Георгий Савицкий - Крылатый штрафбат. Пылающие небеса : сборник Страница 37

С тех пор он и сидел под замком, раз в день получая миску каши с салом или тушенкой, пару ломтей хлеба и чай в котелке. Угощение было царским, ведь в Сталинградском «котле» положение с едой было катастрофическим. Летчиков, понятное дело, кормили лучше простых пехотинцев, но все же и асы Люфтваффе узнали, какой вкусной может быть конина.

Как поется в простой солдатской немецкой песне:

Кто, попавши в «котел», свою лошадь не жрал,Тот солдатского горя не знал…

Двое рослых конвойных с ППШ на изготовку и малиновыми петлицами на шинелях привели сбитого немецкого аса и усадили на табурет. Старший майор госбезопасности вызвался переводить.

«Эксперт» Люфтваффе оказался на редкость заносчивым. Узнав, кто его сбил, проговорил:

— Untermenschen! Ich bin deutsche Offizier! Ich bin «Ekspert» der beste Jagdflieger Geschwader die Luftwaffe! Ich habe 50 abschieЯen Flugzeuge![39]

— Передайте ему, товарищ старший майор, — медленно и с расстановкой произнес старший лейтенант Александр Волин. — Для него и ему подобным стервятникам война — это всего лишь способ прославиться, насбивав как можно больше самолетов или принеся на нашу землю как можно больше разрушений, горя, крови и слез… — Волин на секунду запнулся, сдерживая охватившую его горечь и ярость. Он вспомнил завалы из обрушившихся стен, перегораживающие сталинградские улицы. Сваленные в воронки от снарядов и бомб людские останки, вперемешку, без разбору. Тошнотворный сладковатый запах горелого человечьего мяса… — Вы привыкли в Европе воевать с комфортом — так получите теперь нашу ярость! Мы для вас — недочеловеки, но вы — хуже самого лютого зверья! И мы вас будем уничтожать — жестоко и беспощадно! Вы пришли на нашу землю с мечом — от меча же и погибнете!

Так они и стояли один против другого. Один искал в воздушной дуэли славы, другой — защищал свое Отечество.

Воздушная схватка была молниеносной и жестокой, но в ней, как и во все времена, проявлялись по максимуму самые главные свойства характера, свойства души бойца.

Это и смелость, и стальная выдержка, и воля к победе. И самое главное — то, ради чего, собственно, и затевается бой — цель поединка. Желание самоутвердиться или грудью вставать под пули на защиту Родины! И чем ради победы может пожертвовать воин. Летчик-штрафник оказался более благороден в своем порыве, чем высокомерный «тевтонец».

«КОТЕЛ»

19 ноября 1942 года Красная армия перешла в наступление. Со стороны Дона наступали Донской фронт генерала Рокоссовского и Юго-Западный фронт генерала Ватутина. С юга им навстречу наносил удар Сталинградский фронт под командованием генерала Еременко.

В воздухе и на земле шла ожесточенная битва. Все понимали, и немцы, и русские, что настал час решающего сражения. Обескровленные немецкие части сражались так, как будут сражаться потом: в пылающей Праге, крепостях Кенигсберг и Бреслау, в поверженном Берлине. Гитлеровцы были искусными воинами с хорошим, мощным и безотказным вооружением.

Но теперь и наша армия пополнилась качественно новой, мощной боевой техникой. Пехота научилась воевать, закалившись в горниле двух огненных лет, а командиры научились эффективно управлять войсками на поле боя.

Выворачивая стальными траками комья замерзшей земли, рвались вперед танки, стальной наступательный клин. Огненными дугами протянулись к позициям гитлеровцев огненные факелы реактивных снарядов «катюш», грянули залпы тяжелых гаубиц. Снова содрогнулась исстрадавшаяся волжская земля от канонады, но это был гром победы.

А в воздухе ревели двигателями «илы» и «пешки». Выше их шли истребители прикрытия: «яки», «лагги» и принятые совсем недавно на вооружение Ла-5 с мотором воздушного охлаждения. Несмотря на разыгравшуюся непогоду, туман и плохую видимость, «Сталинские соколы» прорывались к целям и вбивали их в промерзшую землю гроздьями авиабомб, залпами реактивных снарядов, пулеметно-пушечными очередями с бреющего полета.

Огневой вал смел передовые линии обороны гитлеровцев. Завязался жестокий ближний бой. Легкие и маневренные, с мощным вооружением, танки Т-34 «утюжили» траншеи, расстреливали их из пушек и пулеметов. А за танками шла пехота, «зачищая» оставшиеся очаги сопротивления и защищая свои танки в ближнем бою. Рослые и крепкие, в добротных полушубках, с мощными и безотказными автоматами ППШ и пулеметами, они действовали умело и эффективно. Не раз и не два пехотинцы схватывались врукопашную с отчаянно сопротивляющимися гитлеровцами и опрокидывали их, буквально взрывали оккупантов натиском, настоянным на крепкой благородной страсти, той, что кипела в груди каждого советского солдата, патриота!

Осознавая смертельную угрозу, немцы подняли со своих аэродромов ударную авиацию, стремясь остановить продвижение стальной краснозвездной лавины.

С аэродрома станицы Морозовской одними из первых ушли на задание «Хейнкели-111» эскадры II/KG-55 во главе с ее командиром майором Хансом-Йоахимом Габриэлем. Грузные бомбардировщики на бреющем полете попытались атаковать колонну советских танков. Тут их и настигли зенитки, на малых высотах неповоротливым «Хейнкелям-111» было не уберечься от их разящего огня. Последним, кто видел самолет майора Габриэля, был лейтенант Нойман.

В хмурое, затянутое низкой свинцовой облачностью небо взлетела и боевая группа майора Альфреда Дрюшеля. Его ударным самолетам пришлось оборонять собственный аэродром в районе Калача, куда был направлен один из ударов советского танкового клина.

А из Карповки, находящейся неподалеку от Сталинграда, взлетели пикировщики Ju-87 штурмовой эскадры StG-2. Ее первую группу вел в бой Ханс-Ульрих Рудель — пилот «штуки», знаменитый «убийца танков»[40].

Он-то и попал в прицел заместителя командира штрафной истребительной эскадрильи старшего лейтенанта Александра Волина.

Строй пикировщиков, попытавшихся атаковать наши наступающие танки, распался. Восемь Як-1Б против двух десятков «лаптежников» и двух звеньев «Мессершмиттов», расклад перед боем стал уже почти привычным. Да и ладушки…

Старший лейтенант Александр Волин спикировал на «лаптежника» и очередью отсек ему половину правой плоскости — лети теперь, стервятник, с одним крылом! Недолго и недалеко.

За левым крылом неотрывно висел истребитель ведомого. Это был летчик-штрафник из недавнего пополнения, Иван Мартыненко. Пилот неплохой, но отличающийся чересчур большой горячностью. Однако в воздушном бою он стоил двоих. Хотя все равно Александру Волину не хватало Георгия Туманишвили. Старший сержант, вернув свое звание, награды и искупив кровью проступок, был переведен в обычный истребительный полк.

Старший лейтенант Александр Волин развернулся для новой атаки. И вдруг на него самого спикировал другой Ju-87D3 и открыл огонь из пулеметов! Волин едва успел резким отворотом уйти от внезапной атаки. Но — каков хам, на пикировщике напасть на истребитель! «Или храбрый до безумия, или глупый, — подумал о том летчике Александр. — Ну, ничего, сейчас я преподам тебе урок храбрости!»

Александр Волин заложил крутой вираж, заходя в хвост «Юнкерсу-87», и открыл огонь из пушки и пулемета. Но в самый последний момент немецкий летчик сумел все-таки резким разворотом со снижением уйти от сверкающих трасс. Александр Волин удивленно вскинул брови — в кабине «лапотника» сидел настоящий ас! Пикировщик приник к самой земле, а его стрелок открыл огонь по истребителю старшего лейтенанта Волина.

Ханс-Ульрих Рудель увидел, как на пикирующий бомбардировщик его ведомого оберфельдфебеля Клауса Майера набросился русский истребитель. Резко развернувшись, Рудель ринулся на помощь, но было уже поздно. Хирургически точной очередью русский ампутировал полкрыла пикировщику Майера. Закрутившись в воздухе, самолет упал, и никто из его экипажа даже не успел спастись.

Вне себя от ярости, Ханс-Ульрих Рудель спикировал на русский истребитель и открыл по нему огонь из крыльевых пулеметов «штуки». Но и русский летчик оказался опытным воздушным бойцом: он успел заметить атаку и, резко сманеврировав, уклониться от нее. А потом русский контратаковал. Ханс-Ульрих рванул ручку управления в сторону вниз и «дал» левую ногу вперед, нажимая на педаль руля поворота. Пилот сросся со своей «штукой», которая была ему послушна и верна за все те сотни боевых вылетов, которые он на ней выполнил. Он несся над самой земле и орал в переговорное устройство своему стрелку-радисту:

— Гардеманн, стреляй, черт тебя подери!!! Стреляй!!!

Но напрасно сердился на него убийца линкора «Марат», Гардеманн лупил из «спарки» пулеметов MG-81Z, как заведенный, но русский истребитель ускользал от сверкающих цепочек трассеров, словно заговоренный!