Отто Скорцени - Неизвестная война Страница 33

13 октября не пришел на встречу один из агентов, Мияги, — его арестовали. Зорге ожидал этого. 15 октября радиотелеграфист Клаусен пришел к «Рамсею», который отредактировал телеграмму в Москву с требованием отозвать резидентов его сети. Слишком поздно. Зорге был арестован утром 18 октября в своей квартире и в тапочках и пижаме препровожден в тюрьму Сугамо. На столе полицейские нашли черновой вариант радиограммы, которую Клаусен должен был передать «Директору» вечером 15 октября. У Клаусена обнаружили ту же, наполовину уже закодированную телеграмму. Это был конец.

Был ли Зорге двойным агентом? Из его показаний японским следователям явствует, что в 1940–1941 годы он получил из Москвы согласие на передачу определенных секретных материалов немцам. Шелленберг написал в своих «Мемуарах», что «Рамсей» в 1940 году передавал информацию директору официального Немецкого информационного агентства[119] фон Ритгену, и ему было известно об этом.

Вальтер Шелленберг был пленен англичанами в 1945 году и приговорен в Нюрнберге к шести годам тюремного заключения. Он умер в 1952 году в Турине, а его «Мемуары» появились только через четыре года. Не вызывает сомнений, что этот документ тщательно «подчистили», а некоторые фрагменты производят впечатление, что их писал другой человек.

В VI управлении Главного управления безопасности рейха было известно, что в 1933 году Зорге поддерживал контакты со Штеннесом, одним из высокопоставленных вождей СА с явно выраженными левыми взглядами, который дружил с братьями Грегором и Отто Штрассерами; после чистки он убежал в Китай. Удивительно, что несмотря на все эти очевидные факты, никто не догадался проследить связь между Шлейхером, Оттом и его женой, Штеннесом, Зеллером (о нем Шелленберг не вспоминает) и Зорге.

В 1941 году немецкая политическая разведка отозвала из Японии своего представителя Франца Губера, который особо не интересовался Зорге, и послала на его место высокого инспектора Йозефа Мейсингера, который, согласно данным Шелленберга, «сыграл мрачную роль 30 июня 1934 года». Мейсингер, которого после войны осудили и казнили поляки, прибыл в Токио в мае 1941 года.[120] Вероятнее всего, ему было известно о подозрительной деятельности Зорге. Когда Тонко, японская тайная полиция, арестовала Зорге и Озаки, Мейсингер выслеживал в Шанхае другого сотрудника Абвера (еще одного!) Ивара Лисснера, корреспондента «Народного наблюдателя» (газеты Альфреда Розенберга) и… советского агента. Лисснер был арестован японской жандармерией лишь 5 июня 1943 года, затем освобожден после вмешательства американских властей в августе 1945 года, так же как и радиотелеграфист Зорге, Клаусен. Озаки и Зорге предстали перед обычным японским судом (правда, при закрытых дверях) только в сентябре 1943 года. Их повесили 7 ноября 1944 года. Озаки был казнен точно; что касается Зорге, то здесь существуют некоторые сомнения. Его арест, осуждение, а особенно казнь были очень невыгодны японцам во время переговоров с Советами. В октябре 1931 года правительство в Нанкине устранило ветерана разведки в Азии, Науленса, приговоренного вместе с сообщниками к смертной казни за шпионаж. Тогда Зорге работал в Шанхае параллельно с сетью Науленса.

Новый немецкий посол в Токио Штамер написал в рапорте, что Зорге обменяли на группу японских агентов Квантунской армии, взятых в плен русскими. По мнению Ганса Мейснера («Человек с тремя лицами», 1957), обмен произошел на территории португальского Макао, куда Зорге привез японский генерал Доихара. Это вполне возможно. Рихард Зорге был агентом наивысшего класса, той же категории, что и другой супершпион — Рудольф Абель. Последнего случайно разоблачили в Соединенных Штатах и затем обменяли 10 февраля 1962 года в Берлине на невезучего пилота самолета-шпиона У-2 Френсиса Пауэрса.

Как сообщил мне журналист Деннис МакЭви, Зорге вел в Токио очень разгульную жизнь. Он много пил и, несмотря на то, что был женат (в СССР и США), покорял неисчислимое количество женщин. Он жил в браке с японкой Ханако Чии, которая, якобы, нашла и опознала его останки.

В течение двадцати лет в СССР о Зорге не было произнесено ни одного слова. Но 5 ноября 1964 года советское правительство торжественно и официально воздало почести суперагенту. Ему посмертно присвоили звание Героя Советского Союза, его именем назвали улицу в Москве и танкер, а на следующий год появилась марка с портретом Зорге. К этому времени в Японии, Соединенных Штатах и Европе было опубликовано уже около двадцати книг о «Рамсее», решающая роль которого в истории становилась известной и за «железным занавесом». Были реабилитированы и два начальника Зорге, расстрелянные по приказу Сталина, генерал Павел Берзин и полковник Лев Борович. Это было время «десталинизации».

Если Зорге действительно обменяли, то, возможно, Сталин разрешил ему жить в стороне от большой политики под хорошим наблюдением. Все-таки он был опасным человеком. Действия «Рамсея» и всей его сети позволили перебросить дивизии с Дальнего Востока, когда нас парализовали грязь и морозы. Если бы в России узнали правду о его деятельности, развеялся бы миф о «чуде под Москвой», приписываемом Сталину. До сих пор деятельность «Красной капеллы» практически неизвестна в Советском Союзе.

Можно спросить, почему отступление в конце декабря 1941 года и в начале 1942 года не вызвало катастрофических последствий и не закончилось уничтожением наших сухопутных войск. В 1812 году после отъезда Наполеона, встревоженного парижским путчем генерала Малета и предательством герцога Мурата, Великая Армада просто распалась.

То, что вермахт не разделил ее судьбу, является исключительно заслугой Гитлера, который приказал не отступать. Части, наиболее подвергающиеся опасности окружения, должны были оторваться от противника, зато другие получили приказ «не оставлять занятых позиций и оказывать фанатическое сопротивление». Такие города, как Шлиссельбург, Новгород, Ржев, Вязьма, Брянск, Орел, Харьков и Таганрог были превращены в крепости, о которые разбились атаки дивизий Конева и Жукова. Русские генералы не смогли повторить маневр Гота и Гудериана под Смоленском, несмотря на брошен-мыс в бой лучшие воздушно-десантные войска. Их потери были очень велики.

Лишь в 1970 году практически одинокий в своем мнении среди историков последней мировой войны Лиддел Харт признал, что Гитлер был прав, не слушая свое командование, которое предлагало генеральное отступление на линии Псков (на севере) — Могилев — Гомель (в центре) — до Днепра (на юге). Нет ничего заразительнее паники. Во время отступления я замечал, что многие старшие офицеры теряли хладнокровие. Какой-то полковник махал руками и запрещал мне, несмотря на предъявленный мной приказ, отправляться с грузовиками в Волоколамск, потому что он «знал», что там уже русские. Это было неправдой. Я доехал до Волоколамска, находящегося приблизительно в 60 километрах на северо-восток от Истры, — там и в помине не было русских солдат, а дивизия «Рейх» оставалась на своих оборонительных позициях.

Лиддел Харт пишет: «Сегодня ясно, что приказ Гитлера, запрещавший отступление, возродил веру в собственные силы немецких войск и предупредил их разгром».

Часть II

Глава первая

«Безоговорочная капитуляция». Правда о Сталинграде

Эвакуация — В школе бронетанковых войск — Возвращение в Берлин, н резервный батальон дивизии войск СС лейб-штандарте «Адольф Гитлер» — Рузвельт требует безоговорочной капитуляции — Действительные причины этого решения — Тайные переговоры в Стокгольме и Анкаре — Военные признания Франца фон Папена в Мадриде — Его действия в Анкаре, скрытые от Гитлера и Риббентропа, с целью информирования американцев о предложениях русских — Негативная реакция МИДа — Русские обмануты — Удобный случай для заключения мирного договора упущен — Капитуляция 6-й армии под Сталинградом — Причины трагедии — План «Блау» уже в ноябре лежал на столе Сталина — Поражение Тимошенко — Сталин спрашивает «Красную капеллу»: «Где находится Паульс?» — Отсутствие поставок топлива в течение восемнадцати дней — «Свидание в Сталинграде»: одиннадцать армий против одной — Армия полковника Венка спасает 500 000 человек — Призыв к бунту заместителя Паульса, генерала фон Зейдлица — По мнению Гизевиуса, Паульс не давал сигнала, после которого фельдмаршал фон Клюге должен был издать приказ к началу путча на Востоке — Фиаско операции «Серебряный лис» — Размышления о войне — Я принимаю командование батальоном «Фриденталь», предназначенным для спецзаданий.

В течение семи месяцев потрясающей русской кампании я видел вокруг себя смерть многих мужественных сослуживцев и не надеялся, что мне удастся избежать этой участи. В ноябре около Можайска на позиции моего подразделения обрушился залп из «органов Сталина». Однако мне повезло, я отделался сильным сотрясением мозга и ранением в голову. Зато мне так и не удалось по-настоящему восстановить здоровье после сильной дизентерии, которую я подцепил под Рославлем. Во время отступления у меня были постоянные колики в печени, и я держался на ногах только благодаря обезболивающим инъекциям. В начале 1942 года меня эвакуировали в Смоленск, а затем очень быстро — в Вену. Мое состояние ухудшилось, и меня должны были оперировать. Пребывание в госпитале в Карловых Варах позволило тогда избежать скальпеля хирурга, под который я попал только в плену в 1946 году.