Виктор Манойлин - Базирование Военно-морского флота СССР Страница 4

Годы террора нашей семьи не коснулись, но в детской памяти остались совершенно четко. О Ежове заговорили сразу и везде, как только его назначили народным комиссаром внутренних дел. Сразу стали в ходу «ежовые рукавицы» и «ежовые козырьки». На «ежовые козырьки» мы пошли смотреть, как только они появились в нашем городе.

Двухэтажное кирпичное здание милиции находилось на главной улице города. В подвальном этаже этого здания, окошки которого на уровне тротуара выходили на улицу, располагались камеры для арестантов. Проходя мимо, можно было видеть арестанта, выглядывавшего в это окошко. «Ежовый козырек» представлял собой деревянный щит, закрывавший окно таким образом, что от него оставался просвет только вверх — арестант не мог видеть улицу, а самого арестанта нельзя было увидеть с улицы.

В районе ежегодно проходили трехдневные слеты отличников — их собирали из всех школ района, набиралось человек двести. Приезжих размещали в общежитии, сальские жили дома. Всем выдавали талоны на завтрак, обед и ужин. Кормили хорошо и вкусно. Я жил дома, но с удовольствием пользовался своими талонами. Программа слетов была насыщенной, интересной и разнообразной. Кроме обязательного обмена опытом — спектакли, игры, кино, соревнования и т. п.

Один из слетов открывал заведующий районо Донич В своем приветствии участникам слета он призвал отличников повышать бдительность и выявлять затаившихся врагов народа. А через три дня слет закрывал уже другой заведующий РАЙОНО, который объявил о том, что Донич арестован как враг народа и всем нам и учителям надо повышать бдительность и впредь дело поставить так, чтобы никакие доничи не могли проникнуть в наши ряды.

В то время в стране ввели новые воинские звания, и пяти военачальникам — Ворошилову, Буденному, Тухачевскому, Блюхеру и Егорову — было присвоено звание Маршал Советского Союза. Их фотографии поместили в учебнике истории для 4-го класса.

В один из дней учительница дает команду, чтобы на следующий день все принесли в школу учебники истории и ножницы. На первом же уроке она просит открыть учебники истории на той странице, где помещен портрет Егорова, вырезать его ножницами и отдать ей. Все вырезанные листки учительница положила в конверт и унесла. Через пару дней мы открывали учебник истории на странице, где был портрет Блюхера, а к концу недели — где портрет Тухачевского. Этих трех маршалов объявили врагами народа.

К столетию гибели А. С. Пушкина были выпущены школьные тетради, на обложках которых поместили рисунки на темы сказок Пушкина. Эти тетради поступали централизованно партиями и сразу же одновременно раздавались всем ученикам, причем в каждой партии был рисунок только из одной сказки — например, кот ученый. И вот учительница дает команду принести тетради с определенным рисунком и ножницы, и мы так же, как и в случае с маршалами, вырезаем картинку и отдаем учительнице. Нам — никаких объяснений. Спрашиваю у матери, и та при условии, что я никогда и никому не скажу, показывает мне на этой картинке кусочек цепи, на котором при большом желании можно рассмотреть что-то похожее на фашистскую свастику. Так как тетрадей с рисунками к сказкам Пушкина было много, мы резали их целый месяц... Естественно, что никто из учеников даже и не подумал задавать дурацкие вопросы, зачем мы оскорбляем память Пушкина и портим тетради.

Так «бдительные товарищи» предотвратили развращение детей фашистской идеологией и уничтожили ее символы, а одновременно — и отлично и с любовью выполненные рисунки.

Все было, был и террор, но было и время великих свершений, которыми мы жили и которыми гордились тогда и гордимся теперь.

Наши летчики летали выше всех, дальше всех и быстрее всех. Обратите внимание, сколько у нас сейчас мужчин, которые носят имя Валерий. Все они родились после 1936 года, когда Валерий Чкалов совершал свои замечательные перелеты. Был и знаменитый перелет Гризодубовой, Осипенко и Расковой через всю страну к Тихому океану.

В конце полета Полине Осипенко пришлось прыгать с парашютом в тайгу, ее искали несколько дней, и вся страна ждала известий о ее судьбе, а мы, дети, особенно. В газете мы читали, что она прыгнула с бортпайком, в который входила пара плиток шоколада, и что шоколад такой высококалорийный продукт, что беспокоиться о том, что отважная летчица погибнет от голода, нет причин.

О шоколаде мы читали и в книгах, слышали рассказы о нем наших родителей, которые до революции не только видели, но и ели его...

В магазинах нашего города было пустовато, особенно по части сахара и конфет, но на прилавке нашего главного продовольственного магазина сиротливо лежали очень дорогие шоколадные конфеты, килограмм которых стоил почти столько же, сколько была государственная пенсия по старости. Из-за высокой стоимости желающих покупать шоколадные конфеты не было, а мы время от времени ходили просто посмотреть на шоколад.

В то время случился пожар в единственном в городе кинотеатре. Мой старший брат, случайно оказавшийся рядом, принял какое-то участие в его тушении, за что тут же получил от дирекции кинотеатра денежное вознаграждение, достаточное для покупки целого килограмма шоколадных конфет, что он, недолго думая, и сделал. Это было событие. Собрались всей семьей, родители — вспомнить прошлое, дети — попробовать в первый раз. Нас ждало горькое разочарование: из-за просроченных сроков годности, а может быть, и качества, шоколад оказался малопригодным для еды.

Хороший шоколад мне довелось попробовать уже в офицерском звании, лет двадцать спустя...

Насколько бедны были магазины, настолько богат и разнообразен был базар. В Сальске никто не говорил «рынок» — только «базар». Там всегда было все свежее и сравнительно дешево.

Например, осенью 1940 года мой отец пошел на базар купить продуктов на день, а вернулся с подводой, полной зерна. Плата была смехотворно низкой, а продавец так просил купить, что отец привез это зерно домой. Мы ссыпали зерно в большой ларь. Когда в 1941 году началась война, оно нам очень пригодилось.

Родители пережили Гражданскую войну, поэтому в доме всегда был большой запас соли, спичек и мыла. Я пережил Великую Отечественную и послевоенное время, когда было туго с т. н. предметами народного потребления, поэтому генетически от родителей и от собственного опыта соль, спички и мыло имею дома всегда в избытке.

В детском санатории в Геленджике, где мне довелось побывать в 1939 году, питание было четырехразовым, а главная задача воспитателей — заставить нас все съесть. Всего было много, ежедневно давали черную икру. Ведь тогда осетровые еще не были уничтожены, икры добывали много, а надежных способов длительного хранения не придумали, поэтому она и не была дефицитом вблизи тех мест, где водились осетровые породы рыб. Естественно, так было только один раз в году, когда рыба шла на нерест.

Тогда на наших полях появился колорадский жук, размножение которого грозило уничтожить урожай. Было объявлено, что это — работа вредителей (не насекомых, естественно, а политических) и что они его специально завезли из-за границы. Наши ученые предложили радикальный способ борьбы с колорадским жуком — вывести теленомусов и выпустить их на поля.

Эти маленькие мушки откладывают свои яйца в яйца колорадского жука. Маленький теленомус рождается раньше и съедает яйцо колорадского жука. Теленомусов требовалось много, и школы привлекли к размножению этих насекомых. Теленомусов надо было выпустить в поле ранней весной, чтобы они отложили свои яйца и не дали возможности колорадским жукам вылупиться. В нашей школе оборудовали лабораторию для выведения теленомусов, что было довольно хлопотливым делом, основной особенностью которого являлась необходимость поддержания постоянной температуры в пробирках.

Организовали круглосуточные дежурства учеников. Мы относились к делу очень ответственно, гордились порученным заданием и выполняли его вполне прилично. Выращенные нами и другими школами теленомусы свое дело сделали, и угроза нашествия колорадского жука была предотвращена.

По моим воспоминаниям о довоенном детстве могу утверждать, что Советская власть хотела и умела заботиться о детях: детские сады, школы, пионерские лагеря, детские санатории, профилактории, детские дома — вся эта огромная система работала четко. Никто не оставался без внимания.

В это же время были образованы ремесленные и фабрично-заводские училища. Там носили форму, что также способствовало их быстрому укомплектованию. Существовала целая сеть военных спецшкол для детей: артиллерийских, военно-морских, авиационных.

Все лучшее — детям. Это был не только лозунг. Слова песни «Молодым везде у нас дорога» для нашего тогдашнего восприятия были не программой, а свершившимся фактом. В нашей школе и именно в нашем классе учились дети руководителей района: сын первого секретаря райкома партии и дочь председателя районного исполнительного комитета. Обе эти семьи жили в государственных квартирах.