Николай Стародымов - Киднеппинг по-русски Страница 30

…Александр еще допивал свой чай, когда у ворот коротко просигналила машина. Максимчук поднялся и зашагал к калитке. Он чувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Он жаждал действия.

Умар сидел за рулем своего старенького «Москвича». Максимчук плюхнулся на потрепанное сиденье рядом. Чеченец резко утопил педаль в пол.

— Значит, так, Саша. Я сейчас тебя передам с рук на руки одному человеку. Он тебя отвезет к главарю местной банды или к командиру отряда территориальной самообороны — называй его для себя как хочешь. Обо мне не говори никому ни слова ни в коем случае. Про себя тоже особенно не распространяйся. Просто ты некто Никто, приехавший ниоткуда, который представляет интересы отца этого мальца. Ни в коем случае не проговорись, что ты офицер милиции. Пусть они думают, что ты хлопочешь из-за денег. Так будет лучше всего. Сам понимаешь, этим людям нужно будет заплатить. Ну а уж сколько — договаривайся. Тебя такой расклад устраивает?

— Конечно. Я-то не проговорюсь. А тот человек, который меня в банду повезет?..

— Он мой родственник, он меня не назовет. В принципе тебя особенно никто ни о чем расспрашивать не должен. Но смотри не лезь там на рожон. Помни: здесь — Северный Кавказ. И законы у нас резкие.

— А к какому тейпу принадлежат те, кто захватил парня? И эти, к которым мы сейчас едем?

Умар ответил неохотно:

— Как тебе сказать… Разные они, оказывается. Все у нас сейчас перемешалось.

— Не у вас это перемешалось, Умар. Просто преступник, когда чует деньги, не то что с врагом, с чертом помирится, мать родную продаст.

— Ну, насчет матери ты это напрасно, — угрюмо пробурчал чеченец. — Для наших мать — это святое.

Александр не стал спорить. Разное он слыхал про жителей Северного Кавказа. Одни говорили, что они, если выгодно будет, на все готовы. Другие — что за свой очаг, за своих родных жизнь отдадут… Наверное, кто что хотел увидеть, то и разглядел.

Машина проскочила мост над железной дорогой. Справа и слева тянулись красивые дома в веселых кружевах подернутой желтизной зелени. Чувствовалось, что выехали на окраину города. С площади с диском зеленой лужайки посередине повернули направо.

…Александр, как и никто другой в подлунном мире, тогда еще не знал, что через полгода в двух километрах от этого перекрестка, только если повернуть налево, в подвалах полуразрушенных к тому времени зданий поселка Ханкала будет размещаться штаб объединенной группировки российских войск в Чечне…

Умар притормозил.

— Быстренько давай пересаживайся вон в ту машину, — показал он.

Максимчук не заставил себя упрашивать.

Водитель, худой молчаливый парень, развернул машину и поехал обратно. Машина Умара исчезла в противоположной стороне.

Ехали долго. Проскочили по окраине Грозного, миновали микрорайон современных зданий и оказались в лабиринте улочек, где за заборами утопали в садах уютные красивые домики. За все время пути водитель не проронил ни слова.

Сколько ехали — Александр не переставал удивляться количеству вооруженных людей. В форме и без, а чаще всего в камуфляже без знаков различия, они были видны всюду: у перекрестков, в машинах, просто разгуливающие по дорогам. Даже когда мчались по окраинным улицам, можно было время от времени разглядеть автоматы у пассажиров пролетающих мимо многочисленных автомобилей.

На место прибыли уже на закате. Кроваво-красное солнце медленно опускалось за горизонт. Левее от него едва виднелись розовато подкрашенные уходящим на покой светилом сахарные головки кавказских вершин. Оттуда, от хребта, струилась осенняя прохлада. Александра ввели во двор…

Москва. Управление. Кабинет Самопалова.

16.00

Звонок оторвал Олега от очередной бумаги, которую он тщательно изучал.

В отличие от многих других офицеров Управления, Самопалов с удовольствием работал с документами. Он любил выверенную завершенность какого-нибудь донесения, аккуратно расставленные по местам пункты рапорта или справки. Поэтому его охотно брали в напарники те из оперативников, которые к «бухгалтерии» относились как к неотъемлемо-необходимой, но неимоверно скучной формальности.

Олег же из множества разрозненных бумажек умел по крупицам извлечь какой-нибудь такой факт, такую зацепку, что все вокруг только ахали.

Олег с неохотой поднял трубку:

— Слушаю вас.

— Самопалов, зайди-ка ко мне! Срочненько, в темпе вальса…

Капитан поднялся с недовольным видом.

— Что случилось? — Сергей тоже ковырялся в каком-то «деле» и рад был возможности от него отвлечься.

— Начальство требует, — бросил Олег. — Только ведь утром отчитывался…

Струшников глядел хмуро.

— Что у нас по Губерману? Как Максимчук?

— По Губерману нового ничего. Максимчук на место прибыл, ребята с Лубянки сообщили, остановился у их человека. Пока все…

— Больше новостей никаких? Срок или время выплаты они, чего доброго, не вздумали переносить?

— Все по-прежнему. Выкуп выплачивать назначено послезавтра в полдень, — не скрывая раздражения, ответил Олег. — Это все?

— Ты не заводись, — приструнил Струшников. — Дело осложняется. Галаев заказал билет на самолет. Утренним рейсом завтра собирается лететь в Грозный.

Олег присвистнул:

— Дела!.. — Самопалов на мгновение призадумался, пытаясь просчитать варианты, чем это может грозить другу. — Если Саня в Грозном выдает себя за его человека, может попасть в переплет…

— Олег, когда ты в бумагах копаешься, тебе цены нет. — Теперь уже Струшников говорил раздраженно. — А на оперативной работе тебе до Максимчука ввек не дотянуться… Неужели ты допускаешь, что он рискнет так подставляться?

— Палыч, я Саню лучше знаю. Он всегда считает, что чем конструкция проще, тем она надежнее. Прикрыться именем Галаева просто и удобно.

— Если быть уверенным, что это невозможно проверить, — бросил реплику Струшников.

— На проверку у них будет мало времени, — возразил Самопалов. — Саня вполне может рассудить, что легче всего проскочить именно на наглости… По Геббельсу: чем невероятнее ложь, тем легче в нее верят. Повести себя в банде таким образом было бы вполне в стиле Максимчука… Что-то необходимо предпринять. Как бы ситуация ни развивалась, о возможном появлении Галаева в Грозном Саню необходимо предупредить.

— Это правильно. Вопрос только, как это сделать быстрее и надежнее… Давай-ка займись этим через Лубянку, через их человека.

— Понял… Палыч, я вот что подумал. А мы можем не выпустить самолет, в котором собирается лететь Аргун, из Домодедова?

— То есть как?

— Да я вот подумал… Если через министерство решить вопрос и самолет, которым летит Галаев, попросту не выпустить в рейс… Хотя нет, тогда он сможет отправиться на перекладных… Нужно сделать не так. Нужно через министерство договориться, чтобы «борт» посадили в любом аэропорту по маршруту следования, якобы по техническим причинам.

— Зачем? Что это нам дает? — Струшников идеей заинтересовался.

— Я импровизирую по ходу… Значит, мы знаем, что Шапти Галаев имеет непосредственное отношение к похищению Губермана-сына с целью получить выкуп с Губермана-отца. Послезавтра должна состояться передача денег. Галаев вылетает в Грозный, где содержится похищенный. Зачем? Либо он решил обеспечить себе алиби — мол, во время передачи денег меня в Москве не было. Это явная ерунда — потому что он в самом похищении принимал активное участие, да и об алиби своем особенно никогда не пекся. Вторая версия: он хочет убедиться, что там все в порядке, и завтра же собирается вернуться обратно в Москву, чтобы лично руководить здесь всеми действиями. Не вяжется — слишком дорогое удовольствие лично летать на один день и возвращаться назад для получения денег. Кроме того, сейчас, осенью, возвращению может помешать нелетная погода. Третье: его поездка не имеет никакого отношения к похищению, просто возникла вдруг такая необходимость. Возможно, конечно, но вряд ли — Сушеный прямо указал на непосредственное отношение Аргуна к этому делу. Еще вариант: Аргун хочет лично привезти мальчишку, с рук на руки передать его счастливому отцу и вытереть последнему слезы радости. Исключено — эту миссию поручили бы какой-нибудь «шестерке». Тогда остается последний вариант: Галаев летит туда, чтобы попросту ликвидировать мальчишку, после того как убедится, что выкуп получен. Единственное возражение, которое можно противопоставить этому предположению: там, в Чечне, головорезов для подобного дела хватает и без него. Верно. Но там они обнаглели и могут оставить следы. А это московским чеченцам невыгодно. Вот и летит опытный убийца, который умеет прятать концы в воду.

— Пока все логично, — кивнул Струшников. — И что из этого следует?