Михаил Поликарпов - Русские волки Страница 31

Мы стали современниками войн, превратившихся в выгодный бизнес полевых командиров и больших чиновников. Мы видим генералов, ввозящих в собственную страну наркотики и сдающих позиции врагу. И уже не удивляемся пиру во время чумы, хохоту раззолоченных шлюх на фоне крови и вспоротых животов. Спокойно дают интервью грязные дельцы, произведенные в высокие ранги. Они на самом-то деле торгуют землями и недрами собственной страны, заботясь о воцарении хаоса, в котором не будет столь неприятных налогов и таможен, но будет подконтрольные только им аэропорты, трубопроводы и перевалочные базы контрабанды. Где можно спокойно красть триллионы из бюджетов распадающихся и агонизирующих стран.

Да, эти дивные шутки достойны Сатаны. «Незалежная» Украина через Пакистан продает Т-80-е талибам — перед которыми даже иранские аятоллы кажутся чуть ли не сторонниками либерализма и демократии. Эта техника собирается на Харьковском заводе имени Малышева и чуть ли не наполовину состоит из российских комплектующих. И танки, приобретенные на наркодоллары «Золотого полумесяца», идут с ордами диких фанатиков на север, к российским рубежам, куда велят им интересы США и саудовских шейхов! И приходится останавливать их на перевалах российскими же штурмовиками… В этом мире трудно остаться стерильно чистым, полностью свободным от захватившей его чумы алчности и подлости. И война в Югославии, увы, не исключение.

Понимали ли это русские добровольцы? Да, и поэтому не уехали из Югославии, продолжая драться боком о бок с простыми сербами. Ибо кто-то должен дать бой Злу. И потому что, рядом с непонятной игрою командования, было и другое. Были сожженные и вырезанные сербские деревни. Взорванные церкви. Были «гуманитарные конвои», на деле оборачивавшиеся караванами с оружием для уничтожения православных… И есть еще Россия, на которой проводятся опыты по тем же, югославским рецептам…

Вот оттого-то и гремели автоматы в руках русских парней там, в горах далекой земли. Балканская война, словно мощный магнит, притянула к себе людей особого склада. Они сохранили и память предков, и древний боевой дух. При всех своих кажущихся и явных недостатках и слабостях.

Глава № 7. «Холодный мир.» (1993 г.)

В январе 1993 года враги сербов, хорваты и мусульмане сцепились между собой. Бои вспыхнули в центральной Боснии. Лидер боснийских хорватов Мате Бобан тогда остановил продвижение войск, не желая усугубления раскола. 22 января того же года армия на сей раз уже Государства Хорватского попробовала провести наступление в секторе «Юг» — в районе Книна, столицы Сербской Краины. Хорватские отряды продвинулись вперед на расстояние местами до двадцати километров. При прорыве в сербский тыл ими была использована ООНовская техника (БТРы). Тяжелое же вооружение сербов хранилось — по соглашению — на складах ООН. В результате тяжелых боев был восстановлен статус-кво — хорваты отошли на старые позиции.

Тогда же англичане Вэнс и Оуэн, назначенные посредниками, предложили план, предполагавший разделение страны «а-ля Швейцария» — на кантоны по национальному признаку. Сербам по этому плану отводилось 43 процента земель, но они оказали разрезанными хорватскими и мусульманскими «кантонами». И это значило, что сербам придется отступать — ведь в боях 1992 — начала 1993 года они поставили под свой контроль 70 процентов территории Боснии. И это обрекало на нищету: наиболее ценные земли оказывались в чужих кантонах. Однако еще в сентябре 1992 года сербские лидеры признали, что удерживают слишком много земли, намекая: торг-де уместен.

Сербы первоначально согласились с планом. Однако их позиция быстро изменилась, едва Запад попробовал внести в план изменения в пользу мусульман. На проведенном референдуме сербы твердо сказали «Нет!» плану Вэнса-Оуэна.

И все-таки весной 1993 года накал войны спадает, воцаряется некий «холодный мир». Или, если быть точными, вялотекущая война. В Подринье последних успехов сербы добиваются в феврале-марте. Они занимают два небольших мусульманских укрепрайона — Черску и Каменицу в северной части долины Дрины. Сербы открыли для выхода мусульман коридор в район Тузлы. Запад снова спасает мусульман, объявив оставшиеся под их контролем территории на востоке страны «зонами безопасности» под защитой НАТОвских ВВС и «голубых касок» ООНовского контингента, обеспечивая снабжение зон гуманитарными конвоями. Бои там прекратились. В этих якобы мирных зонах мусульмане отдыхали и зализывали свои раны.

Последние попытки мусульман взять реванш под Горажде были в марте-апреле, когда они получили большое количество вооружения с «гуманитарными конвоями». Но, оказалось, не по зубам.

Грубо говоря, в тот момент мусульмане контролировали в центральной Боснии треугольник Зеница-Тузла-Сараево, анклав Бихач на самом западе страны (отделенный от сербов рекой Уной) и три «острова» на востоке, в долине Дрины. Это — Горажде, Сребреница и Жепа-Планина.

Идет увлекательная международная игра под названием «конкурс мирных инициатив». Воспользовавшись замороженной обстановкой, мусульмане копят силы. Сербы, наверное, испытывали гордость. Им удалось поставить под свой контроль две трети страны, хотя в живой силе их противники превосходят чуть ли не вдвое.

Да, война — зло. Но что еще хуже войны — это перемирие. Линия фронта стабилизируется и лишь раз в несколько месяцев проводятся крупные военные операции с участием тысяч бойцов. Вялотекущая война мелких диверсионных рейдов стала губительной для сербов. Падает боевой дух армии, поскольку исчезает смысл ее действий. Вырисовывается перспектива войны на истощение, в которой сербы обрекались на поражение. Практически никто им не помогал, в отличие от мусульман и католиков-хорватов, щедро поддерживаемых извне. Даже «Большая Сербия» за Дриной, и та — в экономической блокаде. Шанс на военную победу в 1992–1993 упущен. Попытки сербских вождей разрубить этот гордиев узел не увенчались успехом.

Да и в рядах самих сербов произошли изменения. Самые отчаянные и великодушные, самые храбрые и бескорыстные бойцы в массе своей сложили головы в прошедших ожесточенных боях. Уцелели же люди иного душевного склада, для которых война стала повседневной работой. Война превратилась в стиль жизни. И основная его идея — «Нет нуды гинуть» («Нет необходимости умирать») пагубно отразилась на последующих событиях. Пассионарный, горящий в своем православном порыве сербский генофонд в Боснии оказался основательно вырублен. Нация устала.

Вот почему весна 1993 года становится пиком участия наших ребят в Боснийской войне. Постепенно надобность в таком количестве русских у сербов отпадает. Но еще раньше истощились средства, хоть и требовали ребята самый минимум.

Однако в Балканском безумии расколоты и враги сербов. Удерживать паритет помогает отсутствие единства у мусульман. Тлеет вражда между мусульманской армией БиГ и мусульманской же милицией (МОС), куда входят пришлые моджахеды, санджакли и мусульмане-экстремисты. Разного рода добровольческие и полупартизанские отряды превращаются в серьезную политическую силу. И отношения с ними складываются не самые простые.

Сепаратизм зеницкой и тузлинской группировок выливается в открытые вооруженные противостояния. В Бихаче разногласия политические обернулись боями между отрядами Фикрета Абдича и пятым корпусом армии БиГ. А полевые командиры Како и Пушка в Сараево, Пашалич в Мостаре открыто не подчиняются руководству.

Да и само высшее мусульманское руководство выступает не единой когортой. Официальный лидер, Алия Изетбегович — фигура, хоть и авторитетная, но не основная. Реальная сила стоит за такими дельцами-политиками, как Эюп Ганич или премьер-министр Харис Силайджич. Ганича считают послушным проводником американских интересов. Что для него диссидент-экстремист Изетбегович? Когда того в 1992-м захватила ЮНА и просила в обмен на его голову свободный выход своих подразделений из блокады, Ганич поначалу пытался не идти на сделку, смирившись с возможной гибелью Алии.

Разброд в стане мусульман не случаен. У сербов есть духовный стержень, они воюют за единую Сербию. А вот у мусульман такой опоры нет. Попытки насадить законы шариата, как в Иране, наталкиваются на их неприятие простыми людьми. Вот и образуются мусульманские анклавы, с ориентированной на войну экономикой. А правят там какие-то военные князьки, зависящие от своих иностранных спонсоров. Так что исчезни общие враги — сербы, мусульмане сцепились бы между собой в ожесточенной грызне. Тогда, в1993-м им явно требовался единый режиссер. Вскоре он появится.

А значит, будь у сербов побольше воли да поддержка России — и они сумели бы поставить победную точку. Но их предали все.