Кен Фоллет - Галки Страница 3

Мишель на ходу выстрелил в майора, но промахнулся, и тот сделал ответный выстрел. На этот раз Мишель упал, от страха за него Искра вскрикнула. Мишель попытался подняться – и не смог. Искра быстро соображала. Женевьева с ее пистолетом-пулеметом все так же приковывала внимание солдат в замке. У Искры был шанс спасти Мишеля. Никакие приказы не могли заставить ее бросить на мостовой истекающего кровью мужа. К тому же, если его схватят и начнут допрашивать, это будет форменной катастрофой. Как глава сети «Болингер», Мишель знал все фамилии, все адреса и все подпольные клички. Искра снова выстрелила в майора, заставив того укрыться, и выбежала из кафе на площадь. Владелец спортивной машины по-прежнему прикрывал свою даму собственным телом. Было ли у него оружие? Если да, то он мог легко застрелить Искру. Но выстрелов не последовало.

Она добежала до распростертого на спине Мишеля и опустилась на одно колено. Дважды, не целясь, пальнула в майора, чтобы тот не высовывался, и перевела взгляд на мужа. Глаза у него были открыты, он дышал. Кровь, видимо, шла из левой ягодицы. Страх Искры немного утих.

Майор гестапо отступил к двери магазина. Искра выпустила в него четыре пули. Витрина обрушилась водопадом осколков, майор покачнулся и упал.

– Постарайся встать, – попросила она Мишеля.

Застонав от боли, он перевернулся и встал на колено, но раненой ногой не мог и пошевелить.

– Давай! Если останешься здесь, тебя убьют.

Искра схватила Мишеля за перед рубашки и с громадным усилием подняла. Он встал на здоровую ногу и тяжело навалился на Искру.

Искра бросила взгляд на майора. Лицо у него было в крови, но рана не выглядела серьезной. Возможно, он еще был способен стрелять.

Оставался один выход. Согнувшись, Искра обхватила Мишеля за бедра и взвалила на плечи, как это делают пожарные. Она покачнулась, но устояла и двинулась к южному выходу с площади. Искра миновала немца, все еще прикрывавшего телом рыжеволосую, и на какой-то миг их взгляды встретились. Она прочла в его глазах удивленное восхищение.

Секунду спустя Искра была уже за углом, вне поля боя. До сих пор она не задумывалась, что делать дальше. Две машины ждали бойцов в трех кварталах от площади, но Искра не смогла бы дотащить туда Мишеля. Однако тетя Мишеля Антуанетта Дюпер жила в двух шагах на этой же улице. Тетя не участвовала в Сопротивлении, но сочувствовала движению – вплоть до того, что снабдила Мишеля планом замка. Конечно же, она его примет.

Антуанетта занимала квартиру на первом этаже дома с внутренним двором. Искра опустила Мишеля на тротуар и, тяжело дыша, забарабанила в дверь. Послышался испуганный голос:

– Что такое? Кто там?

– Быстрее! Вашего племянника ранили, – сказала, переведя дыхание, Искра.

Дверь открыла статная женщина лет пятидесяти. Она была белой от страха.

– Мишель!

– Внесем его в квартиру, – нетерпеливо сказала Искра, и они вместе отнесли Мишеля в гостиную.

– Позаботьтесь о нем, пока я сбегаю за машиной, – распорядилась Искра.

Она кинулась из дома. Перестрелка затихала. Времени у Искры было в обрез. У закрытой булочной стояли две машины с включенными двигателями – ржавый «рено», украденный тем же утром, и фургон прачечной, который одолжили у отца Бертрана. Искра выбрала «рено», оставив фургон для тех, кто, быть может, уцелеет и сумеет унести ноги с площади.

Она подбежала к машине, запрыгнула в нее и приказала:

– Едем! Живо!

За рулем была Жильберта – хорошенькая, но глупенькая девятнадцатилетняя девушка с длинными черными волосами. Искра не понимала, каким образом та оказалась в Сопротивлении: Жильберта была человеком совершенно другого типа.

Вместо того чтобы тронуться, она спросила:

– Куда?

– Скажу. Едем!

Жильберта включила сцепление и поехала.

– Налево, потом направо, – направляла ее Искра.

В следующие минуты она полностью осознала постигшую их неудачу. Большая часть бойцов «Болингера» была уничтожена. Женевьеву, Бертрана и всех, кто выживет, вероятно, будут пытать. И все это напрасно. Телефонный узел не поврежден, немецкая связь осталась в целости и сохранности. Искра пыталась понять, что она сделала не так. Правильно ли было штурмовать в лоб? План, возможно, и удалось бы осуществить, получи они от МИ-6 точную информацию. Теперь она думала, что безопасней было как-нибудь тайно проникнуть в замок.

Жильберта остановилась перед въездом во внутренний дворик, куда выходила дверь квартиры Антуанетты.

– Разверни машину, – велела Искра и выпрыгнула из кабины.

Мишель лежал на диване лицом вниз со спущенными штанами, являя не самое благородное зрелище. Антуанетта стояла на коленях, разглядывая его зад. В руках она держала испачканное кровью полотенце.

– Кровотечение уменьшилось, но пуля все еще там, – сообщила она.

На полу у дивана стояла ее сумочка. Она, видимо, вытрясла ее содержимое на маленький столик, когда лихорадочно искала очки. Взгляд Искры упал на складной картонный пропуск, по которому Антуанетту пропускали в замок. Тут в голове у Искры забрезжил некий план.

– Машина снаружи, – сказала она.

– Его нельзя трогать, – возразила Антуанетта.

– Если он тут останется, боши его убьют.

Искра между делом прихватила пропуск и положила себе в сумочку. Антуанетта ничего не заметила.

– Помогите его поднять, – попросила Искра.

Вдвоем женщины поставили Мишеля на ноги. Антуанетта подтянула его синие парусиновые брюки и застегнула потертый кожаный ремень.

– Не выходите. Не хочу, чтобы вас видели с нами, – сказала Искра.

Мишель обнял Искру за плечи, тяжело на нее навалился и, хромая, доковылял до улицы. Жильберта выскочила из машины и распахнула заднюю дверцу. С ее помощью Искра устроила Мишеля на заднем сиденье. Женщины уселись впереди.

– Уматываем, – сказала Искра.

Дитер был в ужасе. Он не думал, что Сопротивление способно на такие хорошо спланированные операции. У партизан было много оружия, да и боеприпасов явно хватало. Хуже того, они обладали отвагой. Дитера поразил стрелок, который бросился через площадь, и девушка, прикрывшая его из «стена», но больше всего его поразила миниатюрная блондинка, которая подняла раненого и унесла в безопасное место.

Когда Дитер убедился, что стрельба прекратилась, он поднялся и помог встать Стефани. Ее щеки пылали.

– Ты закрыл меня собой, – произнесла она.

На глаза у нее навернулись слезы.

Дитер смахнул пыль с ее бедра. Он сам удивился собственному благородству и постарался обернуть все в шутку:

– Ничто не должно испортить это совершенное тело.

Он перевел Стефани через площадь, и они вошли во двор замка. Солдаты СС уже разоружали нападавших. Большинство были убиты, но некоторые только ранены, а один или два, судя по всему, были вообще невредимы.

Дитер гаркнул на сержанта:

– Вызовите врача к этим пленным. Я хочу их допросить. Смотрите, чтобы никто не умер.

Он провел Стефани вверх по лестнице и – через внушительную дверь – в просторный холл. Ему открылось потрясающее зрелище – пол розового мрамора, высокие окна, стены с гипсовым этрусским орнаментом, расписанный поблекшими херувимами потолок. Когда-то, предположил Дитер, здесь стояла роскошная мебель – столики под высокими зеркалами, изящные стулья с позолоченными ножками, огромные вазы, а на стенах висели писанные маслом картины. Теперь ничего этого не было. В зале стояли ряды коммутаторов, перед каждым по стулу, из гнезд в полу змеились кабели.

Дитер посадил Стефани у одного из коммутаторов, погладил по плечу и ушел. Через двойные двери он прошел в восточное крыло, которое представляло собой анфиладу комнат. Они тоже были забиты коммутаторами.

В конце восточного крыла был лестничный колодец. Дитер спустился и прошел в стальную дверь. Внутри стояли маленький стол и стул. Дитер решил, что дежурный охранник оставил пост, чтобы участвовать в перестрелке. Дитера никто не остановил.

Подвал отличался от роскошных верхних этажей. Он был спроектирован под склад и жилище для многочисленной челяди, которая обслуживала замок три века тому назад, – низкий потолок, голые стены, каменный пол. Дитер прошел по широкому коридору. Слева, в передней части здания, был комплекс оборудования главного телефонного узла. Справа, в задней части, разместилось гестапо: фотолаборатория, большая радиостанция для перехвата переговоров Сопротивления и камеры для заключенных. Подвал был обустроен как бомбоубежище: все до одного окна заделаны кирпичом, стены обложены мешками с песком, потолки укреплены.

В конце коридора была дверь с табличкой «Центр допросов». Дитер вошел. В первой комнате были голые белые стены, яркие лампы, дешевый стол и жесткие стулья. Он прошел в смежную комнату с кирпичными стенами. Здесь свет был слабее, стояли забрызганный кровью столб с крюками, на которых подвешивали людей, подставка для зонтов с набором дубинок и стальных прутьев, операционный стол с обручем для головы, ремнями для запястий и лодыжек и электрошоковый аппарат. Это был пыточный застенок. Дитер немало их повидал, но его в таких местах по-прежнему тошнило. Ему каждый раз приходилось напоминать себе, что сведения, полученные в застенках, помогают спасти жизни славных молодых немецких солдат.