Юань Цзин - Особое задание Страница 4

У Чжи грустно улыбнулся и в знак согласия кивнул головой:

— Да, товарищ Ван, правильно! Я все понял. Теперь говори, что мне делать дальше.

Но товарищ Ван вдруг многозначительно подмигнул ему и громко стал рассказывать о кинокартине, которую он недавно видел, — вошел официант с пышущими жаром пирожками на подносе. Поставив поднос, он вышел.

Когда шаги официанта стихли в коридоре, товарищ Ван понизил голос и сообщил У Чжи о крупной победе Красной армии, одержанной под руководством товарища Мао Цзэ-дуна в провинции Цзянси, кратко изложил ему политическую обстановку и проанализировал причины победы Красной армии в условиях «карательного похода» гоминдановских войск.

— В сложившейся ситуации, — говорил Ван, — для нас сейчас крайне важно установить контакт с командованием вашей Шэньсийской армии, — тут он открыл принесенную с собой коробку «с пирожными» и достал оттуда небольшой листок бумаги: это была листовка Красной армии, очень похожая на другие партийные подпольные издания, которые У Чжи приходилось уже видеть раньше: шрифт был очень мелким, аккуратным и отчетливым. Видно, немало любви и искусства вложили в нее рабочие подпольной типографии.

У Чжи внимательно прочитал листовку — она оказалась новогодним воззванием командования Китайской рабоче-крестьянской Красной армии к гоминдановским генералам. В нем говорилось, что в условиях: а) прекращения наступления на Красную армию; б) сохранения народно-демократической власти и в) вооружения народа, Красная армия готова заключить перемирие с гоминдановскими генералами, с тем чтобы можно было совместными силами организовать отпор японским агрессорам. Простые и ясные слова воззвания выражали требования миллионов китайцев. Молодой офицер дважды внимательно прочитал листовку и только после этого возвратил ее товарищу Вану.

— Товарищ Ван, самым большим счастьем для меня было бы осуществление всего, что говорится в этом воззвании! Насколько я разбираюсь в ситуации, между командующим Шэньсийской армией и Чан Кай-ши существуют глубокие разногласия, к тому же командование нашей армией напугано успехами Красной армии и не очень хочет вести военные действия против нее. По-моему, они пойдут на переговоры с коммунистами, но на выгодных для них условиях.

— Ну что ж, даже их нейтралитет был бы нам полезен. Для связи нужно послать кого-нибудь в новую революционную базу. Попутно можно было бы передать командованию 4-й армии новые разведывательные данные и, может быть, оружие. Мы должны использовать малейшую возможность для помощи нашей армии. Подумай хорошенько: мог бы ты взять на себя такую задачу? — Ван умолк и выжидательно посмотрел на У Чжи.

— Тут нечего и думать! — ни секунды не колеблясь, ответил У Чжи. — В душе я к этому давно готов. В Шэньсийской армии я служу сравнительно давно, и моя политическая благонадежность ни у кого не вызывает сомнений. Начальство мне доверяет, и если придется выбирать человека для посылки в советский район, то, вероятнее всего, выбор падет на меня.

— Мы тоже считаем, что твоя кандидатура — наиболее подходящая для выполнения такого задания. Только мне хотелось бы еще раз предупредить тебя, что это задание не только важное и почетное, но и очень трудное — советский район находится на границе провинций Сычуань и Шэньси, и тебе придется пробираться и через горы, и через реки, и сквозь леса, и через ущелья. Но главная опасность — это миньтуани и другие бандиты, которыми горы буквально кишат. Сложность еще и в том, что мы непосредственно не связаны с 4-й армией и поэтому не сможем дать тебе рекомендательного письма. Можно только попросить шанхайских товарищей связаться с революционной базой по радио или через связного. Но если, паче чаяния, мы не сумеем оповестить их о тебе, то при встрече с ответственными товарищами ты скажи, что тебя послал «Лю Цин-бао» — это пароль нашей организации.

— Трудности мне не страшны. Я употреблю все силы, чтобы выполнить эту миссию! — заверил его У Чжи.

Товарищу Вану понравилась решимость, с которой У Чжи брался за выполнение задания, и он одобрительно сказал:

— У Чжи, партия верит тебе. На этот раз ты столкнешься с огромными трудностями. К сожалению, кроме того, о чем я уже сказал, мы ничем не сможем тебе помочь. Ты должен будешь собрать в кулак всю свою волю и научиться методам борьбы в одиночку и умению приспосабливаться к обстановке. И, разумеется, тут нужно быть смелым и находчивым. Мы знаем тебя уже достаточно и поэтому уверены, что эта задача тебе по плечу! — Он наполнил чашки вином. — Давай выпьем за успех!

У Чжи вообще не пил, но сегодня он изменил своему правилу. Поднявшись со своего места, он торжественно сказал:

— Раз партия мне доверяет, я выполню задание, чего бы это мне ни стоило!

Они выпили, и товарищ Ван продолжал:

— Начать тебе нужно будет с командующего Ли Юй-тина. Он самый крупный генерал в армии Ян Хэ-линя и наиболее вероятный противник 4-й армии в боевых действиях. Если Ян Хэ-линь решит установить контакт с коммунистами, то осуществлять этот контакт будет скорее всего Ли Юй-тин. Только после того, как удастся склонить его к переговорам, ты сможешь отправляться в путь. Но предварительно постарайся разузнать о всех внутренних противоречиях, существующих между главарями разбойничьих шаек, орудующих в той местности, через которую тебе предстоит идти. Анализируя и умело используя эти противоречия, ты сможешь даже неблагоприятные условия превратить в благоприятные. Никогда не забывай, что наши враги прежде всего пекутся о личной выгоде, а как говорит пословица: «Жадность мутит людям разум». Это очень важный фактор, который нужно постоянно учитывать. — Он замолчал, снова раскрыл коробку «с пирожными» и достал оттуда небольшую тетрадку. — Здесь изложены все собранные нами материалы о тайном обществе «Красное братство»[9]. Ты внимательно изучи их, все, что следует, запомни, а тетрадку сожги. Эти сведения помогут тебе общаться с главарями разбойничьих шаек.

У Чжи спрятал тетрадку в потайной карман. Горка пирожков на тарелке заметно уменьшилась. Оставалось только договориться о связи. Условились, что товарищ Ван будет посылать письма для У Чжи в штаб одной из частей Красной армии, а У Чжи будет писать ему на имя Ли Чжо-ина по адресу общежития Сианьского отделения Ассоциации молодых христиан[10]. Под это общежитие был отведен дом полуевропейского, полукитайского типа; в коридоре дома на стене висел кусок материи с нашитыми на него карманами для писем, и привратник, получая письма, совал их все в один карман, не разбирая по адресатам. Договорились и о шифре: решили пользоваться при переписке коммерческой терминологией.

Но вот беседа окончена, ужин съеден. Товарищ Ван достал пачку дешевых сигарет, закурил и, немного помолчав, сказал:

— Вся твоя работа, разумеется, должна проводиться в строжайшем секрете. О содержании этой нашей беседы не следует рассказывать даже Сун И-юню. Если меня арестуют или со мной что-нибудь случится, сам принимай меры для восстановления связи с партией. Для встречи с нашим связным пароль будет такой. Тебя спросят: «Простите, пожалуйста, вы не родственник директора школы Ли Чжо-ина?» Ты должен ответить: «Да, в прошлом году он женился на моей родной сестре». После этого тебя спросят: «Как вы себя сейчас чувствуете?» Ты ответишь: «Хорошо, ежедневно два раза работаю со штангой, стал здоровым как бык». После этого можешь говорить свободно.

— Запомнил! — ответил У Чжи и по военной привычке слово в слово повторил все фразы.

— Ты впервые отправляешься в советский район. Идти лучше всего без оружия и налегке — это первый залог успеха. Если ты не обнаружишь себя и, кроме того, доставишь командованию 4-й армии ценные сведения, это будет большим подарком для всех нас.

— Я сделаю командованию Красной армии этот подарок!

— Есть у тебя еще какие-нибудь вопросы?

У Чжи с минуту подумал. Кто может знать, что ждет его в бандитских районах, через которые лежит его путь! Заранее всего не предусмотришь. Он не стал тратить время на расспросы и только сказал:

— На какую гору подыматься и какие дрова рубить — увижу на месте.

— Ты прав! Ну, раз у нас других дел нет, то будем прощаться. Результаты переговоров с Ли Юй-тином и дату своего отправления в путь сообщишь мне дополнительно.

У Чжи утвердительно кивнул головой, подозвал официанта и рассчитался с ним. Товарищ Ван взял свою коробку «с пирожными», и они вышли из ресторанчика. Пока они обедали, город окутала ночная мгла, и на улице поблескивали лишь редкие огни уличных фонарей, в переулке не было видно ни души. Когда они прощались, У Чжи почувствовал, что незаметно для самого себя за эти короткие часы успел привязаться к своему новому партийному товарищу и руководителю. Он с силой сжал его худощавую руку и не мог вымолвить ни слова. Товарищ Ван прищурил глаза и ободряющим голосом сказал: