Пётр Поплавский - Под кодовым названием "Эдельвейс" Страница 33

Шеер усмехнулся.

— Это точно! Но, обер — лейтенант, не оставлять же нам бутылку недопитой. Выпьем за успехи наших войск! — Шеер поднял рюмку.

— За встречу во Владикавказе! — поднялся на ноги с рюмкой в руках Шютце. — Там отпразднуем победу по всем правилам.

— Непременно.

— И с красавицами, как ты мне, Адольф, обещал. Еще не забыл?

— Если не ошибаюсь, тебя привлекают осетинки?

— Точно! Значит, не забыл…

Глава пятнадцатая.

ЦЕНА И БЕСЦЕНОК

Замысел Клейста — план Клейста — действия Клейста…

План был своевременно раскрыт и сообщен и все же оказался неожиданностью, которая сломала линию фронта и стальными клиньями танковых колонн кромсала застигнутые врасплох и теперь уже отрезанные одна от другой советские части.

Три недели не утихал штурм Эльхотовых ворот, которые открывали Алхан — Чуртскую долину, — путь на Грозный, Махачкалу и Баку, а также на столицу Северной Осетии — Орджоникидзе и дальше — на

Военно — Грузинскую дорогу и Дарьяльское ущелье, к сердцу Иверии — Тбилиси. Штурм понемногу ослабел, но не прекращался ни на день. Клейст снимал с позиций потрепанные части, но назад они уже не возвращались. Дивизия СС «Викинг» вообще была переброшена в район Сталинграда. Казалось, положение стабилизируется, немцы выдохлись, их «железнодорожный» график нарушен.

Командование группы армий «А» докладывало фюреру: «В районе 1–й танковой армии наступление на Нальчик, очевидно, захватило противника врасплох». Танковая подкова охватила Нальчик. Упорные бои разрушили Чиколу, Дигору, Ардон и Кирово. С утра 2 ноября враг силами до 100 танков прорвал внешний обвод Орджоникидзевского укрепленного района на участке Фиаг — Дон — Дзаурикау и передовыми частями вышел к предместьям столицы Осетии. Вечером в этот же день он захватил Гизель — город в каких- то десяти километрах севернее, обойдя с юга намертво закрытые Эльхотовы ворота.

Смертельная опасность черной тучей снова нависла над седым Кавказом…

И теперь Калину все больше охватывало сомнение, доходят ли по назначению его донесения. Он шаг за шагом, слово за словом перебирал мысленно ход недавних событий, сконцентрированных в немногих, наполненных опасностью днях. Он ощущал, что с него почему‑то не спускает глаз абвер, но не понимал, чем вызвано подозрение, в чем причина бдительного, ежедневного надзора. С чего все началось? И когда? В тот же день, когда он побывал на линии фронта в Эльхотовых воротах… Да, именно тогда его предупредила Кристина.

— Добрый день, фрейлейн Бергер! — приветствовал он ее из машины, когда случайно увидел на улице.

— О, господин Шеер! — ответила она ему с улыбкой. — Куда вы исчезли и откуда появились?

— Побывал в «Долине смерти» и еще выбрался из «Врат Танатоса».

— Вы очень интригуете меня и пугаете одновременно…

— А мы не позволим запугивать вас, фрейлейн, — отозвался кто‑то за ее спиной. — Есть еще рыцари, способные во имя прекрасной дамы ломать копья.

— О, это вы, господин Штюбе! Вы так незаметно подкрались, что я даже испугалась… Знакомьтесь, это господин корреспондент из Берлина Адольф Шеер, а это — гроза шпионов господин майор Штюбе.

— Очень приятно, — промолвил Штюбе.

— А меня еще разбирает любопытство, — ответил Шеер. — Надеюсь, что и подвиги абвера украсят страницы моей книги.

— Вполне возможно, — учтиво отозвался майор. — Но пока что я не буду мешать вам брать захватывающее интервью у очаровательной фрейлейн. Честь имею!

Штюбе козырнул и, не оглядываясь, пошел светлой, солнечной улицей. Город нежился в тепле бабьего лета, и прогуляться было просто приятно, если это позволяли служебные хлопоты.

— Вас подвезти? — спросил Шеер.

— О нет, лучше воспользуемся примером майора, если вы не возражаете. Погода чудная, но она нестойкая, через какой‑то час и снег может упасть. Так что, поддерживаете мое предложение?

Они медленно пошли вдоль улицы, капитан — приветливо усмехающийся, фрейлейн — снисходительная и немного кокетливая. Так, по крайней мере, казалось, если глядеть на них со стороны. Ганс Лютке тихо вел машину следом.

— Последние новости, — весело сияла Кристина Бергер, — в Эльхотовых воротах погибло 18 700 солдат и офицеров, подбито 384 танка.

— Великолепная плата за ваши своевременные сообщения, фрейлейн! Теперь вы понимаете, почему должны оставаться именно здесь? Ваш бой идет без линии фронта, но враг платит высокой ценой…

— Понимаю, гауптман, и раньше понимала… Но каждую ночь идут аресты, а я ежедневно — на допросах. Держу себя в кулаке.

— Перейдем к главному. Клейст будто бы имеет намерение повести наступление на Орджоникидзе из района Нальчика. Местность там танкопроходимая… Вы ничего не слышали об этом?

— О наступлении ничего. Но знаю: в район Нальчика начали перебрасывать 13–ю и 23–ю танковые дивизии, отдельные части мотопехоты, румынских горных стрелков…

— Значит, сведения достоверны…

— Господин гауптман, будьте осторожны — вами заинтересовался абвер. Думаю, что и появление сейчас майора Штюбе не случайное.

— Почему заподозрили? — насторожился Шеер.

— «Функ — абвер» засек работу неизвестной радиостанции в нашем районе. Майор Штюбе имел разговор со штурмбанфюрером Хейнишем. Вспомнил тебя…

— Что же именно?

— Что ты, мол, слишком интересуешься военными объектами и дислокацией армейских частей…

— И что на это ответил Хейниш?

— Сказал, что рассуждения Штюбе — курам на смех и что офицеры абвера готовы, наверное, и родную мать заподозрить. Интерес Шеера целиком оправдан и объясняется специфической тематикой его книги, о чем прямо указано в его ведомственном предписании.

— А Штюбе?..

— Не оспаривал…

— Чудно… Что ж, воспользуемся запасным вариантом — известия срочные.

— Я беспокоюсь о тебе. Тебя могут…

— Могут… Но что бы там ни случилось, держись, Кристина! Стисни зубы и держись…

— Тебе необходимо исчезнуть…

— А задание? Нет, еще рано…

— Но ведь риск…

— А как же без риска в нашем деле, фрейлейн?

Майор Штюбе ничего не оспаривал — он подозревал.

Всех и вся. Он не верил в случайное стечение обстоятельств, ситуаций, когда дело касалось людей. Случайность? Она вероятна лишь тогда, когда птичка капнет на фуражку… Эту подозрительность ему привили в разведшколе для асов шпионской службы «Орденс- бург Кресинзее», расположенной в Фалькенбурге. Сюда, в питомник шпионской элиты, неоднократно наведывались еще до войны Гесс и Гитлер, Гиммлер и Геринг, а о Канарисе и говорить нечего. Сюда для ознакомления с опытом подготовки агентурных кадров специально приезжал итальянский дуче Муссолини. Как таблицу умножения, каждый из выпускников должен был навсегда усвоить «20 заповедей» этого своеобразного кодекса нацистского шпиона. И особенно: «Не доверяйте никому. Не забывайте, что лишь тот агент, который следует этому правилу, гарантирован от провала. В разведке тот, кто живет один, живет дольше…» И так далее. «Не доверяйте никому…» Почему же он, Штюбе, должен доверять какому‑то Шееру, который будто упал с неба со своим чрезмерным любопытством в разгар военных операций?

…Кристина как в воду глядела: слишком часто стал ей мозолить глаза «опель» с примятым левым крылом. Надзор? Слежка? Кажется, точно такую же Шеер видел у абверовцев, хотя номер был изменен. Значит, путь к тайнику с рацией перекрыт.

— Ганс, машина в порядке?

— Так точно, герр гауптман!

— До Пятигорска бензина хватит?

— Полный бак.

— Тогда поехали, надо наведаться в редакцию армейской газеты.

«Надо наведаться…» Адольфу Шееру — как военному корреспонденту для налаживания деловых контактов с коллегами, разведчику Калине — для установки связи с подпольщиком по имени «Дед Маклай». Калину предупредили: только при чрезвычайных обстоятельствах позволено ему обращаться к этому человеку, работавшему истопником и дворником, а также мойщиком машин в редакции армейской газеты. Исключительные ли сейчас обстоятельства? Вероятно, да: сведения о том, что немцы собираются обойти Эльхотовы ворота со стороны Нальчика, бесценны.

— Слушай внимательно, Ганс. В Пятигорске мы заедем в редакцию газеты. Там я попытаюсь связаться с нашим человеком, он у них работает истопником. Если меня постигнет неудача, действуй по обстановке, добирайся сам до Кисловодска. Запомни пароль и адрес, по которому тебе на случай чего надо будет явиться…

На протяжении всего пути Шеер наблюдал интенсивное движение грузовых и танковых колонн. Катили на прицепах пушки, шли колоннами солдаты. Иногда сзади показывался «опель» с примятым крылом. Немецкие патрули несколько раз останавливали, требовали документы, при въезде в город путь перекрывал полосатый шлагбаум. Вообще‑то, это было даже кстати, потому что здесь Шеер узнал, где размещается редакция, и не пришлось петлять по незнакомому городу. «Опель» с помятым крылом тоже въехал во двор редакции. Из него никто не вышел.