертью храбрых в бою за свободу и независимость нашей Родины! — отвечает ему правофланговый.

Во двор заставы с большим венком алых цветов первой вышла маленькая Ирочка. Она поднялась на горку к памятнику. Заметно отстав, за ней шли пионеры и пограничники. Не успев положить венок, Ирочка растерянно повернулась и кинулась обратно:

— Там… у могилы… дядя плачет.

Лица ребятишек потускнели. Тихо стало вокруг. Пионеры молчаливо раскладывали венки. Когда я подошел, Аскар стоял с обнаженной головой, скорбный и строгий, стиснув в руке фуражку.

— Много воды утекло с тех пор, — после раздумья сказал он мне, — но я запомнил, как однажды поздней осенью аксакалы послали моего брата на эту заставу сообщить о набеге басмачей. На обратном пути бандиты его схватили, подвесили за ноги на стропилах сарая и сильно били веревкой из конского волоса. Забили до смерти.

Аскар возбужденно вспоминал и рассказывал. Ребята и пограничники окружили нас, ловили каждое слово шофера.

— Я тоже буду пограничником, как Андрей Бесценный! — звонко и решительно сказал Ергели Сулейманов.

— Будешь, сынок, — Аскар положил руку на его плечо.

— Сажайте детишек, подвезу, — заботливо сказал Аскар учителю.

— А как же через речку?

— Пробьемся! — улыбнулся Аскар.

Машина тронулась. Десятки ребячьих рук приветливо махали пограничникам.

Геннадий Максимов

НОЧНАЯ ПОГОНЯ

Наступал вечер. Быстро, как это и бывает в предгорье, набегали сумерки. Только что хорошо видимые вдали крутые скаты гор теперь едва вырисовывались в пепельно-серой дымке. А песчаные барханы, до которых рукой подать, вовсе скрылись из виду.

Медленно продвигаясь по участку вдоль контрольной полосы, пограничники теперь еще чаще останавливались. Выключая фонарь, прислушивались. Потом снова шли, всматриваясь в чернеющую рыхлую землю.

— Ну и ночка. Хоть глаз выколи, ничего не видно, — тихо проговорил рядовой Николай Лукашенко.

— Самая пора для тех, кто пытается перехитрить нас, — ответил старший наряда Ильгис Нагмадзянов. — Так что гляди в оба.

И словно в подтверждение сказанного, прозвучал тревожный сигнал заставы.

— На третьем участке у вас сработала система. Тщательно проверьте КСП, немедленно доложите, — услышал Ильгис в трубке голос дежурного по заставе, с которым связался по телефону.

— Ясно, бежим…

Наряд быстро достиг указанного места. Яркий луч фонаря, рассекая темноту ночи, медленно ощупывал шершавую от камней поверхность контрольной полосы. Вот и след. Луч замер, потом дважды пересек поперек КСП и снова запрыгал у изломанной редкой цепочки больших, почти круглых вмятин. Они темными пятнами выделялись на проборонованной земле.

— След ухищренный, — твердо произнес Нагмадзянов.

— Никак в сторону границы подался, спиной вперед, — заметил Лукашенко, — оттисков каблуков совсем не видать…

— То-то и оно, что не видно каблуков, — перебил его Ильгис.

Присев на корточки, он внимательно разглядывал следы. А когда поднялся, убежденно сказал:

— На носках перешел. Длинный, должно быть, черт, вон какими шагами вымахивал. С той стороны пожаловал: видишь, возле лунок выволока земли вперед, к нам. Это он носком цеплял.

Обозначив след, чтобы его не затоптали, старший наряда бросился к розетке и вскоре доложил обо всем начальнику заставы. В ответ он услышал:

— Выезжаю к месту обнаружения следа с тревожной группой.

— Младший сержант Куличков, ефрейтор Солдаткин, рядовые Рожков и Ширхалов со мной в машину! — раздалась команда офицера Борзова.

«ГАЗ-69» пофыркивал рядом. Водитель рядовой Владимир Дудко давно был на месте. Ему не впервые по обстановке выезжать на участок. Солдат мастерски водит автомобиль по трудным пограничным дорогам. Много раз командиры отмечали его успехи в службе. На гимнастерке у воина медаль «За отличие в охране государственной границы СССР», знаки «Отличный пограничник», «Отличник Советской Армии», шофера первого класса.

Начальник заставы, садясь рядом с водителем, еще раз окинул взглядом и остался доволен. «Эти не подведут, знают и любят свое дело, — тепло подумал о своих подчиненных офицер. — Особенно можно положиться на инструктора службы собак. Настоящий следопыт».

И это было так. Комсомолец младший сержант Павел Куличков — один из тех, кого называют одержимым. Он страстно любит свою службу, собаку. Может часами, не считаясь с отдыхом, тренировать ищейку. Как-то случилось так, что он остался без собаки. Его назначили командиром отделения. Забросал начальника рапортами: «Не могу без собаки, это мое призвание».

Как только уволился старый инструктор службы собак, перевели младшего сержанта на эту заставу и назначили на прежнюю должность. Кобра (так звали овчарку), привыкшая к старому хозяину, и впрямь вела себя, как змея. Она не хотела поначалу признавать нового инструктора, даже кусала его. Но не таков Куличков, чтобы сдаваться. Тракторист и комбайнер, работавший больше года на кокчетавской целине, он привык преодолевать и не такие трудности. А главное — он любил и знал свою пограничную профессию. Не зря же носил на груди знаки инструктора второго класса и «Отличного пограничника». Вспомнил Павел, чему учил его в школе специалистов службы собак прославленный Карацупа, мысленно посоветовался с ним и нашел все-таки путь к своему питомцу. Заботой и лаской, строгостью во время тренировок добился своего. Собака, видимо, почувствовала, что попала в надежные руки, и смирилась…

Как только тревожная группа прибыла к отметке, сделанной нарядом Нагмадзянова, офицер Борзов внимательно осмотрел следы.

— Молодец, Ильгис, правильно определил направление движения нарушителя, — похвалил начальник заставы. — Неизвестный думал направить нас по ложному пути, но не вышло.