Борис Харитонов - Особое задание Страница 41

За каких-нибудь полчаса мимо в обе стороны проехало несколько автомашин и на большой скорости промчались три мотоциклиста. Дорога и ночью была оживленной.

Богданов решил отвести группу назад, в большой лес за село Штенков, за день раздобыть длинный кусок проволоки и в следующую ночь поймать здесь мотоциклиста.

Днем, пока остальные отсыпались в густой молодой посадке, Попов с тремя партизанами ушли далеко в сторону — к белецкой водяной мельнице. Там взяли у мельника пилу и, срезав три телефонных столба, раздобыли два длинных мотка крепкого стального провода.

С наступлением темноты хорошо отдохнувшие за долгий весенний день партизаны снова были у дороги. Один конец проволоки Богданов намертво закрепил за бетонное основание телеграфного столба, а другой конец замотал за ствол высокой сосны на противоположной стороне шоссе. Туго натянутая стальная струна протянулась в метре над дорогой. Смертельная ловушка для мотоциклистов была готова.

Богданов с Поповым присели под сосной, на которую был намотан конец проволоки. В напряженном ожидании прошел час, а дорога, как назло, была пустынной. Наконец справа, со стороны Тыниште, послышался шум моторов. По стволам придорожных деревьев замелькали отблески света фар. Подходила целая колонна. Богданов приподнялся, отпустил конец проволоки, и она упала на землю. Издали все отчетливее доносилось звяканье гусеничных траков.

— Танки! — шепнул Попов на ухо Богданову.

Высекая гусеницами из камней отчетливо видимые в темноте искры, мимо с грохотом пронесся бронетранспортер, за ним, надрывно урча моторами, долго катились огромные, тяжело груженные грузовики. Очевидно, везли боеприпасы со склада из-под Тыниште.

Колонна только скрылась за поворотом, как справа снова появился свет одиночной фары.

— Мотоцикл! — дернул Попов Богданова за плечо. — Вот черт, а проволоку, наверное, перебило гусеницами.

Богданов потянул за конец. Нет, проволока была цела. Торопливо обмотав ее вокруг ствола, Богданов прилег на корни.

На огромной скорости, подпрыгивая на выбоинах, мотоциклист летел к своей гибели. Страшный удар вырвал его из седла. Крепкая проволока лопнула от удара. Даже могучая сосна, под которой сидели Богданов с Поповым, вздрогнула до основания. Сверху посыпался дождь хвои и сухих шишек.

Мотоцикл сам свернул влево, свалился в кювет и опрокинулся. Мотор заглох, яркий, острый луч фары уперся в вершину соседнего дерева.

Посреди дороги, широко раскинув руки, лежал навзничь мертвый мотоциклист в шинели с обер-ефрейторскими нашивками. Каска с лопнувшим ремешком валялась в стороне.

Приказав унести убитого в кусты, Богданов подбежал к мотоциклу. Кто-то из партизан уже успел разбить фару ударом приклада. Мотоцикл оттащили подальше от дороги, и все быстро двинулись в глубь леса.

Прошли с полкилометра и остановились. Обыскав карманы убитого, Попов принес Богданову парабеллум в треугольной кожаной кобуре, зажигалку, часы, солдатскую книжку. Богданов присветил фонарем, полистал. На многих страницах — четкая готика записей о прохождении службы. Последняя запись в рубрике «Часть-назначение» гласила: «1317-й учебный полк 153-й учебной пехотной дивизии». Где этот полк находится, откуда и куда ехал хозяин книжки — спросить было не у кого.

Богданов решил снова пойти к дороге и повторить попытку.

— Снова схватим мертвяка, — недовольно забурчал Попов. — Лучше давайте обстреляем. По ногам и мотоциклу будем бить.

Но Богданов настоял на своем. На этот раз проволоку протянули не под прямым углом к дороге, а по диагонали, и решили второй конец только два раза обвить вокруг дерева — может быть, это смягчит удар.

В засаде сидели долго. Несколько раз приходилось опускать проволоку перед проезжавшими автомашинами. Один раз из-за поворота показалась фара приближающегося мотоцикла. Приготовились его встретить, но в последний момент вдали заметили огни приближающейся автоколонны, и проволоку снова пришлось опустить на землю.

Уже под утро, когда восточная часть неба начала заметно светлеть, а от села Штенков стало доноситься пение петухов, на шоссе со стороны Тыниште показалась мигающая желтая точка и глухо донесся треск мотоциклетного мотора.

Все произошло в несколько минут. Разбитый, искореженный мотоцикл был оттащен в кусты, а потерявшего сознание мотоциклиста тащил на своих могучих плечах Николай Попов.

Первую передышку сделали на берегу речки Орлица у самой опушки «своего» большого и надежного леса.

Осторожно опустив пленного на землю, вконец обессиленный Попов свалился рядом, жадно припал к фляге с водой.

Богданов склонился над немцем, отстегнув врезавшийся в подбородок ремень, отбросил в сторону каску, расстегнул пуговицы плотного прорезиненного плаща.

Пленный оказался штабсфельдфебелем со множеством орденских планок на мундире. По всему видать — старый, бывалый вояка.

Богданов зачерпнул каской воды из реки, вылил ее на голову немца. Тот очнулся, долгое время не понимал, что с ним и кто эти люди. Окончательно он пришел в себя уже далеко в лесу, где группа остановилась на дневку. Очевидно, еще надеясь на что-то, охотно стал давать показания.

Вот уже два месяца он выполняет обязанности офицера связи при штабе группы армий «Центр». Сейчас ехал из Оломоуца, куда отвозил пакет в мотомехполк «Ютербег» 16-й танковой дивизии. Содержание пакета ему неизвестно. Вот расписка командира полка о получении пакета.

Неделю назад в здании санатория «Велиховки», где размещается штаб, командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Шернер проводил совещание. На совещание были вызваны командующие армиями, командиры корпусов и дивизий. Нет, он, конечно, не присутствовал в кабинете фельдмаршала. Но кое-что слышал потом из рассказов работников штаба.

Фельдмаршал в самой резкой форме ставил вопрос о железной дисциплине, о мобилизации всех больных из госпиталей, потребовал от офицеров жестоко карать всякое непослушание, немилосердно расправляться с местным населением.

— При наименьшем намеке на сопротивление, — приказывал разъяренный фельдмаршал, — карать немедленно и жестоко, не зная жалости. Из сел, которые будут сожжены, уже никто в немецких солдат стрелять не будет.

На днях во всех частях группы армий «Центр» всем офицерам от командира взвода и выше был зачитан под расписку приказ Гитлера, в котором фюрер требовал немедленно расстреливать на месте каждого, кто осмелится отступить с занимаемых позиций без приказа…

Сейчас, когда фронт снова пришел в движение и русские прорвали оборону на Нейсе, штаб Шернера лихорадочно работает день и ночь. К месту прорыва бросают все, что находится под рукой…

Богданов внимательно слушал медленный перевод Попова, делал в блокноте пометки, спокойно задавал повторные вопросы, а в душе радовался удачно проведенной операции.

…Вскоре предстояла очередная операция — взрыв моста возле села Срубы на двухколейной железнодорожной магистрали Прага — Брно. Днем 29 апреля мы с Богдановым поехали на велосипедах осмотреть мост и на месте наметить план операции.

Двадцатипятиметровый железобетонный мост повис не над рекой, как обычно, а над шоссейной дорогой, выходящей из села Срубы, Крайние домики села подходили вплотную к железнодорожной насыпи.

Мост охранялся. Два пожилых солдата-тотальника грелись на солнышке, сидя у перил моста.

Мы проехали под мостом, невдалеке остановились на обочине дороги, покурили. Решили, что ночью Богданов возьмет с собой восемь человек и сто пятьдесят килограммов тола (к тому времени тола у нас было много, и мы не скупились). Подойдут со стороны села, снимут часовых и взорвут мост. Если на мосту не окажется «карманов» — специальных камер для взрывчатки, ящики с толом сложат сверху между колеями и подорвут.

С наступлением темноты девять человек двинулись в путь. Сгибаясь под тяжестью ящиков с толом, подвешенных на длинные жерди, обливаясь потом и чертыхаясь, часа через два добрались до села Срубы.

С ящиками в руках подползли по канаве к самой насыпи. На фоне неба виднелась фигура часового, склонившегося на перила моста. Второго часового не было видно, — наверное, он стоял на той стороне моста.

— Дождемся поезда и под его шум полезем на насыпь с двух концов моста. Фрицев не бить— возьмем живыми! — зашептал Богданов на ухо Попову.

Со стороны Пардубице шел поезд. Было видно, как часовой повернулся спиной к перилам и стал смотреть на приближающиеся огни паровоза. Когда поезд загрохотал на мосту, Богданов и Попов были уже на насыпи.

Вдруг взлетела ракета. Богданов упал между рельсами. Мимо него по соседнему пути мчались последние вагоны. Прозвучала автоматная очередь — это часовой заметил Попова.

Ракета еще не успела погаснуть, как Попов ответной очередью свалил часового. Второй часовой бросился бежать вслед за поездом прямо на лежащего на полотне Богданова. Подпустив немца вплотную, Саша схватил его за ногу. Тот споткнулся и, вытянув вперед руки, упал на шпалы. Автомат отлетел в сторону.