Егерь 200 - Ларс Мёллер Страница 3

Я не знаю как называется это правило, которое вступает в действие сейчас, возможно оно называется "егерский закон веса". Он гласит, что вес рюкзака определяется типом выполняемой задачи. Редко когда бывают такие "хорошие" задания, когда можно нести меньше, чаще наоборот. Практически всегда "легкий" набор снаряжения весит около 50 килограмм. Впрочем, редко бывает, что мы так хорошо вооружаемся на миссию, так основная наша задача — разведка.

Вертолет летит на максимальной скорости в холмистой местности. Когда я смотрю поверх голов других егерей в маленькие круглые окна на противоположном борту, то вижу иногда проносящиеся мимо дома. Они отбрасывают слабый свет в салон вертолета. Но в основном за бортом темно.

Сейчас мы летим тактическим маневром, я совершенно ясно чувствую это. Чтобы так лететь надо идти так низко как возможно, а это около 10 метров до земли. СН-47 — один из самых мощных доступных нам вертолетов, с двумя огромными роторами, специальной аппаратурой, сканирующей местность и опытными летчиками — может совершать более рискованные и четко выраженные тактические маневры, чем другие более "слабые" вертолеты. Сейчас летчики ведут вертолет в полной темноте, ориентируясь с помощью ПНВ (прибор ночного видения).

Внезапно мое тело запротестовало. СН-47 способен даже при большой нагрузке следовать изгибам местности, так как имеет хорошую тягу. Совершенно очевидно, что сейчас мы летим в узкой горной долине. Это, наверное, даже хорошо, что из-за темноты мы не видим где летим.

Я испытываю борьбу силы тяжести и центробежной силы. Какое-то мгновение я был как пушинка, когда вертолет "взобрался" на вершину хребта, а затем стремительно набрал вес, когда машина начала тяжелое падение в ущелье.

Я впервые чувствую себя таким измученным. В этом полете меня с каждой минутой все больше и больше тошнит. Я стараюсь сосредоточиться на задаче. В уме проверяю все навигационные точки, весь маршрут. Повторяю про себя план, возможные отклонения, список снаряжения. Каждый егерь имеет собственную систему, чтобы навести порядок в хаосе деталей и задач, которые обрушиваются на него во время планирования миссии. Но я никак не могу сосредоточиться — слишком дурно. И вдруг я понял, что не могу ждать — рвота уже во рту.

До начала операции был ленч. Как правило, мы едим сублимированный паек, но перед операцией можно побаловать себя немного, так как вы не знаете как скоро сможете нормально поесть. Также эта маленькая роскошь помогает в борьбе со стрессом перед посадкой в вертолет. Ночной ланч — это почти норма.

Плюс вы не сможете брать с собой обычную пищу, напитки вроде Колы или какие-либо сладкие вещи. Это не рационально и не может быть никаких доводов в их пользу, когда вы набиваете свой рюкзак. Все что вы несете — имеет смысл и назначение и, как правило, мы часто несем предельный груз. Лучше взять лишний килограмм боеприпасов, чем бутылку Колы.

Итак, я должен "пожертвовать" обедом. Беру пакет и расслабляюсь…..

Через несколько часов полеты мы приземлились в пустынной местности, покрытой редкой растительностью. Рельеф местности здесь холмистый.

Первые несколько минут после посадки самые опасные и важные. Кто-то мог быть рядом увидеть или услышать посадку.

Нет времени на какую-либо болтовню с пилотом, только погрузочный техник машет мерцающей палочкой в направлении выхода из вертолета. Севший вертолет куда более уязвим, чем в воздухе, так что мы в срочном порядке покидаем салон.

СН-47 исчезает сразу же, как только мы опускаем ноги на землю. Спустя четыре часа они будут в лагере, их работа завершена. А наша миссия только началась.

Как только егери дали знаками мне понять, что в порядке и они готовы, мы построились в формацию, применяемую в открытой местности и начали инфильтрацию.

Ночью воздух в горной местности весьма влажный. Это можно увидеть в ПНВ в виде капель на оптике, которые немного размывают изображение.

Мы все изучали карту и маршрут, и знаем, что находимся у склона хребта, так что идем даже не глядя на карту. Самое важное сейчас — покинуть район высадки. В каком-то смысле это напоминает бегство преступников с места преступления. И угроза ищеек весьма реальна.

Мы все горим от адреналина и это обостряет наши чувства.

Похоже, что никто не обнаружил высадку.

Наша цель, инженер, работает в нескольких местах — на разных РЛС. Его сопровождают два-три личных охранника. Вполне возможно, что его командование что-то подозревает и понимает его значение. Основная станция, где он работает, не так важна для нас, но мы должны ее хорошо знать, что выработать лучший способ проникнуть на нее и сделать "чистую" операцию.

Мы идем всю ночь и рано утром входим в оперативную область. Первая ночь всегда порождает боль в лодыжке из-за быстрого марш-броска. Перед операцией мы как следует выспались днем, чтобы быть активными ночью. Но в первую ночь, даже достигнув места назначения, вы не должны спать — необходимо все как следует оценить и проделать массу работы, чтобы подготовить наблюдательный пункт (НП).

Итак, рано утром, перед восходом солнца мы вышли на станцию РЛС.

Мы оцениваем количество транспортных средств, включая вертолеты, наблюдаем за следами на местности вокруг объекта, которые могу нам многое сказать о системах безопасности, слушаем лай собак, принюхиваемся, чтобы собрать как можно больше информации о любых движениях в районе.

Но в целом район спокойный. Пока еще царит мир…

Патруль нашел хороший НП среди более-менее густой растительности. Это будет наша маленькая патрульная база. Она действительно очень мала. Мы будем в ней очень близко друг к другу, чтобы общаться знаками или наощупь.

Пребывание в патрульной базе — это компромисс между "ничегонеделанием" и каждодневным трудом. Многие думают, что мы при малейшей угрозе вскакиваем и начинаем перестрелку. Но на самом деле бой — это наименее благоприятное развитие событий. В целях выполнения задачи мы стараемся быть как можно более тихими на НП. Наше обнаружение — это провал выполнения задания. Мы очень тщательно выбираем место НП и маскируемся.

В моей практике несколько раз бывало так, что враг проходил в нескольких метрах от НП и ничего не обнаруживал. Это очень экстремальная ситуация, когда сердце стучит как молот и мозг работает так стремительно как никогда. Все сохраняют неподвижность, в голове прокручивая несколько планов на ближайшие несколько минут. В этот момент никто не может говорить и очень хочется что-то сделать, но дисциплина позволяет засунуть наши чувства