Винценц Мюллер - Я нашел подлинную родину. Записки немецкого генерала Страница 32

Гинденбург ничего не предпринял и после поджигательского воззвания бранденбургской организации «Стального шлема», направленного против республики, президентом которой он был. Напротив, когда в 1930 году организации «Стального шлема» в Рейнской области и Вестфалии, проводившие военные занятия, были запрещены, президент добился отмены этого запрета. Произошло это так. Гинденбург намеревался принять участие в торжествах в Кобленце по случаю освобождения Рейнской области от французской оккупации. Однако в открытом письме прусскому министру внутренних дел он отказался приехать в Кобленц, заявив, что дал согласие на это лишь при условии, что запрет «Стального шлема» будет отменен и его члены смогут принять участие в параде. После этого социал-демократическое правительство Пруссии отменило запрет, удовольствовавшись тем, что Зельдте на беседе в военном министерстве обязался впредь не обучать членов своей организации обращению с оружием и не проводить с ними военных занятий.

Достаточно ясное представление о «Стальном шлеме» дает хотя бы его слет, проведенный в мае 1931 года в городе Бреслау. В слете и параде участвовали 150 тысяч бывших фронтовиков; в числе почетных гостей присутствовали бывший кронпринц, бывший король Август Саксонский, бывший фельдмаршал фон Макензен, отставной генерал-полковник фон Сект, отставной генерал фон дер Гольц. В одной из маршировавших шеренг находился отставной генерал-полковник Хейе, в свое время сменивший Секта на посту начальника Главного управления сухопутных сил (то есть начальника Генерального штаба). Он вступил в «Стальной шлем» вскоре после своей отставки, осенью 1930 года. Зельдте закончил свою поздравительную речь следующими «командами»:

«Направо — фронтом к восточной границе Германии! Прямо перед нами — мост через Одер! За ним — синяя кромка леса. За ним — германский Восток!»

В ответ участники парада проревели: «Задача ясна!»

Польское правительство направило Брюннингу, возглавлявшему в то время кабинет, запрос по поводу этой провокации. Ответ не заставил себя ждать. В нем говорилось, что деятельность «Стального шлема» нельзя считать предосудительной, что он не ставит перед собой каких-либо военных целей, говорилось, что немецкое законодательство не запрещает проведения подобных мероприятий и поэтому возбуждать преследование против частной организации в данном случае нет никаких законных оснований.

Даже эти немногочисленные примеры достаточно убедительно свидетельствуют о том, что «Стальной шлем» и его покровителей следует отнести к тем, кто прокладывал дорогу фашизму и готовил новую войну

Другим значительным военным союзом был «Младогерманский орден», основанный в 1920 году. Его организационные формы, как это видно уже по названию, воскрешали структуру «Германского рыцарского ордена». Председатель этой организации Артур Мараун носил титул Великого командора; ему подчинялся канцлер ордена Борнеман. Земельные ордена назывались командорствами и возглавлялись хохмейстерами, низовые организации именовались орденскими округами. Особенно многочисленны были организации «Младогерманского ордена» в Тюрингии и Саксонии, а его мелкие филиалы охватили всю территорию рейха. Вначале орден был главным конкурентом «Стального шлема» — он точно также преследовал цели военного характера и помогал собиранию и тайному хранению старого вооружения. В 1923 году «Младогерманский орден», как и «Стальной шлем», боролся за осуществление плана фон Секта, который хотел оказать вооруженное сопротивление французским оккупационным войскам, вступившим на территорию Германии. В 1925 году орден поддерживал кандидатуру Секта на пост Президента Германии. Своими основными задачами орден провозгласил «борьбу против красного террора внутри страны, освобождение отечества в области внешней политики и возвращение германских колоний». С 1924 года началось ожесточенное соперничество «Младогерманского ордена» и «Стального шлема». Главную роль здесь играли связи обеих организаций в Министерстве рейхсвера, а также сугубо местнические интересы. В 1926 году Гесслер говорил в рейхстаге, что между бывшими офицерами разгорелся спор, чей союз лучше служит отечеству. В конце 1925 года имперский комиссар по охране общественного порядка передал Министерству рейхсвера данные об установлении контактов между «Младогерманским орденом» и союзом «Рейхсбаннер». Одновременно мы получили сведения, что орден поддерживал контакты с Арнольдом Рехбергом, представителем калиевого синдиката, который, исходя из своих деловых интересов, поддерживал профранцузский, прежде всего антисоветский политический курс. Перепалка со «Стальным шлемом» и заигрывания с «Рейхсбаннером» были причиной разрыва между орденом и Министерством рейхсвера. Во второй половине двадцатых годов орден в значительной степени лишился своего значения, а число его членов и сторонников резко уменьшилось.

Национальный союз немецких офицеров (НДО) не был особенно многочисленным, но зато претендовал на роль организации, объединяющей «элиту национального движения». Председателем его был отставной адмирал фон Шредер, во время войны командовавший корпусом морской пехоты во Фландрии. НДО насчитывал около 3 тысяч членов во всех уголках страны; они пользовались большим влиянием не только в военных союзах, но прежде всего в традиционных объединениях бывших военнослужащих старой армии. Эти люди поддерживали тесную связь с рейхсвером, а многие из них служили в нем по вольному найму, главным образом в восточных районах Германии.

Союз немецких офицеров, входивший в объединение «Патриотических союзов» Германии, ставил своей задачей, как сформулировал фон дер Гольц в 1927 году на имперском съезде представителей Объединенных союзов, «защищать вне парламента те же интересы, что представляла в рейхсвере Немецкая национально-народная партия». По словам фон дер Гольца, «союз должен был не дать угаснуть пламени национализма в народе».

«Патриотическое движение, — продолжал фон дер Гольц, — должно быть носителем действенной национальной идеи и никогда не терять из виду основную цель — освобождение родины от внешних и внутренних врагов и создание обороноспособной и могущественной Великой Германии… Вот почему, — воскликнул генерал, — мы крепим социальную основу наших союзов — фронтовое товарищество, закаляем нашу молодежь физически и духовно и стремимся к изменению конституции, которая отдала наше отечество на откуп сменяющим друг друга группировкам парламентского большинства и не отражает подлинной сущности государства!»

Немудрено, что, проповедуя подобные взгляды, фон дер Гольц впоследствии «с радостью приветствовал» от имени Объединенных патриотических союзов установление нацистской диктатуры, или, как он выразился, «первые шаги правительства национального возрождения», и призывал к безоговорочной поддержке «нового рейха, единого в национальном и социальном отношении, обороноспособного и проникнутого истинно прусским духом».

В Национальном союзе немецких офицеров была своя «элита» — несколько бывших генералов, в том числе отставной генерал Ваттер, подавивший в 1920 году восстание рурских рабочих, выступивших с оружием в руках против капповского путча; отставной генерал Леттов-Форбек, командовавший во время войны колониальными войсками в Германской Восточной Африке и уволенный в 1920 году с поста командира бригады «временного рейхсвера» за участие в том же капповском путче; генералы в отставке Вальдерзее, Вехтер и некоторые другие.

Рупором Национального союза немецких офицеров была газета Немецкой национально-народной партии «Дейче цейтунг», но союз имел и собственный печатный орган — журнал «Дейче тройе» («Германская верность»). В своей пропаганде НДО выдвигал следующие основные требования: отмена Версальскою договора и отказ от выполнения вытекающих из него обязательств, возвращение «аннексированных» у Германии областей и колоний, поддержка традиционных союзов бывших военнослужащих отдельных частей и подразделений старой армии в их борьбе против марксизма и интернационализма, недопущение иммиграции в Германию «расово чуждых элементов», превращение Германии из «порабощенного государства» в могущественную державу и, наконец, восстановление массовой армии.

К Национальному союзу немецких офицеров примыкал Имперский офицерский союз (РОБ), объединявший бывших офицеров старой армии, выслужившихся из унтеров и солдат. Члены этой организации были по большей части мелкими чиновниками.

Третьей и наиболее многочисленной организацией этого рода был Германский союз офицеров (ДОБ), который защищал интересы бывших офицеров прежде всего в пенсионных вопросах. Председателем этой организации был отставной генерал пехоты фон Гутьер, а в состав правления входили отставные генералы фон Радовиц, фон Белов и фон Эйзенхарт-Роте. Все они были тесно связаны со «Стальным шлемом». Многие члены Германского союза офицеров одновременно входили и в другие союзы.