Александр Омильянович - Волчье логово Страница 31

Центр «Хорн» располагал многими агентами, выполнявшими секретные задания, но советская разведка ставила задачу обезвредить именно Бауэра. Значит, Бауэр был наиболее опасным. Над всем этим и размышлял Штангер, расхаживая по комнате.

«Навести партизан на его след… Нет, это не удастся. Никогда не известно, куда он пойдет и пойдет ли вообще… Что же делать? Застрелить его. Но где? Каким образом? Бауэра не удастся уговорить на прогулку или совместную поездку. Даже если б и удалось его уговорить, все равно это — очень рискованное мероприятие. Часовые заметят, с кем выехал Бауэр, и будут знать, что он не вернулся…»

Штангер потушил свет и открыл окно. Ночной ветерок тихо шелестел в кронах вековых дубов. Над пущей стояла тихая ночь. «Обезвредить Бауэра!» — мысленно, вероятно, уже в сотый раз, повторил Штангер. Он смотрел в ночную темноту, на силуэты крон дубов, и где-то из хаоса мыслей начали элемент за элементом, как в детской игре в кубики, складываться отдельные пункты плана. Штангер составлял их, менял местами и начинал все сначала.

«Да, я уберу Бауэра… Нет, даже не я, а они сами устранят его. Я только помогу им в этом. Завелли знает, что из штаба есть утечка сведений. Он лихорадочно ищет: через кого? Надо навести на след… Они пойдут по нему… Без сомнения! Конфликт и конкуренция между гестапо и абвером продолжаются. Да, этим надо воспользоваться…»

Штангер закрыл окно, включил свет. На картоне от сигаретных коробок несложным шифром, разгадать который не представляло особого труда, он набросал длинную шифрограмму. Ее содержание не могло вызывать сомнений относительно того, для какой цели она предназначалась. Затем на нескольких страничках он начертил схему этажей дворца с обозначением рабочих кабинетов соответствующих секций центра «Хорн». Назначение этой схемы также не могло вызывать сомнений. Оттиск печати секретариата Завелли и его факсимиле он должен был получить на днях. Послезавтра в Беловеж приедет Хелен. Она поможет ему в этой операции. Итак, Штангер был готов. Уснуть ему удалось лишь под утро…

Они сидели, почти соприкасаясь склоненными над столиком головами. В комнате охотничьего домика, где обычно останавливалась Хелен во время пребывания в Беловеже, висел густой дым от выкуренных ими сигарет. Несмотря на то что было включено радио, они настолько тихо перешептывались, что только по движению губ можно было догадаться, что они разговаривали. Хелен внимательно слушала Штангера, который подробно излагал свой план.

— Бауэр на днях прибудет в Беловеж. И тогда мы нанесем удар. Теперь смотри. Написанное на этих картонных кусочках ты перепишешь и перерисуешь. Измени почерк. Завтра я заберу их у тебя. Вот тебе черновик анонимки. Перепиши его в Белостоке и жди моего телефонного звонка. Если в ходе разговора я передам тебе «сердечный привет от Иорста», ты отправишь письмо и выедешь в Кенигсберг…

— Нет ли в твоем плане слабых мест? Ты все продумал?

— Сотни раз. Иного пути не вижу. Они пойдут по этому следу. Должны пойти… Клаузер сбился с ног, чтобы дознаться, кто передает сведения партизанам и советской разведке. В данном случае антагонизм между гестапо и абвером сослужит нам службу.

— А если письмо подвергнут экспертизе?

— Гестапо? — удивился Штангер. — Никогда! Они не признают в работе таких тонкостей. Им достаточно любого подозрения, а здесь — такие «улики»!…

— Когда он прибудет?

— К сожалению, этого я не знаю. Об этом, видимо, никто не информирован. Однако есть все основания предполагать, что скоро. Прочитай это письмо и подумай, что в нем можно убрать или добавить.

Хелен склонилась над клочками бумаги, исписанными мелким почерком.

Бауэр должен был появиться в Беловеже через несколько дней. Штангер готовился приступить к осуществлению тщательно продуманного плана. Ему удалось сделать оттиск печати разведцентра «Хорн» и образец подписи Завелли. Таким образом, Штангер располагал всем, что ему требовалось. Теперь предстояло самое трудное — осуществить задуманное. И, как назло, объект, который его интересовал, никак не появлялся в Беловеже.

Казино гудело от множества голосов. Штангер сидел за столиком и играл с Иорстом в шахматы. За их игрой наблюдал Хайден. Вдруг он встал и, не говоря ни слова, направился к выходу. Штангер проводил его взглядом. В двери мелькнуло улыбающееся лицо Бауэра. «Наконец-то. Итак, завтра-послезавтра все решится».

— Куда это отправился Хайден? — спросил Штангер Иорста.

— Ты разве не видел? Приехал Бауэр. Они пошли к Завелли. Майор устал ждать его. Еще два дня назад я получил шифровку с сообщением о его приезде.

Штангер отодвинул шахматы и наполнил рюмки.

— Выпьем, — предложил он Иорсту. — Что же такое сделал этот Бауэр, если его так нетерпеливо ждали? — как бы невзначай спросил он.

Иорст минуту колебался, а потом сказал:

— Эх, Штангер! Ни я, ни ты за всю жизнь не сделаем того, что уже сделал Бауэр.

— Не преувеличивай, я не люблю, когда рассказывают сказки.

— Что?! Ты полетел бы в советский тыл с диверсантами, чтобы пустить там в воздух какой-нибудь штаб, предварительно забрав из него планы? Ну как, справился бы? Вот то то и оно!

— Не говори так громко, — предупредил Штангер. — И вообще молчи об этом. Не хочу ничего знать. Давай лучше выпьем и закончим партию.

— Штангер, — продолжал Иорст, — ты не знаешь Бауэра. Ему ничего не стоит предать тебя, меня и многих-многих здесь. Если б он участвовал в операции по выброске группы Текстера, они наверняка бы не оказались в ловушке… Знает Россию, работал там еще до войны. — Иорст замолчал, выпил очередную рюмку и склонился над шахматной доской.

«Они верят в него. У него внушительные результаты работы. Если мои "доводы" окажутся неубедительными и вызовут малейшее подозрение, то сразу же будет проведена элементарная графологическая экспертиза», — думал Штангер, посматривая то на шахматную доску, то на Иорста.

Штангер неслышными шагами шел по пустынным коридорам. Кабинеты были закрыты. Офицеры либо отдыхали, либо пили в казино. Он осторожно поднялся на второй этаж, где находился кабинет Завелли. Недалеко от него, в углу коридора за портьерой, была ниша, в которой размещался умывальник. Штангер отодвинул портьеру. На причудливой вешалке из оленьих рогов висели несколько прорезиненных плащей, забытая кем-то фуражка, предохранительные очки для мотоциклистов, накидка и куртка с капюшоном.

«Значит, он у Завелли…» — подумал Штангер и так же тихо, как и пришел, скрылся в лабиринте коридоров дворца.

Хелен занимала один из номеров «люкс» в гостинице «Ритца». Она каждый раз останавливалась здесь, когда служебные дела вынуждали ее приехать в Белосток. Официально она занималась вопросами, связанными с белостокскими лесами. Вопросы эти решались в отделе лесного хозяйства управления гаулейтера Эриха Коха.

На следующий день после возвращения из Беловежа Хелен не выходила из номера. Она вызвала по телефону врача, которому пожаловалась на мигрень, высокую температуру и другие недомогания, связанные с простудой. Врач выписал лекарства и рекомендовал несколько дней полежать в постели. Хелен позвонила в институт в Кенигсберге и сообщила, что ее возвращение в связи с болезнью на несколько дней задерживается.

Лежа в постели она от нечего делать просматривала иллюстрированные журналы и думала о Штангере. Все его поручения она выполняла со скрупулезной точностью. Теперь ее электризовал каждый телефонный звонок. Она ждала сигнала, чтобы выполнить свое задание и выехать в Кенигсберг. Прошел первый день, второй, третий, а звонка, которого она ждала, все не было. Это ее все больше тревожило. Десятки раз мысленно она возвращалась к содержанию переписанного ею письма. То казалось, что удалось все сделать с большим мастерством, то вдруг начинали одолевать сомнения. Однако было уже поздно что-либо подправлять, перерабатывать. Штангер мог позвонить в любую минуту. Из этих раздумий ее вывел настойчивый телефонный звонок. Дрожащей рукой Хелен сняла трубку:

— Алло!

— Соединяю вас с Беловежем, — услышала она голос телефонистки.

— Да, слушаю, — ответила Хелен. Некоторое время трубка молчала.

— Пожалуйста, говорите, — услышала она тот же голос,

— Добрый вечер, это ты, дорогая? — Хелен узнала голос Штангера.

— Я, я ждала…

— Что с тобой случилось? Ты что, серьезно заболела?

— Немного.

— Смотри, будь осторожна. У меня нет времени навестить тебя. Но завтра я позвоню. Обязательно позвоню.

Хелен напряженно ждала пароля. Напрасно! «Сердечного привета от Иорста» Штангер не передал. Он только дважды напомнил ей, что завтра обязательно позвонит, что постоянно думает о ней. Это означало, что Бауэр прибыл в Беловеж и Штангер приступил к операции.