Александр Журавлев - Рассказы о героях Страница 31

После боя командир батареи рассказал воинам об обстановке, о подвиге старшего сержанта Колпакова.

— Вот так надо, товарищи, — говорил он, — выполнять военную присягу!

Командир подошел к Колпакову и, пожимая ему руку, продолжал:

— Благодарю вас, старший сержант, за безупречное выполнение воинского долга.

— Служу Советскому Союзу! — взволнованно ответил отважный артиллерист.

Колпаков был назначен командиром того орудия, из которого поражал фашистские танки. С этой пушкой и шел он по дорогам войны через Белоруссию, Украину, Польшу, Чехословакию в Германию. Расчеты менялись, только он не оставлял своего места у пушки. Не один раз он был ранен, но не уходил дальше медсанбата и, чуть подлечившись, снова возвращался к боевым друзьям. Он участвовал в знаменитой Курской битве, в те дни был принят в ряды Коммунистической партии. В военных газетах его ставили в пример другим воинам. Вот что писала газета «За честь Родины»:

«…Измотанный противник начал поспешное отступление. Часть отрезала дорогу врагу. Немцы, обезумевшие от страха, гибли, рвались напролом, ища выхода. Наконец они прорвали полосу окружения. И вот уже на шоссе показались «тигры». Петр Колпаков подождал, пока враг приблизился, и ударил в борт наверняка. «Тигр» запылал. Искалеченная машина остановилась, перегородила шоссе. Но немцы, увидев пушку, ударили по ней. Кровь залила грудь и лицо смелого командира.

Раненый Колпаков продолжал вести бой. Он не мог уйти, не мог выпустить зверя на волю. Петр Колпаков закрыл дорогу, по которой враг надеялся выбраться. Сотни снарядов выпустило за этот бой орудие Колпакова. Было уничтожено пять вражеских танков, несколько пушек и пулеметов, сотни гитлеровцев…»

Много других славных подвигов совершил Петр Васильевич Колпаков в те огневые годы. Он был тогда награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды, медалью «За отвагу» и другими правительственными наградами. Колпаков никогда не уклонялся от боя, а наоборот, всегда искал встречи с противником, смело шел на оправданный риск.

На одном участке фронта, где орудие Колпакова поддерживало пехотинцев, командованию нужно было взять языка. Колпаков предложил такой план: поставить орудие на лыжи, скрытно подтянуть его к переднему краю обороны противника и орудийным огнем помочь разведчикам выполнить задачу. С ним согласились.

В ненастный день, когда бураном слепило глаза и поземка заметала следы, саперы проделали проходы в проволочных заграждениях и минных полях. Перед рассветом орудие было подтянуто к вражеской траншее и артиллеристы в упор ударили по огневым точкам гитлеровцев. Не ожидавшие этого фашисты растерялись. Разведчики взяли «языков» и вернулись вместе с артиллеристами без потерь.

Рассказывая об этом боевом эпизоде, дивизионная газета призывала: учитесь воевать так, как старший сержант Петр Колпаков!

В бою за плацдарм на реке Одер раненый Колпаков продолжал выполнять свою задачу, подбивал танки врага. За смелость и самоотверженность ему тогда было присвоено звание Героя Советского Союза. Вот что рассказывает об этом бое Петр Васильевич:

— Полк, который поддерживали наши артиллеристы, в апреле 1945 года подошел к реке Одер. Немцы заранее укрепили этот водный рубеж и считали его неприступной крепостью. Они поливали нас шквальным минометным и артиллерийским огнем. Бойцы Советской Армии понимали, что тяжело раненный фашистский зверь беснуется перед своим издыханием. Наши солдаты, невзирая ни на что, рвались в ту сторону, чтобы побыстрее добить зверя в его собственной берлоге. Батарея, в составе которой был наш расчет, получила приказ: ночью с группой автоматчиков переправиться на противоположный берег, занять там плацдарм и удерживать его до подхода основных подразделений.

Автоматчикам на лодках удалось сравнительно быстро переправиться на ту сторону и завязать бой. Нам пришлось труднее: орудия и боеприпасы перевозили на плотах под минометным и артиллерийским обстрелом. Хотя и с потерями, но к утру и мы форсировали реку и заняли оборону.

На рассвете немецкие танки двинулись на нас. Они подходили медленно. Гитлеровцы, видимо, рассчитывали грозным видом своих «тигров» морально подавить нас, парализовать нашу волю к сопротивлению, а затем уничтожить. «Нет, на испуг нас не возьмете, — сказал я и скомандовал расчету: — К орудию!»

Наводчиком в моем расчете был механизатор из Саратова сержант Николай Чернякин — замечательный боевой друг. Он был всегда собран, жизнерадостен, находчив. «У первого ориентира появились два танка», — доложил он мне. Я указал прицел, место наводки и отдал команду: «Огонь!»

Чернякин послал два снаряда. Над танком взвился черный веер дыма. Второй «тигр» начал поворачивать пушку в нашу сторону. Но наводчик опередил врага. Снаряд попал в моторную группу машины, и она вспыхнула, выбрасывая языки ярко-красного пламени. Тем временем перед нашей позицией появилось еще несколько бронированных чудовищ. Теперь они маневрировали, издали поливали нас свинцом. Гитлеровцы, видимо, решили во что бы то ни стало покончить с нашим расчетом, затем зайти во фланг и уничтожить всю батарею.

Чернякин подбил третий танк. Но неожиданно прямым попаданием вывело из строя весь наш расчет. Взрывной волной отбросило в сторону и меня. Когда я опомнился, то почувствовал, что гимнастерка липнет от крови, струится кровь и по лицу, будто множество булавок прокалывают шею. Пошевелил руками и ногами — работают. Подползаю к пушке и вижу, что она тоже покалечена: вышли из строя прицельные приспособления, тормоз отката и некоторые другие механизмы. Пробую направить дуло в борт ближайшего танка — удается. Силы мои будто удесятерились. Ориентируясь по стволу, прямой наводкой шарахнул в «тигра». Он моментально загорелся. Стиснув зубы от боли, опять заряжаю пушку и из двух выстрелов поражаю еще одно чудовище. Кровь заливала лицо, плохо видели глаза, а я все посылал снаряды в сторону врага и приговаривал: «Получайте, гады, за товарищей, за муки наших детей, жен и матерей». Стреляю и чувствую, что силы совсем покидают меня, кружится голова, темнеет в глазах. В это время слышу — наша артиллерия загрохотала из тыла, зашипели минометы и «катюши». Впереди все заволокло завесой багрово-черного дыма, пыли. От радости я закричал и потерял сознание.

Товарищи после говорили, что мое орудие здорово навредило врагу, помогло нашим удержать плацдарм.

В тяжелом состоянии я был тогда доставлен в госпиталь, а после лечения вернулся в родной край и тружусь на мирном фронте, — заключил свой рассказ Петр Васильевич.

Дома Колпаков начал работать инструктором-бухгалтером в сельхозотделе Шарлыкского райисполкома. Вскоре в райкоме партии ему сказали:

— Хотим вас, Петр Васильевич, направить счетоводом в колхоз. И партийную организацию придется вам возглавить.

— Солдату дорога не страшна, — ответил он.

При его активном участии, колхоз преодолел отставание, успешно стал выполнять государственные задания, увеличил производство зерна и животноводческой продукции.

В районе потребовалось привести в порядок коммунальное хозяйство. Райисполком возложил эту работу на Колпакова и не ошибся. Петр Васильевич поднял общественность на борьбу за сохранение и ремонт государственного жилого фонда, привел в порядок коммунальные жилые дома и другие помещения.

Последние годы Петр Васильевич бессменно был секретарем территориальной первичной партийной организации, не один раз избирался членом районного комитета партии, депутатом сельского и районного Советов депутатов трудящихся. К нему всегда обращаются люди за советами, за помощью.

Человек большой души, исключительной скромности, — говорят о нем в районе.

И это именно так. Петр Васильевич Колпаков и на трудовом фронте свято выполняет солдатскую присягу на верность советской Родине и Коммунистической партии.

1965 г.

А. Зимин

ДО ПОСЛЕДНЕГО СНАРЯДА

Герой Советского Союза

Павел Иванович Копылов

Танкисту Павлу Копылову пришлось испытать немало. Дважды он был ранен. Прошел нелегкий боевой путь, удостоился Золотой Звезды героя. В боях всякое бывало. Порой, как казалось со стороны, везло. Но еще великий Суворов говорил: «Раз повезло, другой раз, но помилуй бог, — надобно и умение!». Мудрость этого правила Павел Копылов никогда не забывал. Он учился искусству воевать в первых тяжелых боях незабываемого июня 1941 года, в классах, на танкодромах, полигонах, на плацу военного училища, куда направило командование совсем еще молодого сержанта после боевого крещения.

В Копылове с самого начала ратного пути проявилось одно из основных качеств, делающих советского воина непобедимым. Имя ему — стойкость. Источником ее является верность долгу перед народом, сыновняя преданность партии, в ряды которой Копылов вступил на фронте.