Александр Скоков - На всех была одна судьба Страница 31

Октябрьские вечера уже встречали без электричества, при свечке, но главная забота была – дрова. Обычно их покупали на зиму осенью, кололи, складывали в сарайчике, которые лепились во всех ленинградских дворах. Осенью 1941 года, когда ни днем, ни ночью не прекращались жестокие бои на Пулковских высотах, на окраинах Колпино, у Невской Дубровки, никто, конечно, не привез дрова в ленинградские дворики – город остался в зиму без топлива. Тепло и вода… Ее тоже надо было добывать на четверых. На Садовой, возле пожарной части, работал кран – сюда с ведрами, банками, кастрюлями из окрестных кварталов тянулись стар и мал. С наступлением морозов одно время брали воду в подвале дома на Вознесенском, 55. (В памяти Натальи Алексеевны на всю жизнь сохранились эти блокадные адреса.) Потом по снегу тропинка протянулась до Невы…

Согревала, поддерживала их жизнь «буржуйка», установленная в комнате. Печку сохранила бабушка со времен революции – и вот пригодилась снова. Осенью Серковым удалось разжиться обрезками досок, рейками – хранили на кухне этот драгоценный запас. Иногда Зинаиде Васильевне удавалось выменять немного овса (лошади в городе составляли важную транспортную силу, и с мирных времен остался запас фуража).

Ноябрь начался снегами и морозами. Одевшись потеплее, Наташа отправлялась с карточками на Вознесенский, 39 – в «свой» магазин. Жители районов были закреплены за торговыми точками. 500, 300, 250, 125 граммов… Пайки сырого, липкого хлеба становились все меньше и меньше.

В памяти ее остались блокадные вечера, комната, освещенная огоньком коптилки, голос диктора из репродуктора. Радио работало надежно, хотя бомбежки и артобстрелы обрывали линии, но их быстро восстанавливали. Была у Серковых небольшая семейная библиотека – по очереди читали вслух Пушкина, Гоголя, Некрасова…

Блокадная петля смертельно затягивалась на горле слабевшего от голода города. Страшный декабрь с его 125 граммами и лютыми морозами, казалось, никогда не кончится… Самые радостные дни – когда от папы приходила с фронта весточка. Какими путями добирались с передовой эти заветные треугольники?.. В квартиру письма приносил дворник, хорошо знавший семьи своего участка.

Дни тянулись в череде привычных забот – получить хлеб, принести с Невы воду. А сил становилось все меньше и меньше. В марте, когда немного потеплело, отступили морозы, открылась колонка на Садовой, 55. Путь за водой стал короче… На Большую землю их семья эвакуировалась 12 апреля. Дорога жизни первой блокадной зимы закрывалась. Выехали на лед рано утром, часа в четыре, потому что с шести, как по расписанию, начинались вражеские налеты. Ладожский лед был покрыт водой – машина гнала перед собой волну, как лодка.

Эвакуация была ближней – в Ярославскую область, в один из колхозов. Тяжелый, непривычный для горожан крестьянский труд. Покосы, уборка хлеба, льна, скирдование, заготовка картошки. Там же, в Ярославской области, Наташа поступила в сельскохозяйственный техникум, потом перевелась в Рыбинск, в речной – его и закончила как судостроитель-корпусник… В ЦКБ завода «Радиоприбор» прошла ее трудовая жизнь. Техническое образование получил и сын, Михаил Андреевич, ныне уже кандидат наук; два внука Натальи Алексеевны – Михаил и Алексей – студенты Политехнического, готовятся стать инженерами.

Немало всего – и радостного, и печального – вмещает в себя человеческая жизнь. Нет Варшавского вокзала, с которого Наташа уезжала в Толмачёво радостной беззаботной девчонкой и вскоре вернулась обратно в пробитом осколками вагоне. По-иному, в рекламных вывесках, смотрится Вознесенский проспект – сколько хожено здесь в блокадную стужу! Изменилась Сенная площадь – вовсе ее не узнать… Но так же синеет июньское небо Балтики, вольно плывут по небу белые облака, зеленеют во дворах, сквериках послевоенной посадки клены, тополя… Хочется верить, что время не сотрет в памяти поколений великий подвиг ленинградцев, и потомки смогут на мемориальных досках, табличках прочесть, что к этому дому морозной зимой 1942 года тянулись взрослые и дети за водой, а здесь, в булочной на Вознесенском, 39, получали бесценный паек блокадного хлеба…

НА ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГАХ БЛОКАДЫ

Во время военных столкновений с японцами на Дальнем Востоке, в недолгую финскую кампанию 1939–1940 годов стальные магистрали СССР были вне зоны боевых действий. С первых же дней Великой Отечественной войны по приказу немецкого командования начинаются массированные бомбардировки наших железных дорог, станций, депо, эшелонов с войсками и мирным населением. Впервые в мировой истории железные дороги подвергаются такому невиданному, беспощадному разрушению.

При наступлении на Ленинград в июле – августе 1941 года командование группы армий «Север» особое место отводило захвату Октябрьской железной дороги – главной магистрали, связывающей огромный город со страной. 15 августа станцию Чудово бомбили более 100 вражеских самолетов. Спустя три дня был нанесен бомбовый удар по мосту через реку Волхов.

До 30 августа в северо-восточном направлении через станцию Мга двигались эшелоны с покидающим Ленинград населением, с оборудованием промышленных предприятий. И круглые сутки немецкая авиация наносила удары по скоплению вагонов, цистерн, пассажирских поездов. Бригады поездов, путейцы, железнодорожные войска в те дни проявляли не меньший героизм, чем бойцы на передовой. По решению Государственного комитета обороны были эвакуированы такие крупнейшие заводы, как «Красный Октябрь», «Двигатель», «Красная Заря», «Русский дизель», «Свобода», в Ленинском районе – оружейный завод, другие предприятия, которые на новом месте с первых же дней начинали выпускать вооружения, боеприпасы. Вместе с предприятиями выехали квалифицированные рабочие, мастера, инженеры, техники. К 27 августа из фронтового Ленинграда ушли на восток около 60 тысяч вагонов с оборудованием. Железнодорожники до последнего дня, несмотря на бомбежки, пулеметный огонь, обеспечивали движение составов, пока вражеские танковые клинья не рассекли Октябрьскую магистраль.

В мирное время для работы городского хозяйства, промышленности ежедневно требовалось более 1700 вагонов угля, торфа, нефтепродуктов. В условиях блокады потребление топлива, продовольствия было сокращено до минимума. И все же фронтовой Ленинград не только защищался, но и продолжал выпускать новые танки, орудия, корабельные артиллерийские установки, стрелковое оружие, боеприпасы, ремонтировал доставленную с передовой поврежденную технику. Разветвленная сеть Ленинградского железнодорожного узла позволяла перевозить внутри блокадного кольца войска, технику, сырье для фабрик и заводов. При необходимости во время обороны, а впоследствии и в наступательных операциях, по железной дороге осуществлялось передвижение армейских соединений, бронепоездов, специальных артдивизионов на платформах. Огромное железнодорожное хозяйство блокадного Ленинграда под бомбежками, артобстрелами восстанавливали, открывали для движения тысячи ремонтников, техников, инженеров, путевых обходчиков – в основном женщины, девушки, подростки.

Главный поток грузов прибывал в блокадный Ленинград по железной дороге со стороны Ладожского озера (Ленинград-Финляндское отделение Октябрьской дороги). Но немалая нагрузка приходилась и на линии Балтийского направления, самого близкого к передовой, подвергавшегося постоянному артобстрелу.

Ленинградские железнодорожники не только обеспечивали бесперебойную работу транспорта, но и участвовали в сражениях. В августе – сентябре 1941 года в городе было построено 18 бронепоездов, сражавшихся на Ленинградском фронте все 900 дней. (Участвовали бронепоезда в прорыве блокады в январе 1943-го и в разгроме немецких войск под Ленинградом в январе 1944-го.)

В Балтийском электродепо Ленинград-Варшавского узла были построены бронепоезда «Балтиец» и «Народный мститель». Их экипажи состояли в основном из железнодорожников. Имея на Балтийском направлении до 15 огневых позиций, бронепоезд скрытно появлялся вблизи передовой, ураганным огнем накрывал заранее определенные цели и стремительно уходил на запасные позиции, избегая ответного удара. Но для того, чтобы «крепости на колесах» могли подходить на близкое расстояние к передовой и затем уйти от поражения, требовалось поддерживать в исправности путевое хозяйство. Это был тяжелый, опасный труд.

На Ленинград-Варшавский узел Октябрьской дороги Катя Слизень пришла в 1942-м, 20 лет от роду, уже замужней, похоронив зимой 1941–1942 годов грудного ребенка. Здесь, на Варшавском узле, работал мастером ее муж Михаил Николаевич. Ремонтная бригада, куда попала Катя, поддерживала в исправности участок, начинающийся непосредственно от вокзала до 4-го километра. Вокзал, депо, станционное хозяйство, линию дороги немцы обстреливали методично, день за днем. Иногда снаряды разбивали большой участок полотна – тогда работала бригада по двое-трое суток; уходили, только подготовив линию к движению. Второй путь был разобран – для ремонта не хватало шпал, рельсов…