Василий Крысов - «Батарея, огонь!» Страница 36

Мы приблизились к колонне. Это были огромные чешские «татры», до верха загруженные имуществом и продуктами. Педантичные немцы — заботливые хозяева, рассортировали все с образцовым порядком: в одних машинах были аккуратно уложены военное имущество, снаряжение, подушки и одеяла, обувь, в других — продукты: сыр, колбаса, хлеб длительного хранения, масло; в следующих — живность: куры, утки, кролики и пр.

Через несколько минут из Киловки прибежала группа подростков с винтовками, карабинами, автоматами разных стран и марок, отрекомендовались они как партизаны. Я попросил:

— Ребята, бегите быстро в село! Передайте людям, чтобы все шоферы, трактористы немедленно шли к нам! — И добавил: — Оружие пока спрячьте, а то, если наткнетесь на немцев, могут вас расстрелять.

Быстро подошли девять шоферов и еще набежало много народу. Я объявил:

— Берите из машин кому что надо и быстро уходите! Вскоре здесь могут объявиться немцы!

Ишкин выбирал «татры» с грузом пополезнее и сажал в них водителей: формировал колонну из двенадцати машин, чтобы отправить в полк. Вдруг со стороны леса прогремел выстрел из орудия! Снаряд разорвался возле самоходки. Осколками были смертельно ранены Виктор Счетников и Вася Плаксин. Я успел засечь, откуда била пушка, вскочил в башню и двумя снарядами заставил ее умолкнуть. Селян как ветром сдуло, все бегом устремились в село с трофеями, кто вещи тащит, подушки, одеяла, обувь, кто продовольствие.

Виктора и Василия уложили на дохи в одну из «татр», перевязали. Но было видно, что они не выживут. Ишкин  выстроил в колонну двенадцать «татр» и под охраной автоматчиков повел к своим.

Мы с наводчиком Валерием Королевым остались вдвоем в тылу врага у поверженной автоколонны. Кругом стояла настораживающая тишина. Постукивали от ветра дверцы открытых кабин.

— Товарищ лейтенант, и что теперь? — спросил Валерий.

Я окинул взглядом трехкилометровую колонну огромных машин — каждая сравнима с двухосным вагоном и каждая загружена под завязку! Не оставлять же немцам такое добро!

— Садись на свое место, — приказал единственному члену экипажа, — будешь круговое наблюдение вести. Но сначала подними пушку до предела, чтобы не стукнулась о машины. Будем давить!

Сам сел за рычаги — и пошел крушить грузовики гусеницами! От ударов передней бронебалки помятые «татры» опрокидывались и грузно перекатывались в кюветы! Самоходку бросало, как при большом шторме! Кренило то на левый, то на правый борт! Носовую часть то подбрасывало вверх, то мы клевали носом шоссе! Колошматили вражескую колонну до последней машины! И на ней, этой последней «татре», самоходка так треснулась о грунт, что заглох двигатель! И не заводится! Оглядевшись, мы увидели, что со стороны Попельни спускаются по склону немецкие танки. А из Котлярки уже начала пристрелку по нам артиллерия.

— Что будем делать, товарищ лейтенант? — озабоченно спросил Валерий, рассматривая танки в бинокль.

— Садись на место водителя, — говорю, а сам быстро снял моторную перегородку. — Нажми кнопку стартера.

Валерий крутанул маховик двигателя, я посмотрел: поломалась трубка низкого давления, соединяющая ручной подкачивающий насос и фильтр тонкой очистки, из трубки фонтаном бил газойль. Отлегло от сердца,  можно устранить! За какую-то минуту сомкнул обломанные концы, замотал черной изолентой (такие же черные круги изоленты у нас были, как теперь). Выкачали воздух из системы питания — и двигатель завелся! Лицо Валеры посветлело, поспокойнее стал реагировать на разрывы. Я тоже облегченно вздохнул и огляделся вокруг. По полю бегали тысячи кур, уток, гусей, кроликов, выскочивших из разбитых «татр».

— Куда будем отходить, товарищ лейтенант? — возбужденно вопросил Валерий. — Немцы кругом!

— В любом случае будем драться! А теперь заводи двигатель и вперед! В тыл к немцам!

Вдвоем на самоходке в тылу врага

Когда самоходка вошла в лощину и немцы потеряли нас из вида, мы повернули на девяносто градусов и пошли на Лозовик. Остановились в километре от села в кустарнике. Уже вечерело, но мы рассмотрели больше двадцати танков в садах на западном краю села.

— Как себя ведет мотор? — спрашиваю.

— Почти нормально. Только по полю не тянет на четвертой скорости.

— Сиди на месте, я сползаю на холм.

С возвышенности определил ближайший танк — по нему-то первым выстрелом и ударим. Это был тяжелый танк, но мы зайдем сбоку.

Самоходка подошла к заросшему кустарником холму и остановилась. Двумя бронебойными снарядами в правый борт Валерий зажег танк. Тотчас открыли огонь все остальные!

— Товарищ лейтенант, а что будем делать, если они пойдут на нас? — с опаской спросил Королев.

— Наверняка не пойдут! Мы их обстреляли, обстановка для них неясная — забоятся, как бы не попасть в тактическую ловушку или на засаду напороться. Заводи мотор. Будем выходить из «треугольника смерти». Двигаемся  на Жидовцы! — А сам подумал: бог его знает, кто там сейчас — наши, немцы?

Уже было совсем темно, когда мы, оторвавшись от артобстрела, остановились у моста водяной мельницы перед Жидовцами. Прислушались. В селе было тихо, даже собачьего лая не слышно. Опасно было проводить самоходку по деревянному настилу. Затаив дыхание, я медленно вел тяжелую боевую машину, и все время перехода то под одной, то под другой гусеницей потрескивали доски, хотя рычаги бортовых фрикционов были неподвижны. Валерий тоже волновался, стоял в проеме люка с пулеметом в готовности открыть огонь.

Наконец мост остался позади, я облегченно вздохнул и остановил самоходку у первой же хаты. Вылез из машины и тихонько постучал в окно. Скрипнула дверь, вышел хозяин, нас оглядел с опаской.

— Есть в селе немцы? — без предисловий спрашиваю.

— Днем не было, а теперь не знаю, — ответил старик.

Поблагодарили и распрощались.

— А теперь, Валера, садись за механика и четко выполняй мои команды. От этого зависит наша с тобой жизнь, если на немцев напоремся.

Тихо, на малых оборотах, самоходка пошла по селу. Хаты уже окутало ночной мглой, но их белые стены хорошо просматривались на темном фоне окружения. Остановились возле знакомой школы, в отличие от белых хат плохо видимой в темноте. Услышав шум мотора, на улицу вышли Иван Мельник и жена его Мария Федотовна, подбежали к нам. Оказалось, немцев в селе нет. Нас сразу пригласили в хату. Пока мы разговаривали, к самоходке подошла группа вооруженных селян, возглавлял их Василий Белокур, он представился и назвал членов своей группы: Иван Ярый, Василий Шимченко, братья — Владимир, Михаил и Николай Аксененко, еще несколько человек. Это были крепкие ребята, все вооружены  нашими автоматами ППШ, припрятанными с сорок первого. Они уже знали о нашем рейде по немецким тылам. Мы им дали две коробки немецких пистолетных патронов по 360 в каждой, а их попросили достать дизельного топлива, горючего у нас оставалось всего километров на тридцать. Мы с Валерием сразу же взялись ремонтировать двигатель, а парни Белокура заняли круговую оборону возле церкви, школы и по берегу Унавы.

Около полуночи над люком появилась голова Белокура:

— Товарищ лейтенант, за Унавой возле дороги от Корнина залегли какие-то люди и молчат, видно, заметили нас.

— Получше замаскируйтесь и внимательно следите за их действиями. Если услышите немецкую речь, стреляйте без предупреждения, — посоветовал командиру группы.

Минут через тридцать неизвестные исчезли, не предприняв никаких действий. Мы так и не узнали, кто там был, но решили, что это вражеские разведчики наблюдали за селом.

Перед рассветом с того же направления подошло несколько бронетранспортеров с пехотой. Остановились на другом берегу. Мы дали в их сторону три осветительные ракеты. Там засуетились, забегали, послышались приказы на немецком. Это послужило командой автоматчикам Белокура, они открыли огонь. Мы с Валерием тоже произвели два выстрела фугасными снарядами. Хотя в темноте прямых попаданий по бронетранспортерам не получилось, но у немцев началась паника, они поспешно отступили, даже не забрав убитых. Мы тоже боялись, что нам не поздоровится, если гитлеровцы такой оравой — бронетранспортерами и пехотой, ворвутся в ночное село, в селе ведь не применишь пушку, пришлось бы рассчитывать только на трофейный  пулемет, с которым мы не расставались с Курской дуги. Но, к счастью, немцы, не зная обстановки, решили отойти, и все обернулось в нашу пользу.