Алексей Шепелев - В небе и на земле Страница 36

Прибыв на аэродром, полковник И. С. Полбин тепло поздоровался с теми, кто находился на стоянке, и с лукавой усмешкой заметил, что более обстоятельно познакомится с людьми в ходе боевой работы.

Все занялись своими текущими делами, а Иван Семенович попросил показать ему командирский самолет. Осматривал он машину очень внимательно, даже придирчиво, но никаких замечаний не сделал.

В тот же день Полбин поднялся в воздух. Он побывал в зонах, над полигоном, летал мастерски, очень красиво, чуть ли не отвесно пикировал. И при посадке, за которой пристально наблюдали находившиеся на аэродроме авиаторы, Иван Семенович не допустил ни одной ошибки. Чувствовалось, что перерыв в летной практике не отразился на его навыках.

— Прекрасная машина! — сказал Полбин, вылезая из кабины.

Мы отошли в сторону, сели на траву и разговорились о летно-технических особенностях бомбардировщика Пе-2.

Я полностью разделял мнение Ивана Семеновича о необходимости более полно использовать возможности самолета Петлякова.

— Летаете вы прекрасно, — заметил я Полбину, — но, может быть, все-таки не стоит так резко пилотировать на малых высотах. Молодежь начнет вам подражать и, чего доброго, побьет машины.

— Если самолеты зачехлить и ни один экипаж не выпускать в воздух, будет полная гарантия от летных происшествий. Так, что ли, инженер? — хитровато подмигнул мне Иван Семенович. И, немного подумав, продолжал:- Нет, летать мы будем много, тренироваться упорно и действовать, как в настоящем бою. Важно, чтобы молодежь уверенно и смело летала на любых высотах. Наш пикировщик полностью покоряется лишь храбрым и умелым людям.

Полковник И. С. Полбин — противник всякого лихачества и недисциплинированности — вместе с тем решительно поддержал творческие искания отдельных летчиков, рискнувших выполнять на Пе-2 фигуры сложного и даже высшего пилотажа. Командир-новатор добивался, чтобы его подчиненные в совершенстве владели боевой машиной, выжимали из нее все, на что она способна.

Ивану Семеновичу, как и нам, инженерам, было известно, что В. М. Петляков со своим конструкторским бюро еще в 1938–1939 годах разрабатывал высотный истребитель дальнего действия ВИ-100. Но обстоятельства заставили срочно переделать эту машину на пикирующий бомбардировщик, так остро необходимый нашей авиации. Поставленную задачу конструктор выполнил блестяще. Он со своими помощниками создал великолепный пикировщик, в котором в известной мере сохранились и качества высотного истребителя.

Позднее из печати я узнал, что Иван Семенович довольно успешно использовал прекрасные боевые данные Пе-2. Возглавляя группу, насчитывавшую 17 пикирующих бомбардировщиков, полковник И. С. Полбин нанес меткие удары по двум железнодорожным станциям. В результате было подожжено несколько эшелонов противника, взорван склад боеприпасов, уничтожено много автомашин.

Продолжая полет, наши бомбардировщики встретились с восемнадцатью «юнкерсами». Вот как описал этот эпизод сам Иван Семенович:

«По команде «Внимание, в атаку за мной!» резким поворотом в сторону группы противника, наращивая скорость, пошел на сближение. Электроцепь оружия и освещения прицела включена. Молниеносно сокращается расстояние между группами «Петляков-2» и Ю-87. Заметив наше преследование, немцы, теряя боевой порядок, попытались мелкими группами уйти с разворотом, но было поздно. Я дал первую очередь с дистанции 800 метров, «юнкерс» вспыхнул и камнем пошел вниз. В то же время часть экипажей группы занялась штурмовкой аэродрома и подожгла два немецких самолета на земле. Почти одновременно удачными атаками сбили по одному Ю-87 гвардии лейтенант Плотников и стрелок-радист Серебрянский…

В результате воздушного боя группа моих пикировщиков уничтожила шесть самолетов Ю-87 и сорвала задуманный немцами вылет на бомбометание по нашим войскам»[14].

Как видим, в этом полете полковник И. С. Полбин и его подчиненные действовали не хуже летчиков-истребителей.

Талантливый командир, летчик-новатор, автор знаменитой «вертушки» и других тактических новинок, он не щадил себя в бою. Стал затем генералом, дважды Героем Советского Союза. И. С. Полбин погиб при выполнении боевого задания. Светлый образ его никогда не изгладится из нашей памяти.

Мне, к сожалению, довелось недолго поработать с Иваном Семеновичем Полбиным. Получив новое назначение, я распрощался с ним, с его заместителем по политчасти Брагиным, со своими ближайшими помощниками — инженерами Хаткевичем, Малышевым — и другими боевыми друзьями.

Часть третья

Затишье предвещает бурю

С командировочным предписанием я прибыл в 17-ю воздушную армию на должность главного инженера. Выслушав мой доклад, генерал В. А. Судец сразу же высказал недовольство тем, что я, как показалось ему, слишком долго сдавал дела в корпусе и добирался к новому месту службы. Немного успокоившись, он отрывистым голосом приказал:

— Немедленно принимайте инженерно-авиационную службу и впрягайтесь в работу.

На мой вопрос, чем вызвана такая спешка, уклончиво ответил:

— Возьметесь за дело — сразу поймете. — Помолчал немного и уже определенно добавил: — Ожидается крупное наступление немцев.

— В полосе нашего Юго-Западного фронта?

— Нет, под Курском. Но мы обязаны помочь соседям.

Поскольку я раньше находился на Воронежском фронте, мне было хорошо известно, что под Белгородом и Орлом противник создает мощную группировку, в основном из танковых и моторизованных дивизий. Конечно же, он намеревается не обороняться, а наступать. А от генерала В. А. Судец я узнал о том, о чем раньше не знал. В частности, он сообщил, что эскадры 4-го немецкого воздушного флота, которым командовал генерал-фельдмаршал Рихтгофен, заметно усилены.

Когда я ознакомился с положением дел в инженерно-авиационной службе, мне стали понятны беспокойство и некоторая нервозность В. А. Судца. 17-я воздушная армия, которой он командовал, за время тяжелых боев под Сталинградом, а затем под Харьковом (февраль — март 1943 года) понесла значительные потери в живой силе и технике. В некоторых дивизиях осталось лишь по 15–20 исправных самолетов. Отдельные машины можно было бы вернуть в строй на месте, но не хватало запасных частей. Особенно острый дефицит ощущался в воздушных винтах, бензобаках, радиаторах.

Даже весной 1943 года, когда войска Юго-Западного фронта, в том числе и 17-я воздушная армия, уже вышли на рубеж Северного Донца, на полях Сталинградской битвы все еще оставались поврежденные самолеты. Возле некоторых из них, особенно тех, которые произвели вынужденную посадку, дежурили механики или другие авиаспециалисты. Оторванные от своих частей, они не регулярно обеспечивались даже питанием.

Задержка с эвакуацией поврежденной техники во многом объяснялась весенней распутицей, передислокацией частей, а также вспыхнувшей эпидемией туляремии, свалившей добрую половину летного и технического состава.

Таковы были трудности, с которыми довелось столкнуться. Вместе с тем я довольно быстро убедился, что инженерно-авиационная служба армии укомплектована хорошо подготовленными специалистами. Правда, некоторым из них недоставало организаторских навыков. Пришлось на это обратить их внимание.

Без коренного перелома в организации полевого ремонта трудно было рассчитывать на быстрое восстановление боевой техники. Мы решили все работы выполнять собственными силами, придав авиачастям подвижные ремонтные мастерские (ПАРМ-1). Нашу инициативу поддержало только что созданное управление полевого ремонта инженерно-авиационной службы ВВС. Его возглавлял тогда генерал М. М. Шишкин.

Трудностей встретииось немало. Во-первых, нужно было добыть автомашины и станки для укомплектования ПАРМ-1. А их требовалось немало, чтобы снабдить все авиаполки. Следовало также найти токарей, слесарей, сварщиков и других специалистов.

Часть автомашин нам по приказу командарма передали батальоны аэродромного обслуживания. Остальные мы с разрешения Военного совета фронта подобрали из числа трофейных. Среди захваченного у противника имущества отыскали несколько токарных станков и некоторое другое оборудование. Побывавшие в госпиталях наши инженеры подобрали среди выздоравливающих солдат нужное количество специалистов.

Большую работу по укомплектованию ПАРМ-1 проделал инженер-подполковник К. П. Орлов, возглавлявший отдел полевого ремонта. Человек он был с виду тихий, но энергичный, настойчивый. Подчиненная ему служба действовала безукоризненно.

Кроме ПАРМ-1, рассчитанных на полки, мы укомплектовали также дивизионные ПАРМ-3. Они состояли из трех специальных автомашин с оборудованием, предназначенным для более сложного ремонта авиационной техники. Во время боев на Курской дуге, когда был особенно дорог каждый самолет, они сыграли немаловажную роль в восстановлении поврежденных машин.