Лео Кесслер - Щит дьявола Страница 42

— Да, я понимаю это, сэр, — подавленно ответил Хюбнер. — Но какую же вы предлагаете альтернативу моему плану?

— Да никакую. — Командующий корпусом с некоторым злорадством воззрился на командира «Большой красной единицы», который явно не ожидал такого ответа. — У меня нет резервов, которыми я мог бы укрепить твой 26-й полк. К тому же я совсем не желаю, чтобы мой корпус записал на свой счет еще одно кровавое взятие неприятельского города вроде Бреста[56]. Нет, Аахен совсем не должен стать еще одной такой пирровой победой для американской армии. Ты попытаешься взять Аахен именно так, как и запланировал.

Коллинз перевел дыхание. Всякая улыбка исчезла с его привлекательного моложавого лица.

— Да, сэр? — вопросительно смотрел на него Хюбнер.

— И самое главное, Кларенс, — медленно произнес Коллинз. — Ты должен быть чрезвычайно внимателен, когда будешь атаковать эти три высоты. Чрезвычайно! Иначе крауты просто застанут тебя врасплох и намнут тебе бока так, что не позавидуешь. Приятного вечера, Кларенс…

….Однако в этот раз генералу Джозефу Коллинзу суждено было ошибиться — немецкая атака на американские позиции готовилась совсем в другом месте.

Глава вторая

Когда пожилой человек в гражданской одежде откинул наконец крышку канализационного люка, нестерпимое зловоние заставили фон Доденбург отшатнуться, словно от удара в лицо. Все пространство канализационной магистрали было заполнено спирающим дыхание смрадом. Здесь смешались запахи многолетних человеческих экскрементов, крови, дезинфицирующих средств и креозота, которым пытались убивать гнездящихся в нечистотах микробов.

Пожилой мужчина в гражданском причмокнул, заметив выражение, промелькнувшее по лицу Куно.

— Тут нечего бояться, господин штандартенфюрер, — произнес он с акцентом уроженца бассейна Рейна. — Тут пахнет всего лишь старым добрым человеческим дерьмом. Я работаю в этой системе на протяжении всех последних пятидесяти лет, и этот запах, как вы можете убедиться, не причинил мне особого вреда. — Он вновь причмокнул, обнажив при этом пожелтевшие корешки давно сгнивших зубов.

— Это только ты так сам считаешь, старая помойная крыса, — злобно процедил Матц. — Ты сам пахнешь еще хуже, чем канализационная труба. — С отвращением отвернувшись от пожилого мужчины, он пробормотал: — Черт бы тебя побрал, ты не мог бы отойти от меня подальше, а не то мне станет совсем плохо…

— Ну все, хватит, гауптшарфюрер, — приказал фон Доденбург, инстинктивно приглушая свой собственный голос.

— Извините, господин штандартенфюрер. — пробормотал Матц. Двигаясь в основном на своей здоровой ноге, он присоединился к группе добровольцев, которые уже давно дожидались приказа командира боевой группы СС «Вотан».

— Итак, я повторю для всех необходимую последовательность наших действий, — произнес фон Доденбург. — Мы разобьемся на группы по четыре человека. Каждой такой группой будет командовать либо офицер, либо унтер-фюрер. Мы двинемся вперед одним и тем же путем с интервалом в одну минуту — чтобы избежать столкновения друг с другом. Пойдем вперед в темноте, пока не достигнем того места, которое господин Герхардт именует «главной площадью». Там мы разделимся, и каждая группа двинется непосредственно к своему объекту. Ровно в восемнадцать ноль-ноль, когда, согласно данным нашей разведки, американские солдаты прекращают воевать… — Куно фон Доденбург невольно поморщился и презрительно бросил: — Они действительно воюют лишь с девяти утра до пяти вечера… Итак, ровно в восемнадцать ноль-ноль мы ударим по ним. И каждый удар должен быть по-настоящему серьезным и болезненным!

Его яркие голубые глаза, обведенные темными кругами недосыпания и усталости, внимательно оглядели все тридцать стоявших перед ним добровольцев, набранных из состава танковых экипажей боевой группы «Вотан». Эти тридцать человек были готовы выполнить одно из самых опасных заданий за все время многомесячной обороны Аахена.

— Итак, бойцы, вам дается пять минут на то, чтобы выбраться на поверхность, и еще пять — на то, чтобы нанести удар по американцам; затем вы должны немедленно скрыться обратно под землю. Мне хотелось бы, чтобы вы сумели захватить с собой хотя бы пару пленных. Но главное, конечно, — это посеять панику среди американских солдат. Так, чтобы их чванные генералы наконец-то призадумались над тем, что они делают в Аахене — и правильно ли они это делают.

— Мы испугаем этих неженок так, что их потом очень долго будет мучить нервный понос, — уверенно произнес Матц, потирая своей грязной рукой небритый подбородок.

— Хотелось бы надеяться на это, Матц, — откликнулся Куно. — У кого-нибудь есть вопросы?

Здоровенный новобранец, которого только что призвали в СС из баварской крестьянской семьи и который был таким огромным, что на него не смогли даже подобрать подходящую форму — самый большой мундир казался на нем коротковат, — неловким голосом спросил:

— Не думайте, что я трушу, но, боюсь, не совсем понимаю ваш план, господин штандартенфюрер. Каким все-таки образом мы сможем отойти назад после того, как проведем свой рейд в центре города?

— Точно таким же, как и придем туда!

— Все равно не понимаю, — покачал головой вчерашний крестьянский паренек. — Как мы сможем добраться до так называемой «главной площади»? — Его лицо стало красным от смущения. — Там же внизу совершенно темно. А мне совсем не хотелось бы потеряться в этой яме с дерьмом!

Куно фон Доденбург улыбнулся:

— Не беспокойся, Трис. Я уже подумал о том, как решить эту проблему. У руководителя каждой группы будет с собой мел отдельного цвета. У меня, например, зеленого. И по пути от главной площади до выхода через канализационный люк на поверхность каждый руководитель будет помечать маршрут движения группы этим цветным мелком. Когда придет время двигаться назад, вы просто посветите на стены канализационного тоннеля своими фонариками, обнаружите эти цветные пометки мелом — и они выведут вас обратно на «главную площадь». Это будет наше место сбора по окончании операции. Там будет ждать либо штурмбаннфюрер Шварц, либо я сам — для того, чтобы отвести весь отряд добровольцев обратно в расположение «Вотана». — И Куно ободряюще улыбнулся смущенному гиганту: — Теперь ясно?

— Так точно, господин штандартенфюрер, — выдохнул тот с явным облегчением. — Теперь мне все ясно. Я просто не хотел заблудиться здесь во всем этом смердящем дерьме, вот оно что.

— Ну, ну, — саркастически воскликнул Матц. — Нашел о чем беспокоиться, надо же! Ведь вы, фермеры, живете в этом дерьме и навозе всю жизнь. Может, вы даже мажете дерьмо на хлеб вместо масла, почем я знаю?

Добровольцы, включая самого Триса, только рассмеялись в ответ. Фон Доденбург в последний раз взглянул на темнеющее октябрьское небо, подсвеченное тут и там розовыми всполохами — свидетельствами американских ночных бомбардировок (этими бомбардировками завершался каждый день осады Аахена), кивнул штурмбаннфюреру Шварцу, который должен был двигаться сзади, замыкая их колонну, и повернулся к Герхардту:

— Ну что ж, старик, пошли!

Герхардт подтянул повыше доходящие ему почти до самых бедер резиновые сапоги, с привычной ловкостью нырнул в узкое отверстие канализационного люка и начал быстро спускаться в зловонное, пропахшее вечным смрадом нутро канализационной магистрали.

Куно фон Доденбург в последний раз глотнул свежий чистый воздух, настраивая себя на предстоящее нелегкое испытание.

— Итак, моя группа, — за мной, вниз!

— О, боже, — пробормотал Матц, когда в нос ему ударила нестерпимая застоявшаяся вонь, — какие только вещи мне не приходится делать ради народа, отечества и фюрера! Теперь вот мне придется брести по самые яйца в дерьме.

И он начал спускаться вниз по металлической лестнице. Вскоре его окутал непроницаемый мрак. Первая группа под командованием штандартенфюрера фон Доденбурга двинулась по направлению к тому месту, где ей предстояло совершить рискованную боевую операцию.

Саму идею такой операции выдвинул не кто иной, как штурмбаннфюрер Шварц. В этот момент сам фон Доденбург только что возвратился из военного госпиталя, где доктор Диденхофен, начальник медицинской службы боевой группы СС «Вотан», прооперировал Шульце — прочистил его рану и зашил ее. Шульце остался лежать в беспамятстве. А к фон Доденбургу, который вернулся в штаб «Вотана», прибежал запыхавшийся вестовой от генерала Доннера и пригласил его в отель «Квелленхоф».

Когда штандартенфюрер фон Доденбург появился в кабинете Доннера, он застал там самого генерал-майора и Шварца. С напряженными лицами они неотрывно следили за тем, как работники штаба обороны Аахена наносили все новые красные стрелки на карту города.