Алексей Гребиняк - Угол атаки Страница 40

Майор Хваленский в конце апреля 1968 года отбудет в Союз и вернется в Кубинку. В 1970 году он переведется в Туркмению, где в пустыне Каракумы будет создан специальный учебный центр для подготовки летчиков. Там, в обстановке, приближенной к боевой, инструктора станут готовить летчиков-истребителей. До 1978 года Хваленский будет учить молодых летчиков премудростям воздушного боя, а потом окончит школу летчиков-испытателей в подмосковном Жуковском и станет работать в конструкторском бюро Микояна и Гуревича, где создавались истребители «МиГ». В числе прочих он будет испытывать самолеты «МиГ-23» и «МиГ-29». В отставку летчик уйдет полковником, незадолго до смерти Брежнева.

Судьба Хваленского мистическим образом еще раз пересечется с судьбой «сто одиннадцатых» – правда, уже косвенно. В 1991 году в Персидском заливе разгорится очередная война, и американцы начнут бомбить Ирак. В одну из этих военных ночей пилот иракского перехватчика «МиГ-25» собьет американский самолет радиоэлектронного противодействия «ЕФ-111». Мало кто знает это, но тот араб-полковник в 1975 году учился в Марах у самого Хваленского…

Капитан Маргелов прослужит во Вьетнаме до октября 1968 года, продолжая обучать местных летчиков. Как и Хваленский, он будет иногда летать на «свободную охоту». Также он станет практиковать совместный перехват американских самолетов с курсантами, корректируя по радио их действия и вступая в бой только в крайнем случае. Его боевой счет пополнится еще двумя «Фантомами». Однако в октябре его «спарка» во время тренировочного полета будет сбита американскими «охотниками». Володя вместе с курсантом катапультируется, однако из-за полученных травм надолго прекратит летать и вскоре уедет в Союз. В дальнейшем капитан вернется в строй и даже будет допущен к полетам, но уже в 35 лет перейдет на наземную работу: скажутся последствия того катапультирования… В отставку Маргелов также уйдет полковником, но уже в начале перестройки.

Капитан Афанасьев уедет в Союз вместе с Хваленским. Выздоровев, он снова станет летать на реактивных истребителях и учить молодых пилотов. В 1970 году его отправят в новую командировку – в Египет, воюющий с Израилем. На этот раз уже не инструктором – боевым пилотом. Васе вместе с другими советскими летчиками придется патрулировать небо над египетскими городами и отражать атаки израильских самолетов. В одном из боев близ Суэцкого канала он собьет истребитель «Мираж» – правда, победа останется неподтвержденной, так как обломки упадут на израильской территории.

В марте 1971 года капитан вернется в Союз и женится на одной из красивейших девушек своего города. Его первенец, Сашка, родится в 1973 году, когда Вася снова будет воевать на Ближнем Востоке – на этот раз в Сирии. Собственно, туда он поедет лишь инструктором, но, аккуратно наплевав на запреты, вместе с сирийцами примет участие в воздушных боях. Его личный счет увеличится еще на два самолета, а бесценный боевой опыт ляжет в основу учебника по ведению воздушного боя. По нему будет учить летчиков-истребителей его бывший командир Хваленский.

Эта война окажется последней для Васи. Врачи запретят ему летать на сверхзвуковых самолетах, и он переквалифицируется в вертолетчики. Быстро освоив «Ми-8», а затем и новый «Ми-24», прозванный в войсках «Крокодилом», он станет учить пилотов в учебном центре в городе Торжок, что под Тверью. Будет растить своих пацанов – рыжего Сашку и белобрысого (в маму) Мишку. Иногда, под рюмочку, будет вспоминать лихую юность, но без лишнего бахвальства.

Вася тихо умрет во сне мартовской ночью 1985 года. Натруженное сердце остановится, как заклинивший на полной скорости мотор. Похоронят его с воинскими почестями там же, в Торжке…

Старший лейтенант Газарян был с воинскими почестями похоронен в своем родном Сухуми, а его именем назвали одну из улиц. Чуть позднее над могилой поставят черный мраморный обелиск с изображенным на нем истребителем, рвущимся в бескрайнее небо. Увы, с развалом Союза о погибшем в далекой стране летчике постепенно забудут – и лишь изредка кто-то будет оставлять цветы возле необычного памятника…

Полковник Колотилов в 1969 году передаст дела сменщику и отбудет в Союз, где впоследствии будет работать над проведением разведывательных мероприятий в странах Юго-Восточной Азии. В отставку он уйдет в 1988 году в звании генерал-лейтенанта, имея множество наград за проведение секретных операций.

Генерал-майор Антипов, до последних дней своей жизни лично летавший на реактивных истребителях, в 1970 году трагически погибнет в авиакатастрофе. У вертолета, на котором он будет лететь пассажиром, в воздухе неожиданно заклинит хвостовой винт, и его начнет вращать вокруг оси. Летчики попытаются аварийно посадить «вертушку», но при касании земли та опрокинется набок и загорится. Экипаж успеет выскочить, а пассажиры – нет. Когда подоспевшие спасатели потушат обломки, спасать будет уже некого…

Участники операции «Зверобой» будут представлены к высоким правительственным наградам. Полковнику Колотилову присвоят звание Героя Советского Союза; летчиков, сопровождавших «Ф-111» в его последнем полете, наградят орденами Красной Звезды. Разведчики, завербовавшие американского летчика, будут повышены в звании и награждены орденами и медалями. Однако нигде и никогда не будут упоминаться подробности операции, за которую их наградят. Эти данные будут засекречены, и всей правды никто так и не узнает.

Об угнанном бомбардировщике вновь вспомнят после развала Союза, когда американцы обнаружат в ангарах Московского авиационного института остатки кабины «Ф-111». На дворе уже будут громыхать сумасшедшие девяностые, когда недавним врагам станут позволять очень многое, и потому американцы срочно создадут комиссию по поиску пленных соотечественников, якобы вывезенных в СССР из Вьетнама. Очень кстати отыщется какой-то документ Главного разведывательного управления, где будет открытым текстом говориться о необходимости доставки в Союз иностранных специалистов, взятых в плен в различных горячих точках планеты. Комиссия, состоящая преимущественно из офицеров армии США, будет несколько лет рыскать по всему пространству бывшей империи, не исключая и азиатских республик. Янки будут обыскивать архивы, аэродромы, полигоны и военные городки. Поскольку именно в азиатских степях в советское время располагалось множество военных учебных центров, то, по мнению главы комиссии, пленных держали именно там. Президент Ельцин будет к этому времени по рукам и ногам повязан зарубежными кредитами и возражать не станет.

Комиссия, разумеется, ничего не найдет. Ни самолетов, ни захоронений, ни протоколов допросов. Империя умела хранить свои секреты. Американцы уедут ни с чем, и российские чиновники будут долго недоумевать, зачем было тратить деньги на эти явно провальные поиски. Лишь в 2001–2002 годах, когда американские войска начнут операцию против «Аль-Каиды» в Афганистане, кое-кто поймет, что под видом поисковиков в России действовали шпионы. Но к этому времени Штаты уже прочно обоснуются в Азии. Их самолеты будут взлетать с авиабаз, еще десять лет назад принадлежавших нам; их солдаты будут жить в казармах, где раньше жили наши; их пестрые знамена будут развеваться там, где еще совсем недавно гордо реял наш флаг…

Увы, прозрение придет к нам слишком поздно. Спустя десятилетия американцы все-таки отомстят нам за свое поражение во Вьетнаме. Воистину, самые темные дела творятся под личиной благих намерений.

Но все это будет много позже…

Глава 13

Бросок на Сайгон

Восстание, начавшееся во время праздника Тет, к апрелю 1968 года все-таки было подавлено американцами. Хотя вьетконговцы и атаковали неожиданно и повсеместно, им явно не хватало единого руководства, а также поддержки авиации и бронетехники. Потеряв тысячи солдат и офицеров ранеными и убитыми, американское командование вернуло-таки себе контроль над Южным Вьетнамом. Вьетконг и северовьетнамская армия (СВА) только убитыми потеряли свыше тридцати тысяч бойцов, среди которых было очень много опытных партизан. Но… парадокс: почему-то антивоенные выступления вспыхнули не во Вьетнаме, а в Штатах!

– Прекратите эту бесполезную войну! – кричали демонстранты.

Юноши скрывались от призыва, дезертируя в Канаду или уезжая в другие города: «Чего я забыл в этом чертовом Вьетнаме?!»

Вроде бы проигрывая в военном плане, Вьетконг одержал важную психологическую победу. Американцы больше не желали отдавать свои жизни во имя призрачной идеи защиты демократии. Их боевой дух оказался сломлен.

Антивоенные выступления отчасти достигнут своей цели – воздушные рейды против ДРВ пойдут на убыль, но окончательно не прекратятся. Партизаны же продолжат наносить удары тут и там, по-прежнему избегая открытых столкновений. Воевать с ними окажется почти невозможным делом. Один из американских вертолетчиков в те годы признается: «Мы летаем над деревнями и видим крестьян. Днем они работают на полях, а ночью берут оружие и стреляют в нас. Нельзя быть уверенным, что вон тот десятилетний сопляк не шпион Вьетконга и что не работает на Вьетконг вот та шестнадцатилетняя шлюха из борделя. В этой чертовой стране, наверное, почти все – партизаны…»