Максим Михайлов - Мы все - осетины Страница 38

Окончательно смирился с бессонницей я под утро. Сел у окна в расшатанное кресло-качалку. Деревянная рама, оплетенная провалившейся кое-где соломой, бесспорный антикварный раритет оставшийся мне в наследство от кого-то из родственников, кого точно я не помнил, а может быть и не знал никогда. Я сидел и просто смотрел на подернутый легкой дымкой прозрачных предрассветных сумерек город. Смотрел на то, как первый робкий солнечный луч отражается от плывущих в вышине облаков, окрашивая их бока в нежно-розовые тона. Разглядывал высокие шпили выхваченных рассветом из ночной темноты зданий, пролетающие по пустынным улицам машины еще не ложившихся, или проснувшихся ни свет, ни заря москвичей. Смотрел на этот город и думал, что где-то там, в его еще прячущихся в полутьме дебрях сейчас есть она… Луиза… Шатана… Пытался представить себе, как она сейчас спит, свернувшись калачиком под одеялом, как ритмично поднимается и опускается в такт дыханию ее грудь, видел ее расслабленное лицо с упавшей на щеку прядкой волос цвета воронова крыла, просто сходил с ума от желания коснуться ее, прижаться к теплой, бархатистой на ощупь коже, нежно дотронуться губами до непокорного завитка волос… А где-то в самом дальнем углу сознания, почти за гранью реальности, на пределе яви, все улыбался, нахально скаля крупные лошадиные зубы грузинский пулеметчик…

Когда над городом наконец поднялось солнце, я уже допивал пятую чашку кофе. Сна не было ни в одном глазу, не было и неизбежной после бессонной ночи разбитой усталости. Мысли оставались хрустально ясными, мышцы сладко ныли, требуя немедленно каких-либо действий. Хотелось чего-то значительного, невозможного. Ухватиться за Архимедов рычаг, найти вожделенную точку опоры и все же перевернуть землю. Это как минимум. К дисциплинированно лежащему на прикроватной тумбочке телефону я подходил уже несколько раз. Бережно брал его в руки, вертел, разглядывая дисплей, тыкал наугад в кнопки. Пожалуй, столько внимания своему старенькому «Siemens» я не уделял даже в день покупки. Начертанный летящим почерком на незаконченном портрете номер, естественно уже давно был вбит в электронную память аппарата и для надежности дважды сохранен под разными именами. Просто так, на всякий случай. Пока еще благоразумие хоть чуть-чуть сдерживало мои порывы я дал себе нерушимую клятву, что не позвоню ей раньше девяти часов. Это время казалось мне тогда оптимальным. Мало ли до скольки она привыкла спать? Мало ли какие у нее могут быть с утра дела и заботы? Еще не хватало начинать столь важный для меня разговор с того, что вытащил девушку к примеру из душа, так и не дав ей выпить утренней чашки кофе. Вроде бы мелочь, но мелочь лишь в том случае если вы давно знакомы, и она в принципе в курсе, какой вы на самом деле замечательный парень, и может списать вашу утреннюю надоедливую бестактность на внезапное помрачение рассудка. В моем случае такого снисхождения ждать было трудно. По-доброму, конечно, звонить надо было вообще ближе к обеду, чтобы наверняка ее лишний раз не напрячь. Но я реально смотрел на вещи и точно знал, что такой длительный срок просто не выдержу, не переживу в принципе, разорвусь от переполняющих душу эмоций. А до девяти вполне можно потерпеть, по-крайней мере так казалось тогда.

Вот именно, что тогда, и только казалось… На самом деле ожидание уже к семи утра превратилось в невыносимую муку, я не знал куда себя деть, меряя из конца в конец комнату. Четыре шага от дивана до окна и столько же обратно. Восемь шагов — полный круг. Я намотал таких кругов не меньше тысячи, устало отбиваясь по пути от лезущих в голову предательских мыслей о том, что есть в этом мире люди которые встают очень рано, некоторые даже вместе с солнцем и вполне возможно, что моя новая знакомая как раз из таких, а значит я напрасно длю эту изощренную пытку слишком медленно ползущим временем. «Ага, а еще есть те, кто вообще спит днем и бодрствует ночью. Вампиры, например. Отчего бы не предположить, что она вампир, и сейчас самое время с ней поговорить, потому что потом она впадет в летаргию где-нибудь в недоступных недрах полуразвалившегося склепа. А? Каково? Чем не версия?» — горько иронизировал я над своим изобретательным нетерпением и все же держался, умоляюще глядя на замершую вдруг на месте минутную стрелку часов.

Справедливости ради признаюсь, что позвонил я все-таки без пяти минут девять, нарушив-таки данное самому себе обещание. Ну не осталось у меня сил больше терпеть! К тому же я был в тот момент абсолютно уверен, что мои часы поломались и минутная стрелка, в отличие от исправно бегущей вперед секундной, тупо застыла, отказавшись отсчитывать свой временной круг. Трубку взяли на третьем гудке.

— Алло, — выворачивая мне всю душу мелодично произнес знакомый голос.

Никакой заспанности, или раздражения по поводу отрыва от важных дел в нем не слышалось, и я, разом воспряв духом, уже хотел что-то разудалое ляпнуть, но неожиданно обнаружил, что горло у меня пересохло, а язык намертво прилепился к гортани.

— Слушаю вас. Алло! — донеслось из трубки уже с некоторым оттенком нетерпения.

Я судорожно сглотнул пытаясь подчинить себе не вовремя взбунтовавшийся организм и после короткой борьбы мне это все-таки удалось.

— Алло! Алло! Луиза! Алло! — выпалил я в трубку, опасаясь, что вот сейчас ей надоест загадочное молчание на том конце, и она нажмет кнопку отбоя.

К счастью этого не случилось.

— Алло, слушаю вас. Кто это? — ответила трубка ее голосом с волнующе мягкой хрипотцой.

— Луиза, здравствуйте. Это Андрей.

— Здравствуйте, — недоуменно отозвалась девушка. — Какой Андрей?

На мгновение у меня все внутри оборвалось. Неужели она ошиблась, когда писала свой номер. Неужели я куда-то не туда попал? Не может быть! Я же узнал ее голос, это точно она. Но она все забыла, она не помнит меня! Сердце уже готово было выскочить из груди, выломав непрочную клетку ребер. На лбу у меня выступил крупными каплями холодный пот, а колени подогнулись, предательски роняя меня на диван. Спасибо, не на пол! И только тут, видимо, от встряски мозгов я сообразил. Сообразил и заорал в трубку, как резанный:

— Художник, Луиза! Вчерашний художник, который рисовал ваш портрет! Меня Андреем зовут!

Ну конечно же, вчера я так и не назвал ей своего имени, как-то не было случая. Да она и сама не спрашивала. Ее-то имя я знал, потому что к ней при мне обращалась подруга. А вот как зовут меня ей узнать было неоткуда. Отсюда и это недоразумение.

— А, знаток кавказского эпоса! Как же, как же… — в ее голосе теперь явно звенели хрустальные смешливые нотки.

— Так вы помните меня?! Не забыли?! — я никак не мог успокоиться, охватившее меня радостное облегчение настойчиво требовало выхода, заставляло кричать в трубку, глупо улыбаться и восторженно дрыгать задранными вверх ногами.

— Вас забудешь… — насмешливо протянула она. — Растревожили бедную девушку, смутили… Я может быть полночи после этого не спала…

— Это ерунда! Я всю ночь не спал! Я всю ночь думал о вас! Помните, что вы мне вчера обещали?

— Помню, конечно… вот только…

— Нет, умоляю! Только не отказывайтесь, ну пожалуйста! — испуганно заорал я в трубку.

— Право, какой вы, — недовольно перебила она. — Я и не собираюсь. Мне самой любопытно познакомиться с настоящим художником. Я только хотела сказать, что никак не смогу приехать к Вам прямо сейчас. Разве что во второй половине дня…

— Хорошо, пусть во второй, — тут же поспешил согласиться я. — Давайте в час дня, а еще лучше полпервого…

— А еще лучше в двенадцать ноль одну, — передразнила она меня. — Нет уж, это слишком рано, я могу не успеть. Вы где живете?

— Метро «Парк культуры», я вас встречу на выходе.

— Ух ты, — она завистливо цокнула языком. — Почти самый центр города, хорошо устроились…

— Не жалуюсь, — хмыкнул я. — Так когда же?

— Ну, пусть будет в три часа, хорошо? В три часа на выходе из метро, устроит?

— Конечно, устроит! Еще как! А можно в два?

— Нет, в два нельзя, — построжавшим голосом отрезала Луиза. — И вообще, пообещайте мне одну вещь…

— Все что угодно, — горячо перебил я.

— Хорошо, — со вздохом предельного долготерпения продолжала она. — Пообещайте мне, что будете вести себя прилично. И не забудете, зачем собственно меня пригласили. Ведь я иду к Вам не в гости, а помочь в работе, правда?

— Конечно, правда, — упавшим голосом согласился я.

— Ну вот и славно, тогда до встречи…

— До встречи, — сказал я уже мертво молчащей трубке со стереотипной надписью «соединение завершено» на дисплее.

— Вот значит как, только работа, ничего личного, — горько произнес я вслух, обращаясь к молчаливой пустой квартире, с обычной непоследовательностью всех влюбленных начисто позабыв в тот момент, что еще несколько минут назад был счастлив лишь от одной возможности слышать ее голос. К тому же она и так решилась на довольно-таки смелый, особенно для восточной женщины шаг, приняв мое приглашение.