Сергей Баруздин - Повторение пройденного Страница 4

Тут можно читать бесплатно Сергей Баруздин - Повторение пройденного. Жанр: Проза / О войне, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Сергей Баруздин - Повторение пройденного
  • Категория: Проза / О войне
  • Автор: Сергей Баруздин
  • Год выпуска: неизвестен
  • ISBN: нет данных
  • Издательство: неизвестно
  • Страниц: 55
  • Добавлено: 2019-03-27 13:11:28

Сергей Баруздин - Повторение пройденного краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Сергей Баруздин - Повторение пройденного» бесплатно полную версию:
Роман о юношах, ставших солдатами и прошедших трудный воинский путь до Берлина и Праги. Роман охватывает большой отрезок времени — от довоенных времен до наших дней. Жизнь повторяется в судьбах детей героев повествования.

Сергей Баруздин - Повторение пройденного читать онлайн бесплатно

Сергей Баруздин - Повторение пройденного - читать книгу онлайн бесплатно, автор Сергей Баруздин

И я готовил очередной номер журнала «Зеленый шум», выходивший тиражом в два экземпляра.

…Во дворе у меня был приятель. Давний приятель и мой ровесник Боря Скворцов. По Боре вздыхали все девчонки. Он был красивый парень, не чета мне, и считался у нас специалистом по девчоночьим сердцам.

Я решил посоветоваться с Борей, как бы от имени одного своего друга.

— Ну и что? — сказал специалист, выслушав мой рассказ.

— Как — что! — Ведь она ходит с ним, разговаривает. Он провожает ее… В музей они ходили…

— Это все не имеет значения! — авторитетно заявил Боря. — Все девчонки любят, когда за ними ухаживают.

— А то, что она старше его и не стесняется?

Боря серьезно почесал лоб:

— Здесь две причины могут быть. Или ей интересно с ним, если, допустим, он умный, а она не очень. Или… А как у них с ростом?

— Что с ростом?

Признаюсь, насчет роста в таком смысле я никогда не думал. Но вообще-то из-за своего роста я буквально страдал в школе. Не хотелось быть похожим на второгодника.

— Кто выше из них, кто ниже? — пояснил Боря. — Девчонки маленьких не любят.

— Он выше, — бодро сказал я. Уж что-что, а за рост я отвечал головой — небольшой своей головой, сидевшей на длинной шее и на еще более длинном, тощем туловище.

— Понятно! Тогда все понятно. Значит, он ей чем-то нравится.

Я обрадовался и тут же испугался: а вдруг Боря догадается?

— Мне тоже так кажется, — сказал я неискренне, безразличным тоном. — Ну, а как он-то, должен ей сказать, что она ему… что он любит ее?

Специалист опять задумался и почесал лоб.

— А он — как? — спросил наконец Боря. — Из смелых парень или так — трусишка зайка серенький?

Мне явно не хотелось признаваться в своей робости, но я мужественно произнес:

— Нет, он не из смелых, пожалуй…

— Тогда лучше пусть записку напишет, — посоветовал Боря. — Так, мол, и так, люблю тебя и жить без тебя не могу! Только записку прямо ей надо отдать, в руки. А то всякое бывает… Попадется кому другому… Засмеять могут, и все такое прочее.

Судя по всему, Боря основывался на собственном опыте.

Я так и сделал. Написал. Но через час порвал и написал заново. Потом еще раз. Все получалось не так.

Больше всего я боялся матери, но на этот раз меня застиг отец!

— Что, опять стихи? О чем?

Мой отец сам когда-то писал стихи (мать говорила, что очень хорошие; наверно, стихи посвящались ей) и радовался, что я продолжаю его традицию.

Хорошо, что я записку писал в тетрадке со стихами.

— Вот, — сказал я и ткнул пальцем в срочно перевернутую страницу.

Отец взял у меня тетрадку (слава богу, записка осталась у меня в руках) и стал читать вслух:

В заунывном шуме сосенном,В тишине дождливой дняПриближенье серой осениВновь на сердце у меня.

Как забытое, далекое,Где-то в самом тайникеВместе с пушкинскими строкамиО печали и тоске.

Дни бегут, недели, месяцы…Ведь должно же все пройти!Как Есенин мог повеситься,В жизни выход не найти?

Ведь не все еще заброшено!Есть Россия — наша мать.Даже в грусти есть хорошее,То, что многим не понять!

— Вот какая штука. По-моему, достаточно меланхолично, — заметил отец. — И что ж, это ты вправду так мрачно настроен?

— Но это же стихи, папа!

— А, ну тогда конечно, — понимающе сказал отец.

Я и в самом деле считал, что стихи это стихи, и писать их надо не так, как говоришь или думаешь.

— А Николаю Степанычу показывал? — спросил отец.

— Показывал.

Николай Степанович — наш сосед по квартире, отец очень любил его.

— А в Доме пионеров?

Я промолчал.

— И хорошо сделал, — заметил отец.

На следующий день я вновь переписал записку. Теперь в ней было самое простое: три слова — и инициал вместо подписи…

В этот вечер я пошел в Дом пионеров, но ее не встретил. Вернулся домой, перечитал записку и добавил: «Очень!» А через минуту дописал ее любимые слова: «Не сердись!»

Через два дня я с огромным трудом передал ей эту записку. По-моему, она очень удивилась. Даже не столько записке, сколько тому, что я сразу удрал.

Но мне уже было все равно.

Одна комната — это одна комната, и часто я слышал то, что мне не положено было слышать.

— А я все-таки спрошу его, — как-то ночью прошептала мать. — Что же это? По вечерам пропадает, ходит с какой-то девочкой… Я же сама видела. И не подумай, что я против: просто хочу, чтобы все было нормально. Ну пусть позовет ее домой, познакомит. Со мной и с тобой, конечно… Хочешь, выберем время, когда ты будешь дома?..

— По-моему, все это чепуха, — сонно пробасил отец. — Приведет, познакомит, и что? Тебе легче станет? Только его смущать и ее, если, впрочем, она существует. По-моему, ты все преувеличиваешь… И вообще, что ты его опекаешь! Мало своих дел! Бегать за ним — это даже стыдно, по-моему… И вообще человеку надо доверять. Подумай о том, что он не просто твой сын, ребенок, а еще и человек. Вот какая штука!

— Но я и с Верой Ивановной говорила, она не отрицает. Правда, сказала, что они вообще все дружат — и мальчики, и девочки…

— И пусть себе дружат. Ты что, не была такой в его возрасте?

— Ну, знаешь, я…

— Знаю, знаю! Ты, видно, просто забыла, как мы с тобой познакомились! — рассмеялся отец. — Сколько тебе было тогда? Четырнадцать? Ну и ему почти четырнадцать. А я, например, в десять лет впервые влюбился. В десять! И всерьез. И притом во взрослую женщину. Вот какая штука!

— Тише, тише! Умоляю! — попросила мать. — Ведь он может услышать.

Утром мать сказала мне:

— Я все вот думаю, почему ты не позовешь домой своих товарищей по Дому пионеров? Ну и девочек, конечно, с которыми дружишь.

— Зачем?

— Зачем? Просто так. Пусть они дома у тебя побудут…

— Хорошо, мама, я как-нибудь позову, — вежливо пообещал я.

Она затащила меня к своей подруге. Я упирался, отнекивался (ведь она даже не ответила на мою записку), но Наташа настояла:

— Мы совсем ненадолго. Я только поздравлю. У нее день рождения.

Денег у меня не было, но была книжка, относительно новая: Георгий Шенгели, «Законы стихосложения».

— Тогда, может, это подарим? — предложил я не без некоторых раздумий. Мне жаль было этой книжки, которую я раздобыл с трудом.

— Подарим! — сразу же согласилась она. — Это даже весело будет. Ведь Леночка тайно стихи пишет. Только тебе не жалко?

— Что ты!

Для нее мне ничего не было жалко. Не для Леночки, конечно.

Мы оказались напротив Кремля, на Софийской набережной, в стареньком одноэтажном домике. В небольшой комнате шумело человек десять ребят — девчонок и мальчишек лет пятнадцати-шестнадцати. Я не чувствовал себя среди них лишним, благо о моем возрасте и даже имени никто не спрашивал. Мы играли в «испорченный телефон», а потом «в почту», и все было хорошо, пока…

— А теперь танцевать! Танцевать! — закричала раскрасневшаяся именинница.

Уже через минуту патефон назойливо загнусавил:

Утомленное солнцеНежно с морем прощалось.В этот час ты призналась,Что нет любви…

— Ты танцуешь? — спросила меня именинница.

— Я не танцую, — сказал я одеревеневшим голосом.

Но это было еще полбеды. Наташа, видимо, не слышала моих слов.

— Пойдем! — подбежала она ко мне.

Я так и знал.

Это было ужасно! Теперь мне казалось, что я упустил самое главное в жизни, не научившись танцевать. И как это мне в голову раньше не приходило.

— Нет, — промычал я. — Не хочется что-то…

— Ну, тогда почитай стихи! — сказала она. — И Леночка послушает. Ведь она тоже пишет. Леночка! Леночка! Послушай! — попросила она. — У него очень хорошие стихи.

Я был растерян настолько, что начал читать:

Мы родились среди берез,Нас вскормили русские матери,И недаром, друзья, до слезПолюбили равнин мы скатерти.

Сотни тропок, лесов, дорог —Все, что было когда-то пройдено,Все, что каждый из нас берег,Мы назвали с тобою Родиной.

Мы гуляли в родных лесахИ в сады мальчишками лазали,А постарше в густых ветвяхУвлекали друг друга рассказами:

О Мадриде, где не было нас,О дозорах на наших границах…Моя Родина! Как сейчасЯ хочу с тобой породниться!

Меня никто не слушал. Не слушала Леночка. Не слушали другие ребята. Даже она не слушала.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.