Виктория Дьякова - Досье генерала Готтберга Страница 34

— Красноармейская? — Катерина Алексеевна вздрогнула. — Вот так совпадение. Бывшая Колочовская. Там погиб мой Гриша в девятнадцатом году. Да, Красноармейская — это рядом с Котельниково, — Катерина Алексеевна сдвинула брови, вспоминая, — оттуда только что выбили Манштейна. Туда так просто не попадешь.

— Так, может, там и следа от нее не осталось? — продолжала Лиза с прежней горечью. — Когда отступали к Волге, из окрестных поселений кого эвакуировали, а кого не успели, тот сам бежал. Мы совсем рядом с Красноармейской прошли, я просилась, хоть глазком одним взглянуть, но не позволили: так били с воздуха, головы не поднимешь.

— Ну уж отбились они, — Белозерцева усмехнулась, — нашей каши кушают, без мяса даже, и тому рады. Вот что, Лиза, — решила она, — ты теперь отправляйся спать, я сейчас позову Антонова, чтоб проводил тебя в расположение, а завтра будь готова, я с Никитой Сергеевичем совещание проведу и разузнаю заодно, как нам в эту Красноармейскую проехать. Вместе поедем. Мне бы тоже хотелось на Красноармейскую хотя бы разочек посмотреть. Надеюсь, мне дадут пропуск. А не дадут — опять Лаврентию звонить стану. Он еще пожалеет, что отправил меня из Москвы сюда, я его на Лубянке куда как меньше беспокою, чем отсюда.

— Мы поедем в Красноармейскую? Искать Наташу? — Лиза встала, сжав руки на груди. — Вы думаете, это возможно?

— Конечно, возможно, — ответила та мягко и смахнула слезинку с Лизиной щеки. — Только надо постараться. Я тебе обещаю, что все устрою. Только не проспи, — пошутила она напоследок и, толкнув дверь в сени, крикнула: — Антонов, просыпайся, дружок! Надо Елизавету Григорьевну проводить. И подбрось еще дровишек в печку. А то что-то затухло все и прохладно стало.

— Слушаюсь, Катерина Алексеевна, — Антонов появился, одергивая полушубок. — Это, — он махнул Лизе рукой, — пошли, что ли, товарищ лейтенант?

— Иди, иди, — Белозерцева проводила Лизу до дверей, — скоро уж рассветет.

— Где ж ты все ходишь, Лизонька? — Орлов встретил ее упреками. За Котельниково он получил лейтенанта, уже в третий раз, как сам смеялся.

— Но теперь уж надолго, — уверял он сомневающихся, — мне от Лизаветы Григорьевны отставать не след. Одно дело — санинструктор, а уж переводчик при генерале — это другой коленкор. Ничего не попишешь — интеллигенция. Тут в рядовых ходить стыдно. Надо продвигаться по службе.

— Ладно, ладно, поглядим, — шутили над ним. — Как какая новая юбка подвернется, забудешь свою переводчицу.

— Ты там помалкивай, — шикал Орлов и оборачивался, не слышит ли Лиза. — Чтоб ни звука мне, удавлю!

— Да, да, так и поверили, — кивали давние товарищи. — Иль ты, Лешка, переродился?

Для большинства сослуживцев уже не было секретом, что Орлов неровно дышит к Лизе. Она сама, наверное, узнала о том последней. Как-то не расположено было ее сердечко к любовным переживаниям, когда вокруг она видела столько горя. С извинением и, пытаясь объяснить свою холодность, она отказала Алексею во взаимности, когда он признался, что запала ему в сердце переводчица генерала. Думала, вспылит, бросит. Но он не отступился. Вдруг неожиданно проявил терпение, какого никто бы и не заподозрил в нем прежде. И постепенно она привыкла к нему. Он любил ее по-своему, иногда грубовато, неловко, но зато искренне, от всего сердца и уже не вспоминал о бывшей санинструкторше.

Она была ему благодарна. Орлов спас ее не только от многих опасностей войны, но и от главных ее врагов — одиночества и отчаяния. Она нашла в нем опору, он был дорог ей. С гам было спокойно, и уткнувшись в широкое, крепкое плечо можно было найти защиту от всех невзгод. Казалось, судьба намеренно сберегла их обоих в кровавом месиве Сталинградской битвы, друг для друга.

— Где носит-то? — Орлов обхватил ее за плечи, привлекая к себе, — все от генералов не оторваться?

— Завтра в Красноармейскую поеду, — сообщила она, вынимая шпильки из волос, — Наташу искать.

— Это как так? — недоверчиво усмехнулся Лешка. — Кто тебя туда пропустит. Там оцепление, НКВД стоит.

— Мне обещали помочь, — ответила она уклончиво. — Даже отвезти туда.

— Не этот ли слизняк Суэтин? — в голосе Орлова прозвучали ревнивые нотки. — Ты гляди, Лиза, я ему ноги переломаю, если только он к тебе пальцем прикоснется.

— Да не кипятись ты, Алексей, — Лиза поморщилась, отстраняясь. — При чем здесь Суэтин? У него своих дел хватает. Я старую знакомую своего отца встретила, а она в Москве необходимые связи имеет.

— Так ты, что ж, Лизка, — Орлов толкнул ее в бок, — от меня в Москву собралась? — спросил он с явной обидой.

— Не в Москву, — ответила Лиза вяло, — мне туда торопиться нечего. Там меня ждут только неприятности из-за отца, да на мой собственный счет найдутся. Я пока только в Красноармейскую еду, — она прислонилась головой к обитой досками стене блиндажа и закончила совсем уж сонно, глаза слипались. — Не накручивай себя по пустому.

— Ладно, спи, спи, — Орлов накрыл ее своим полушубком. — Будет утро, будет ясность.

Адъютант Петровского Зеленин прибежал за Лизой около полудня.

— Елизавета Григорьевна, — выпалил он с порога, — машина готова, Катерина Алексеевна ждет. Сказала — мигом.

— Я сейчас, — обрадовалась Лиза и побежала за адъютантом.

— Куда? Я с тобой! — Орлов кинулся за ней, на ходу отпросившись: — Товарищ командир, можно?

Майор Кузнецов, командовавший батальоном, только руками развел: одно слово — Орлов! Головная боль каждому — и только.

— Скорее возвращайтесь! — крикнул он вслед.

— Лиза, садись, — Катерина Алексеевна уже сидела рядом с шофером, день выдался ветреный, пурга крутила, не переставая. Натянув шапку пониже на уши, Белозерцева прикрывала рукавицей лицо. Рядом стояла еще одна машина — с охраной. — Нам всего два часа дали, — объяснила она, когда Лиза расположилась сзади. — Думаю, управимся. Поехали, — приказала она шоферу.

— А ну подожди! — Орлов подлетел, подняв вихрь снега. — Я тебя одну не отпущу.

— Это еще кто? — обернулась Белозерцева и недоуменно взглянула на офицера. — Вам что нужно, товарищ? Отойдите, вы нас задерживаете.

— Лейтенант Орлов, — представился тот. — Я, товарищ комиссар, вот вместе с Лизой. Я тоже с вами поеду. Мало ли там что, лишний боец вам не помешает.

— С какой это стати вы с нами поедете? — возмутилась Белозерцева и обернулась к Лизе. — Твой поклонник? — та покраснела и проговорила сдавленно, обращаясь к Орлову.

— Немедленно уходи, на тебя пропуск не выписывали.

— Ладно, садитесь, лейтенант, — Белозерцева взглянула на часы и согласилась. — Дольше разговаривать с вами, скорее уж приедем. Сзади, сзади садитесь, — она махнула рукавицей за спину. — Провезу, так и быть, на свою ответственность, где трое, там и четверо. А лишних бойцов действительно не бывает. Это верно сказали. Теперь — поехали, — снова обратилась она к шоферу, когда Орлов уселся рядом с Лизой. — Надеюсь, больше никто под колеса не бросится? У тебя, Елизавета Григорьевна, сколько поклонников? — она вполоборота с иронией взглянула на Голицыну. — Небось тьма тьмущая. Всех брать будем?

— Вы его неправильно поняли, Катерина Алексеевна, — проговорила Лиза виновато. — Он себе позволяет много, — она ударила Орлова по руке.

— Все я понимаю, — ответила Белозерцева задумчиво. — Вдвоем всяко легче, чем одной. Это верно.

— Слышала? — спросил Орлов у Лизы, наклонившись к ней. — Так что не надо нервничать по пустякам.

— Я даже разговаривать с тобой не желаю, — Лиза отвернулась от него. Белозерцева улыбнувшись, покачала головой.

Станица Красноармейская представляла собой сплошное пепелище. Почти все дома были сожжены, от них остались только почерневшие печные трубы. Не был исключением и дом, в котором жили родственники сослуживца комбрига Голицына, дед и бабка Остаповы. Лиза вспомнила их фамилию, и дежурный энкэвэдэшник, встретивший Белозерцеву, отвел их к тому месту, где прежде стояла изба. Теперь вместо нее зияла подернувшаяся грязным ледком воронка.

— Снаряд попал прямиком, все провалилось, товарищ комиссар, — объяснял капитан, — глубоко ушло.

— Но этого не может быть, — Лиза, которую сразу, как только она увидела, что стало со станицей, охватил нервный озноб, не могла поверить в то, что видела. — Вы уверены, это тот дом? Может, другой? — спрашивала она, цепляясь за ускользающую надежду.

— Да, капитан, вы ничего не путаете? — повторила ее вопрос Белозерцева и строго посмотрела на энкэвэдэшника. — Дом тот?

— Так точно, товарищ комиссар, — ответил капитан с заметной обидой в голосе. — У меня план предвоенный весьма подробный имеется. Если товарищ лейтенант уверена, что Остаповых ищет, — он бросил взгляд на Лизу, — то здесь оно и есть. Одни они здесь жили. Рядом Красновы, Дымовы.

— А что жители? — продолжала спрашивать Белозерцева. — Уцелел кто?