Александр Чуксин - Однополчане Страница 41

Вторая эскадрилья несла гарнизонную службу. Начальник отдаленного караула гвардии капитан Пылаев вышел из служебного помещения. Было тихо. Над рекой Серетом кружились чайки, они то плавно парили по кругу, то срывались и, свистя крыльями, падали в воду. Донеслась команда:

— Вторая смена, становись!

Было слышно, как караульные, щелкая затворами, быстро зарядили карабины. Смена по одному вышла из помещения. Первый разводящий спросил разрешения у начальника караула и быстро повел караульных на посты.

Второй разводящий выровнял строй.

— Смотри в оба, — строго сказал Пылаев Петру Репину.

Репин обошел склад с боеприпасами, осмотрел двери. Большой дощатый сарай, где временно хранились взрывчатые вещества, находился на краю оврага. С левой стороны в овраг сползал с гор густой лес. Место здесь было очень глухое.

Темнота быстро окутала землю, с реки повеяло холодом. Из-за горы выкатилась луна. В ярком свете ее часовой вдруг увидел прижавшуюся к скалистому уступу горы фигуру человека. Оглядевшись по сторонам, человек скрылся в лесу. Репин насторожился. Следя за своим объектом, он не упускал из виду и железную дорогу, проходившую неподалеку. Вскоре он заметил, что на железнодорожном полотне показались несколько человек. Часовой подошел к телефонной будке, сообщил о подозрительных личностях начальнику караула. Неизвестные между тем подошли к повороту, где железная дорога проходила над крутым обрывом. Тогда часовой сколько было силы крикнул:

— Стой, ни с места!

Неизвестные прыгнули с насыпи и покатились в овраг. Репин, не целясь, выстрелил. Из караульного помещения уже бежали люди во главе с Пылаевым.

— Скорее в овраг. Побежали туда, — крикнул караульным часовой.

— Далеко не уйдут, — ответил начальник караула. — Трое со мной, остальные к речке!

В овраге было сыро, от стоячей воды и гнилых листьев поднимались зловонные испарения. Раздался выстрел. Пуля пролетела мимо и ударилась о склон оврага.

— Ложись! — крикнул Василий, а сам бросился в заросли.

Было слышно, как где-то впереди тяжело бежал человек.

— Живым не возьму, так мертвый не уйдешь! — крикнул Пылаев и выстрелил из пистолета.

Неизвестный остановился, как-то неловко отскочил вправо к проволочному заграждению и, зацепившись одеждой за колючую проволоку, повис. Лицо его было изодрано до крови, широко открытые остекленевшие глаза смотрели в лес. Василий узнал Санатеску.

К Василию подбежали несколько караульных.

— Товарищ начальник, у речки поймали еще одного с оружием и взрывчаткой, в форме румынского солдата.

— Обыскать этого! — приказал Василий и отвернулся.

Где-то далеко послышался гудок паровоза, отчетливо донесся гул приближающегося эшелона.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Раненый волк добежал до реки и повернул в сторону большою оврага. «Не дать ему добраться до оврага, — думал Колосков, преследуя зверя. — Там его не найти».

Со стороны кустов, где в засаде сидели Кочубей и другие охотники, прозвучал выстрел. Волк продолжал бежать. «Надо стрелять, уйдет».

А ведь крестьяне просили избавить их от хищника: покоя не дает. Эту просьбу передал Якову Костелу, а вчера приходил и комендант города. Зорин разрешил Колоскову и еще восьмерым летчикам отправиться на охоту. И вот сегодня, на заре, возле деревни они встретили двух старых волков. Один сразу же бросился в реку, переплыл ее и скрылся в горах. За другим, раненным, они гонятся. Упустить нельзя.

Дорогу зверю преградил румынский охотник, с самого начала охоты сидевший здесь в засаде. «Эх, молодец, — обрадовался Яков, — я и забыл о нем». Волк заметался. Кругом были люди. Раненый зверь поднял вверх морду, протяжно завыл и кинулся в сторону кустов, запорошенных снегом. Одновременно раздалось два выстрела.

Возле убитого волка собрались все охотники. Пылаев с любопытством осматривал зверя.

— Яша, смотри, какой большой, — сказал он Колоскову.

— Да, волчище громадный, — ответил Яков. — Ну что ж, теперь и за остальных можно взяться.

— Пойдем в горы к пастухам, — проговорил Костелу. — Мой дед покажет нам волчьи места.

Перейдя вброд реку, охотники стали медленно подниматься в гору. Узкая тропинка вилась по краю обрыва. Там внизу шумел водопад. К этому водопаду по еле заметным тропинкам со стороны зарослей приходили пить воду дикие кабаны. Поднявшись еще выше, охотники остановились. Отсюда хорошо были видны ютившиеся на склонах гор домишки.

По долине шел поезд, его дым длинной лентой плыл следом за паровозом. Поезд шел в Яссы, к нашей границе, а там пассажиры пересядут в другие вагоны и через несколько часов будут у себя на родине. Счастливцы! Родина! Там и солнце теплее и ярче, и трава пахнет по-иному, и небо голубей. Одно слово — Родина!

— Хороший у нас воздух, пастухи здесь по сто лет живут, — сказал Костелу.

— У нас там лучше, — Кочубей показал вверх. — Поднимешься тысяч на шесть, такой простор, всю Румынию видно, а глотнешь кислороду — на пять лет моложе становишься.

Все засмеялись.

Сплошная стена деревьев, опутанных диким виноградом, и густой орешник на противоположном склоне горы скрывали пастбища. Туда румынские пастухи на все лето пригоняют овечьи отары. Костелу уверенно шел вперед. Тропинка то исчезала в чаще леса, то снова показывалась. Где-то далеко затрещали сухие ветки. Какой-то зверь, почуяв приближение человека, убегал в глубь леса. Собака, бежавшая рядом с Костелу, настороженно подняла уши. Из чащи леса выскочила на тропинку дикая коза. На мгновенье она замерла на месте, вытянув тонкую длинную шею, потом скрылась в чаще леса, так же быстро, как и появилась.

— Какая красавица! — с восхищением проговорил Василий.

— Не будь впереди меня Костелу, я бы убил ее, — сказал Кочубей.

— Жалко, уж больно хороша, — отозвался Колосков.

Когда перевалили через гору, Кочубей предложил:

— Давайте разойдемся, здесь трава густая: дичи, наверное, будет много.

Охотники согласились. Яков и Кочубей свернули влево. Пылаев, Костелу и остальные охотники пошли вправо. Проходя мимо круто нависших скал, Яков увидел родник и жадно припал к нему. Вдруг под ногами качнулась земля, все задрожало. Колосков невольно присел. «Землетрясение», — мелькнула мысль. И он рванулся в сторону, подальше от скал. С высокой скалы посыпалась груда камней, и тотчас же раздался крик. Яков кинулся в ту сторону. Под скалой лежал окровавленный Василий. Недалеко от него лежала придавленная камнями мертвая собака, Костелу нигде не было видно. «Неужели погиб?» — подумал Колосков, приподнимая Василия.

Еще продолжали падать мелкие камни. Они, как мячики, катились вниз, следом за ними, шурша, сыпалась земля. Яков укрыл в надежном месте раненого и торопливо сказал:

— Потерпи, я сейчас.

К месту происшествия подбежали остальные охотники.

— Что случилось?

Подошли Кочубей и побледневший Костелу. Василий, увидев румына целым и невредимым, улыбнулся. Кочубей бросился к Пылаеву и стал разрезать на его ногах сапоги.

— Не волнуйся, штурман, жив. Меня, брат, можно только покалечить, — шутливо проговорил Василий.

— Сейчас окажем тебе первую помощь и отправим в ближайший госпиталь.

Колосков поспешно снял с себя комбинезон и положил под голову Пылаева.

— Терпи, охотник.

— Яков, — тихо отозвался Василий, — ты напрасно из-за меня пошел на риск, — и, закусив посиневшие от боли губы, сдержал стон.

— Ты молчи, — проговорил Колосков. — Все будет хорошо.

— Обидно, первый раз на охоте… — вздохнул Пылаев. — Невезучий я.

Охотники сняли с ружей ремни и стали мастерить походные носилки для раненого.

Уложив чемоданы, Яков присел отдохнуть. Итак, через несколько дней в путь-дорожку. Вчера не успел приехать с охоты, как вызвал командир полка и прочел телефонограмму.

Колосков во главе группы летного состава должен был срочно ехать в командировку, получать новую авиационную технику. Полковник разрешил Колоскову заехать к отцу.

Резко зазвенел телефонный звонок. Колосков от неожиданности вздрогнул, поспешно взял трубку. Дежурный по полку сообщил: в гарнизоне объявлена боевая тревога.

Яков взял походный чемоданчик и выбежал во двор.

Со стороны штаба ветер доносил гулкие удары в рельс, протяжный и резкий вой сирены. По шоссе спешили летчики, штурманы, техники.

У аллеи, ведущей к штабным воротам, Колоскова нагнала легковая машина. Шофер дал протяжный сигнал и затормозил:

— Садись, Яков Степанович, — предложил Дружинин.

Им припомнился 1941-й. Тревожный гул сирен, война… Что ж, такова их судьба военная. В любой момент может быть отдан приказ: «В бой!» И они всегда готовы.

Возле полкового командного пункта машина остановилась. Колосков вышел первым.