Владимир Бешанов - Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде Страница 31

«30 сентября, — пишет немецкий военный историограф, — великолепно вооруженные десантники, с энтузиазмом прибывшие на Невский фронт накануне, начали возвращаться назад на санитарных автомобилях. Их настроение резко переменилось. «Лучше трижды прыгать с парашютом на остров Крит, чем провести один день в России!» — говорили они. Очевидно, в столь критической оценке ситуации сказалось отсутствие опыта солдат вести бой на суше». В ходе упорных боев два передних края настолько сблизились, что в минуты затишья можно было услышать разговор и кашель солдат противника, ежедневно немцы расходовали до 8000 гранат: «Пулеметы, винтовки, ручные гранаты, приклады, саперные лопатки и штыки были оружием, с которым бросались друг на друга солдаты с обеих сторон. Страшный исход этих боев и через десятилетия остается в памяти бывших немецких десантников».

Тем не менее германскому командованию удалось главное: «пятачок» был локализован, пристрелян вместе с местами переправ, обложен минными полями, проволочными заграждениями и оборудованными позициями.

Именно отсюда генерал Федюнинский запланировал удар навстречу генералу Хозину. На «пятачок», по размерам равный участку обороны стрелкового батальона, втиснули четыре дивизии и эвакуировали штаб уже уничтоженной 4-й бригады. На западном берегу сосредоточивались и ждали своей «очереди» новые соединения. Для огневой поддержки войск флот организовал специальную артиллерийскую группу, в которую вошли 16 стационарных и 6 железнодорожных батарей, 4 канонерские лодки и 5 эсминцев (это как раз те стволы не самого малого калибра, которые наша историография «не учитывает», так же как бронепоезд «Сталинец-28», оснащенный 100-мм морскими орудиями. и 120-мм минометами, или 152-мм гаубиць; полков РВГК). Инженеры ломали головы над проблемой, как доставить на плацдарм тяжелые танки, рассматривая самые экзотические проекты: специалисты ЭПРОНа предлагали перетянуть боевые машины по дну стальными тросами, метростроевцы брались прорыть тоннель под Невой, моряки ратовали за сварные понтоны.

Занимавшие 230-километровый фронт от Ладожского озера до озера Ильмень три советские армии и Новгородская армейская группа насчитывали 160 тысяч человек. Их наша военная история тоже «не учитывает», сообщая, что они были слабы, неукомплектованы и «оборонялись на рубежах». Зато генерал Г.Е. Дегтярев, прибывший в 4-ю армию на должность начальника артиллерии, рисует совсем другую картину: «Командарм лично ознакомил меня с районом предстоящих действий, с составом войск, с поставленными перед ними задачами. А задачи эти, по существу, сводились к одному — наступать с целью прорыва вражеской блокады Ленинграда!» Далее следует подробное описание энергичной подготовки к наступлению, которое должно было начаться 18 октября, то есть на два дня раньше ударов Ленинградского фронта.

Однако 16 октября группа армий «Север» развернула наступление на тихвинском направлении. Главный удар моторизованный корпус «матерого волка» генерала Шмидта в составе 8-й и 12-й танковых, 18-й и 20-й моторизованных дивизий наносил с Волховского плацдарма на Грузино, Будогощь, Тихвин, Лодейное Поле. В то же время 11-я и 21-я пехотные дивизии повели наступление по обоим берегам реки Волхов в сторону Волховстроя, а 126-я пехотная дивизия — в направлении Малой Вишеры.

Местность, на которой развертывалось сражение, немецкие топографы определяли как «практически незакартографированную», а солдаты называли ее «коричневые джунгли». Непроходимые леса, топи, отсутствие дорог — все это само по себе представляло труднопреодолимое препятствие для наступающей стороны, ограничивая ее в маневре и делая абсолютно предсказуемыми действия подвижных соединений. И сегодня в этом районе не так много найдется мест, где могут пройти танки. Даже 50 лет спустя единственная коммуникация, связывавшая Чудово и Тихвин, обозначалась на карте как грунтовая; почти параллельно ей пролегала железнодорожная ветка Будогощь — Тихвин. Вторая коммуникационная линия, Кириши— Волхов — Новая Ладога, пролегала по левому берегу реки Волхов. Казалось бы, при таких условиях, имея в составе четырех армий 16 дивизий, одну стрелковую и две танковые бригады, 8 корпусных артполков можно было организовать непреодолимую оборону. Однако случилось иначе: растянутые в нитку без вторых эшелонов и резервов на 130-километровом рубеже соединения 4-й и 52-й отдельных армий не сумели сдержать удар германского кулака.

Они к этому и не готовились, увлеченные своим предстоящим «прорывом», безотносительно к намерениям противника, о котором информации имели чуть больше, чем о жизни на Марсе: вроде того, что немцы все-таки где-то есть. Генерал Дегтярев, к примеру, так описывает проверку штабом армии готовности к наступлению 285-й стрелковой дивизии: «В штабе дивизии были заслушаны краткие доклады начальников оперативного и разведывательного отделений, а затем и начальника штаба дивизии. Все они страдали одним недостатком: слишком поверхностным суждением о противнике, основанным на случайных фактах… Под конец генерал В.Ф. Яковлев задал вопрос командиру дивизии:

— А на каком направлении в вашей полосе наиболее вероятен главный удар противника?

— Командир дивизии стушевался и какими-то невидящими глазами уставился в карту, что лежала перед ним. Наступила неловкая пауза».

Паузу первым нарушил противник.

Вообще сражение вермахта с Красной Армией в этот период больше всего напоминает бой боксера легкого веса против деревенского бугая. Удары «мухача» профессионально точны, они почти всегда достигают цели, но недостаточно сокрушительны. Парень в буденовке в челюсть может засветить добротно, но в основном месит кулаками воздух, так как у него завязаны глаза.

В результате…

К 20 октября немцы прорвали советскую «оборону» и стали продвигаться по трем направлениям. 22 октября они захватили Большую Вишеру, 23 октября — Будогощь, 24-го — Малую Вишеру. Создалась угроза прорыва к Тихвину. Войска рассеченной на части 4-й армии генерал-лейтенанта В.Ф. Яковлева (285,311,292-я стрелковые, 27-я кавалерийская дивизии, 119-й отдельный танковый батальон) бильярдными шарами откатывались в разные стороны.

После войны, анализируя причины поражения, маршал К.А. Мерецков напишет: «Немалую роль в неудачах наших войск сыграло то обстоятельство, что почти все части и соединения 4-й армии, в том числе и ее штаб, не имели опыта ведения боевых действий в сложных условиях лесисто-болотистой местности. Штабы теряли управление, войска были беззащитными перед ударами авиации противника. А местность была действительно труднопроходимой. Леса и болота почти сплошь покрывали пространство между рекой Волхов и Тихвином. Многочисленные реки и ручьи пересекали пути движения войск. Населенные пункты встречались редко. Дорог было мало, обширные болота не замерзали даже в сильные морозы». Трудно спорить с маршалом, но ведь все это как раз и приходилось преодолевать противнику, именно он наступал, а не 4-я армия. И откуда, интересно знать, у немцев опыт ведения боевых действий в русских болотах? Менее чем через год наши полководцы точно так же будут учиться воевать в донских степях и горах Кавказа. На какой местности вообще готовилась вести боевые действия Красная Армия?

В такой обстановке началась наступательная операция войск Ленинградского фронта по деблокаде города. На Невском «пятачке» был организован «конвейер смерти»: дивизии без танков (через реку не удалось перебросить ни одной машины) и авиационного прикрытия поочередно ходили в лобовые атаки на сильно укрепленные высоты и теряли большую часть личного состава, остатки подразделений закапывались в землю, на плацдарм приходила новая дивизия с той же задачей. К концу октября 115, 86, 265-я стрелковые и 20-я дивизия НКВД, расширив плацдарм на один километр по фронту, все вкупе имели 1500 бойцов. Навстречу им по кратчайшему пути, через болота, торфоразработки и позиции двух немецких дивизий (126-й и 227-й) пыталась пробиться 54-я армия Хозина — 128, 310, 294, 286-я стрелковые, 3-я и 4-я гвардейские, 21-я танковая дивизии, 1-я отдельная горнострелковая, 16-я и 122-я танковая бригады, два полка корпусной артиллерии. Пока советские войска рвали блокаду, нанося удары вдоль берега Ладожского озера, южнее немцы продвигались к Тихвину, накладывая внешнюю петлю удавки.

Для ликвидации прорыва противника на тихвинском направлении Ставка выделила четыре дивизии с Ленинградского фронта, три — из своего резерва и одну — из резерва Северо-Западного фронта.

Две стрелковые дивизии из 8-й и 42-й армий — 80-я и 281-я — перебрасывались самолетами. В условиях штормовой погоды Ладожская флотилия переправила с западного на восточный берег озера 191-ю, 44-ю стрелковые дивизии и 6-ю отдельную бригаду морской пехоты — около 21 тысячи человек, 129 орудий, больше сотни танков, автомашин, тракторов и около тысячи лошадей. Войска, сойдя с кораблей, сразу же направлялись на передовые позиции и с ходу вводились в бой. В Тихвин прибыла 92-я стрелковая дивизия, начала выгрузку 60-я танковая. Из состава 54-й армии на тихвинское направление передавались 310-я и 4-я гвардейская дивизии. На рубеж реки Малая Вишера выдвигалась 259-я стрелковая дивизия Северо-Западного фронта. Одновременно Ставка потребовала продолжать активные действия на синявинском направлении.