Андрей Загорцев - Поймать ваххабита Страница 4

— Не обещайте деве… юнооой любови вечной на землеее, — орали слаженно старшие курсы. Слышались команды:- Смирнооо раа…праавоо!

— Запевай, — скомандовал я своей немногочисленной группе.

— Чунга-чанга в жопе три гвоздя, чунга-чанга вытащить нельзя, — затянул Степной.

— Вова дебил, генерал рядом, давай что-нибудь нормальное, Эдик мочи!

Эдик выпучил глаза и выдал ничуть не лучше Степного:

— За армейским частоколом зашибись, стоит хрен колом! Вова тут же подхватил:

— Только мы ничо не хочим регулярно ночью дро..

— Заткнитесь придурки, — уже чуть ли не заорал я и сам затянул:

— И если в поход труба позовет, Смирно раа право!

Слава богу, генералу было не до нас, он вызвал из строя четверокурсников какого-то бравого сержанта и с удовольствием за, что-то его отчитывал.

— Уууу пронесло, — вздохнул я, — давайте бегом к КПП.

Через две минуты, прошмыгнув мимо дежурного, и помахав перед носом помдежа по КПП увольнительной запиской, мы выкатились за ворота. Вот он УАЗИК — «таблетка» с надписью по борту «ГДО».

Нас уже ожидал суровый мужичок водитель и ухоженная дамочка.

— Здрасти мальчики вы к нам на помощь:,- приветствовала она нас высоким хорошо поставленным голосом профессионального конферансье.

— Ага, к вам, вот направили, сказали быть в парадке и взять подменку, — почему- то смутился я.

— Нам зам начальника по воспитательной работе обещал курсантов, которые, раньше были связаны с театральными подмостками и сценой я надеюсь, он нас не подвёл?

Ну а то! Замполит обещал! Скорее всего, потом забыл и поставил задачу первому попавшемуся ротному, то есть нашему. А нашему вообще плевать, кто сено косил, а кто на театральных подмостках до училища выкаблучивался..

— Конечно, не подвел, — успокоил я дамочку, — я десять лет танцами занимался, выступал на большой сцене. Прошу заметить я абсолютно не соврал.

— А я на спектакль про щучье веление ходил в третьем классе, — подыграл Эдик.

— А у меня была одна подружка с вот такооой… — попытался, вклинится в разговор Вова, но я его ощутимо пнул в бок и Степной замолчал.

— Какие весёлые мальчики, — восхитилась дама, — рассаживайтесь и поедем.

Мы запихнули свои тщедушные телеса в «таблетку» и с ощущением «причастности к искусству» помчались в ГДО.

Нас отдали в распоряжение какого-то весёлого мужичка, который с апломбом возвестил, что театр начинается с вешалки, а мы должны на время пополнить ряды рабочих сцены. Нас запихнули в какую-то гримерку, предложили переодеться и ждать ценных указаний. Как только наш новый начальник скрылся, мы тут же начали обследовать помещение. Ничего интересного пара вешалок, пара столов и пара зеркал, которые абсолютно не подходили Эдику.

— Давайте посмотрим, где тут умывальники и упрём зеркало, — соблазнял нас с Вовой Эдик.

— Отвали рецедивист, давайте просто позырим, что тут интересного, а то мы здесь дальше зрительного зала никогда не ходили, — предложил Степной.

— Может, переоденемся, — предложил я и потряс рюкзаком с формой.

— Да успеем, — крикнули хором Вова с Эдиком и выбежали в дверь.

— Меня подождите, — кинулся я за ними.

Сколько тут интересного, бегают балеринки в своих марлевых «пачках», стоят какие-то плакаты куча народу шарахающегося в различных направлениях.

— Где эти курсаантыыы! — раздался зычный рёв неподалеку от сцены.

— Мы здесь, — заорали мы в ответ и кинулись на голос, вот говорил же, что надо было переодется, сейчас нам влетит, и Эдик к тому же куда-то потерялся.

Оказалось, нас звал вовсе не наш начальник. Трубным рыком нас вызывала какая-то дородная тетенька в спортивном костюме.

Увидев нас она злобно проматерилась, не стесняясь находившихся поблизости разнаряженных в бальные платья девчонок. Мы и ртов не успели раскрыть как нам вснули каждому по девушке и вытолкнули на сцену, где вовсю гремела мелодия вальса.

— Прикинь Вован музыка из кина «Мой ласковый и жирный зверь», — радостно заорал я, выбегая на сцену и таща за руку, семенившую за мной деваху.

И тут мне резко поплохело. Зал был полон народу, гремела музыка, и несколько пар кружилось в вальсе. Абсолютно не задумываясь, я подхватил партнершу и буквально с первых па вписался в танцевальную композицию. Сложного ничего нет обычная расстановка пар «меняющимся треугольником» Делов-то!. На сцене помимо нас еще несколько курсантов ловко крутили своих партнерш и картинно закидывали головы. Стоп какие-то неправильные курсанты! Прически у них не военные, волосенки длинноваты и туфельки обыкновенные чёрные «балетки» и уж больно профессионально они кружатся в ритмах вальса. Чёрт надо же так попасть. Соображал я буквально несколько секунд, а в это время на сцену вылетел Степной с возмущенными криками:

— Чо за фигня, тебе нормальную дали, а мне какую-то клюшку эээ, — тут он замер, с открытым ртом узрев полный зал, взбешенная партнерша Степного схватила Вову и сама начала кружить его, пытаясь попасть в ритм композиции.

Опыт не пропьешь и не потеряешь танцевать, это как кататься на велосипеде и поэтому я автоматически «работал номер» Моя партнерша, несмотря на свои немаленькие габариты, была весьма неплоха в танце и поэтому тоже «работала на автомате», когда надо замирала, улыбалась и картинно откидывала голову.

— Эээ блин ты мне все ноги оттоптала, — перекрывал звуки музыки возмущенными криками Степной, изображавший нечто вроде гопака- вальса и приемов у-шу.

— Четвертая пара ушли со сцены, — шипела из-за сцены хореографичка в спортивном костюме. Вове так и не удалось блеснуть своими способностями и порадовать публику. Пара вылетела со сцены и через пару секунд снова вышла и уже без проблем вписалась в ритм композиции. Вову заменили, на нормального танцора. А на меня так никто внимания и не обратил, пришлось дотанцевать до конца. Публика в зале была вяловатая и на выкрутасы Степного никакого внимания не обратила. Вова оставил меня «погибать» на сцене поплелся искать Ворошилова. Эдик тем временем вёл разведку наблюдением и пытался обнаружить местоположение умывальника. Тут на глаза ему попался мужичонка, с чайником в руке спускающийся откуда-то по металлической лесенке. Логика как обычно подвела Эдика, и он решил, что мужик набрал воды и идет к себе попить чайку. А раз там есть вода, то может быть там и находится умывальник. По мнению Ворошилова умывальники в домах офицеров так и должны располагаться на верхних этажах и забираться в них надо по маленькими шатким лестницам.

Ворошилов, сделав все необходимые умозаключения, огляделся и, совершив несколько красивых перекатов, бросился на лестницу как тигр и в три прыжка очутился уже на середине. Потом прекратил выделываться и быстренько забрался наверх. За хлипкой дверцей находился вовсе не умывальник, а кабинка звукорежиссера с хитрыми приспособлениями, тюнерами синтезаторами, пультами, микрофонами и магнитофонами.

Звукорежиссер поставил проигрываться очередную запись и спустился с чайником за водичкой, ну а тут и появился курсант Ворошилов.

Меня тем временем, продолжали нещадно эксплуатировать. Только закончился вальс, и я собирался слинять и найти своих. Однако мне даже шага влево сделать не дали. Прямо сверху на парадку мне напялили красную широченную рубаху, подпоясали кушаком.

— Э да вы, что творите, я же не ваш, — заорал я костюмершам, споро одевавшим очередного танцора.

— На сценууу, — заорала на меня хореографичка в спортивном костюме и попыталась дать пендаля для ускорения.

Пришлось снова выскочить и плясать какой-то народный танец, присвистывать притопывать и пройтись вприсядку. На этот раз повезло. Музыка внезапно прекратилась, и знакомый голос на весь зал произнес:

— Гы прикольно, что это за фигня? Ааа микрофон! О Андрюха ты что там, на сцене делаешь?

Танцевальная группа остановилась, танцоры стали недоуменно пялится друг на друга.

— Я хачу быть с тобооой, я тааак хочу быть с тобой в комнате с белым потолком с правом на надеждууу, — заголосил Эдик в микрофон.

Вялая публика в зале немного оживилась и начала аплодировать. Под шумок мне удалось смыться со сцены и проскочить мимо узурпаторши хореографички.

Ворошилов понял, что он сделал, что-то нехорошее и начал нажимать все кнопки на пульте. На весь зал раздался писк, вой и какая-то адская какофония. Эдик от греха подальше выпрыгнул из кабинки звукорежиссера и успел благополучно скрыться с места преступления. Вова Степной сидел в гримерке и боялся высунуться наружу, опасаясь, что его снова заставят идти на сцену и что-нибудь отплясывать.

Тут и Эдик подоспел.

— Я там, что-то в кабинке наверху натворил, — сознался он, переодеваясь в комбез и трясясь от страха, — вы меня не выдавайте.