Олег Татарченков - Группа сопровождения Страница 36

И вот, оказавшись в Ярославле через четыре с половиной года, Игорь зашел к Андрею, выпил с ним пузырь водки и узнал, что вместо гантелей и книг в жизни его друга есть жена, сын и работа на заводе, где зарплату платят с перебоями. К которым с этого момента прибавилась возможность раз в неделю «посидеть» со старым другом на балконе и поговорить о книжках и политике.

…-Андрюха, — произнес Игорь вечером, когда они встретились в закутке «Пельменной», где наливали разбавленного, но свежего пива в пол-литровые баночки (кружки по причине развала союзной стекольной промышленности числились в большом дефиците), — я в воскресенье на «барахолку» хочу пойти — «пуховик» продать. Не составишь компанию?

Иванов посмотрел на подживающие ссадины на лице друга и ответил:

— Да без вопросов! Денег на нашем «Каучуке» второй месяц не дают. Я тут в цехе изоленты десять мотков спер и кой-какой инструмент. Продам с тобой до кучи.

Декабрь начался с крещенских морозов. Впрочем, погодные закидоны, по сравнению с закидонами российской жизни после развала СССР, казались милыми забавами и не обсуждались, как это происходило позже, на каналах теленовостей.

Уфимцев, поднявшись в воскресенье пораньше, глянул на термометр и присвистнул: красная полоска стойко держалась около отметки «минус двадцать пять градусов». По улицам гулял морозный туман и конкуренцию с ним прохожие составлять не желали. Однако уговор — дороже денег.

— Припас? — спросил Игорь Андрея, когда они встретились во дворе.

Тот кивнул и вытащил из кармана два шкалика «Русской» и две шоколадки «Баунти»:

— Надеюсь, нам это поможет не задубеть окончательно.

… Поле перед крытым рынком было девственно пустым. В обычные воскресные дни «дикие торговцы», не имеющие постоянного места в рядах основного крытого здания, уже раскладывали свою товары на импровизированных лотках или просто на земле по обе стороны от дороги. Но сегодня мороз задержал их по домам.

— Что делать будем, Андрюха? — несколько растеряно посмотрел по сторонам Игорь, — Тут не только покупателей, даже торгашей не наблюдается.

— Тоже мне, нашел эксперта, — ответил друг, — Я здесь тоже в первый раз в качестве барыги.

— Может, рынок не работает? — предположил Уфимцев, — Пойду схожу, узнаю…

Через некоторое время он вернулся и продемонстрировал клочок бумаги.

— Барахолка работает, мы просто рано приперлись. Гляди — уже сбор заплатил. Так что будем ждать…

Ждать пришлось около часа. К этому времени заснеженное поле между строением рынка и зданием районной администрации потихоньку заполнялось людьми. Вот и около друзей парочка средних лет — судя по всему, муж и жена, деловито расстелили большой кусок целлофана, на котором развернули два ковра турецкой работы.

Мороз несколько ослабел, но кусал все равно ощутимо. Уфимцев нежно поглаживал в кармане шкалик водки, но пить не предлагал: ему не хотелось дышать на потенциальных покупателей запахом спиртного. Впрочем, потенциальные покупатели покупать куртку не спешили.

— Нужно подождать, — подбодрил новоявленных торговцев сосед, — В пятницу на моторном заводе зарплату выдали за три месяца, так что народ потянется.

Народ тянуться не спешил, несмотря на заполненное торговцами поле. Редкие покупатели подходили к Уфимцеву, спрашивали цену и отходили. «Не «моторщики», — успокаивал он себя, — У тех денег много». Пальцы на ногах тем временем уже переставали слушаться.

— Игореха, смотри! — неожиданно толкнул его в бок Иванов, — Кипеж какой-то начинается!

Уфимцев посмотрел в указанную Андреем сторону и увидел, как на поле в спешном порядке торговцы начали собирать вещи, предназначенные для продажи. Вскоре обнаружилась и причина этого: среди рядов неспешно прогуливались две женщины в сопровождении нескольких мужчин, одетых в камуфлированные армейские бушлаты.

— Кто это такие? — поинтересовался Игорь у соседа.

— Налоговая, — ответил тот, судорожно сворачивая целлофан вместе с коврами.

— А чего им надо?

— Сборы проверяют.

— Ну, у нас со сборами в порядке, — утешился Уфимцев, — А чего вы-то собираетесь, вы же тоже «местовое» платили.

— Береженого Бог бережет, — ответил мужик и торопливо отвалил в тылы импровизированных торговых рядов.

— Смотри-ка, Андрюха, они у барыг какие-то две бумажки проверяют, — взволнованно обратился Уфимцев к напарнику, — А у нас только одна.

— Ты-то чего меня спрашиваешь? — ответил тот, — Ты у нас главный барыга — вот и решай.

— Ладно, — решил Игорь, — бегать не будем. Посмотрим, чего будет дальше. «Баунти» у тебя? Давай одну. Придушим моего «мерзавчика».

Водка на морозе ушла в горло в два глотка легко, как вода. Кокосовая же стружка связала рот и никак не хотела напоминать о тропическом лете и красивом острове из популярной рекламы.

— Бляха-муха, — кое-как прожевал Уфимцев, — Надо было «Марс» брать!

— Один хер на морозе эту дрянь есть невозможно! — не согласился Иванов.

Тем временем напротив неофитов бога торговли Меркурия остановились проверяющие. Ближайшая дама неторопливо протянула руку за квитанцией.

Игорь, стараясь дышать в сторону, протянул смятую бумажку.

— Это местовое, — проговорила налоговый инспектор, — А где местный сбор?

— Какой местный сбор? — недоуменно ответил Игорь, — На щите у администрации рынка про него ничего не говорилось.

— А там и не должно было говориться, — подключился к беседе мужчина в бушлате, — Местный сбор — это налог, который вы должны платить не рынку, а районной администрации. Платите штраф.

— Да мы в первый раз! — возмутился Уфимцев, — Откуда мы знаем еще про какой-то местный налог! Нигде никаких объявлений нет!

— Незнание законов не освобождает от ответственности, — хладнокровно ответил камуфлированный и показал рукой на припарковавшийся неподалеку микроавтобус, — Пойдемте в «рафик»!

— В общем, мужчина! — в «рафике» инспектор почувствовал себя свободнее, — Документы при себе есть? Или мы сейчас на вас составляем «административку» или платите штраф.

— Сколько? — поняв, что без последствий он из этого микроавтобуса советского образца не выберется, спросил Игорь.

— С учетом налога пятнадцать тысяч рублей.

Куртку, купленную в Москве за «тридцатку», Уфимцев намеревался загнать за шестьдесят. С учетом штрафа навар уже составлял те же самые пятнадцать тысяч. Хорошо, что он взял дополнительные деньги из дома на всякий случай, если придется сдавать сдачу…

— Ладно, — буркнул он, — Давайте квитанцию.

Выбравшись наружу, Игорь подошел к другу, уже свернувшему товар.

— Чего маскируешься? — зло произнес он, — Нас уже нагрели. Теперь мы честные барыги! Давай водку!

Он демонстративно повернулся к инспекторам, наблюдавшим за ними из автобуса, свернул пробку, призывно протянул в их сторону руку с бутылкой и в один присест выхлебал половину:

— За ваше здоровье, господа мытари!

Инспектора ухмыльнулись в ответ, развернули машину и уехали: план по штрафам ими был выполнен. Через десяток минут на прежнее место вернулись ковроторговцы.

— Смылись! — обрушился на них Уфимцев, которого после штрафа и водки охватила бесшабашная злость, — Значит, знали про второй налог. Чего нам-то не сказали, а? Подставили? Барыжье племя!

Ковроторговцы отмалчивались.

Как обычно бывает, сразу после темной ночи наступает рассвет. Не прошло и пяти минут, как напротив Игоря с Андреем остановилась молодая пара. Рабочий паренек поинтересовался ценой.

— Бери за пятьдесят пять — я сегодня добрый! — залихватски ответил корреспондент.

Деньги перекочевали в его карман. Еще через десять минут и Андрюха сплавил свою изоленту с кусачками.

— Мда, — философски заметил Уфимцев, — Видимо, этим штрафом мы заплатили жертвоприношение богу Меркурию. И он к нам смилостивился. Бывает же такое… Ну, господа барыги, — обратился он к мерзнущим ковроторговцам, — бывайте. И не забывайте, что Бог — не Микишка, он все видит.

Промерзшие друзья по дороге домой зашли в кафетерий, взяли по «сотке». Молча выпили. Говорить не хотелось. Игорь горько думал: «Даже с учетом штрафа я за два часа заработал десять тысяч. Ежемесячная моя зарплата — тридцатник. Если так дело пойдет, все на барахолку двинутся. Кто работать-то будет?»

Придя на работу в понедельник, он «отомстил» «мытарям» и «барыгам», написав о своем торговом приключении небольшую, но гневную корреспонденцию. Каково же было его удивление, когда через неделю, увидев ее в газетной полосе, Игорь обнаружил тут же рядом опровержение, высмеивающее его, Уфимцева, злоключения на рынке. Впрочем, поразило его не оно само, а подпись под статьей. Под материалом стояла фамилия его приятеля и собутыльника Александра Сальнова.