Игорь Берег - Приказ есть приказ Страница 43

— Так, может, не будем сразу соваться? — засомневался Монастырев. — Подождем второго захода!

— Ладно, — решил Миронов. — После высадки несколько минут ждем. Если «мигари» вернутся — вперед только после их залпа. Если нет — по моей команде. И смотрите там, осторожнее, не лезьте на рожон.

Вертолет снизился, поднимая вращающимся винтом клубы песка.

— Вперед! — проорал Евгений, и его бойцы, не дожидаясь, пока колеса коснутся поверхности пляжа, попрыгали вниз. Махнув на прощание рукой пилотам, за ними последовал и сам командир. Вертолет тут же стал набирать высоту, одновременно уходя от берега. Правильно, нечего им сейчас здесь торчать, пусть над океаном повисят, на безопасном расстоянии. Все равно никакой огневой поддержки оказать не могут, не оборудованы для этого.

Слева по берегу рассыпалась цепочка кубинцев. И их вертолет уходил после высадки. Падая на песок, Евгений попробовал пересчитать бойцов. Нет, не было двадцати, максимум пятнадцать. Ну, ничего, вместе с мироновскими справятся.

Пока никто вперед не продвигался. Ждали второго захода истребителей. А те все не летели и не летели. Наконец Миронов решил — пора! Кубинцы пошли одновременно с его людьми.

Началась привычная работа, та, которую они знали лучше всех, умели выполнять с блеском. Унитовцам не хватало опыта уличных боев, поэтому преимущество, полученное ими от внезапности атаки на город, они сразу потеряли. Организованного сопротивления наступавшим бойцам создать не сумели, и четверть часа спустя после начала бой превратился в охоту за отдельными бандитами.

Порту-Амбуин был чистеньким маленьким городком, в колониальные времена — наверняка курортным. Здесь не имелось никакой промышленности, разве что местные жители занимались сельским хозяйством для собственного прокорма. Дома аккуратные, белые, но несколько иного стиля, чем те, что Евгений видел в Луанде и Лубанго. Надо же, небольшая страна, а насколько побережье отличается от континента, — подивился он, короткой очередью срезая бандита, попытавшегося перебежать улицу, чтобы укрыться за каменным забором. Унитовец упал ничком, выроненный им автомат отлетел в сторону, загромыхав по булыжной мостовой.

— А не переходи улицу, где не положено, — спокойно сказал Евгений. К убийству во время боевых действий у него было спокойное и даже равнодушное отношение. В самом деле — не убьет он, убьют его. И какой в этом смысл?

Солдатик был худой, одетый в сильно потрепанный камуфляж и рваные зеленые кеды. Сам ли он пошел партизанить или его в буш загнали силой — кто теперь скажет? В гражданской войне всегда много неразберихи, кровавой путаницы и промывания мозгов. Ведь наверняка этому несчастному внушали, что он сражается за правое дело и свергнуть кровавый режим Душ Сантуша — его святой долг. А как только режим падет — вот тут и начнется счастливая жизнь. У него будем много земли, на которой станут работать его четверо-пятеро жен. А ему останется сидеть в тенечке да попивать пиво, которого тоже станет вдруг вдосталь.

Кстати, о пиве. Неподалеку чадил горящий грузовичок, а вокруг валялись явно пивные бочки. И несколько трупов. Надо полагать, ребята обнаружили грузовик с ценным товаром и намеревались товар употребить по назначению. Но тут налетели кубинские МИГи и дали ракетный залп. Не промахнулись, машина разбита качественно. Не удалось парням пива попробовать. Что же они сразу грабить кинулись? А как же банк, почта, телеграф, телефон? А как же провозглашение новой власти и соответствующего ей порядка? Так что не революционеры они, даже не партизаны, а так, грабители. Жрать захотелось, вот и напали на город.

Впрочем, все это лирика. Надо продвигаться к отелю, там еще пальба продолжается, но уже не такая частая. Сдают унитовцы позиции, скоро драпать начнут.

Он вскинул автомат, намереваясь сбить еще одного бандита, но в последний момент понял, что из-за угла показался кубинец. И даже знакомый кубинец. Евгений громко свистнул.

— Эй, Тибурон! Осторожнее ходить надо! А то на дружественный огонь нарвешься!

Капитан широко улыбался.

— Ну, я же знал, что это ты тут во всю воюешь! Поэтому и не боялся. Как дела, приятель?

Миронов еще раз осмотрел ближайшие окрестности и только после этого поднялся с колена. Не опуская автомата, направился к кубинцу.

— Рад тебя видеть! Угости своей сигареткой!

— Да с удовольствием!

Они закурили.

— Ты-то как здесь оказался, Серхио? — спросил Евгений.

— Наверное, как и ты, — хмыкнул капитан. — Подняли по тревоге, сунули в вертолет и только в воздухе объяснили, что к чему. Твои ребята все целы?

— Были целы до сих пор. Слышишь, вместе с твоими воюют? Пошли к отелю, надо осажденных выручать.

Кубинец внезапно рванул с плеча автомат, присел и выпустил длинную очередь куда-то вправо. От каменного ажурного забора полетели осколки и послышался громкий вскрик. Тибурон не промахнулся. Они подошли ближе. Еще один унитовец ловил их на мушку, когда капитан его заметил и убил.

— Теперь ты мой должник, — важно заявил брат по оружию. — С тебя бутылка рома.

— Ну откуда же у меня ром? — удивился Миронов, рассматривая убитого. — Водкой отдам.

— Не прибедняйся, — рассмеялся Тибурон. — Неужели успел выпить ту, что тебе на встрече подарили?

— О, кстати, — оживился Миронов. — Что это за дядька такой был? Еще привет от тебя передавал.

— Понравился? Это такой человек, что и фамилию его вслух называть не стоит. Только тебе скажу, по знакомству: полковник Вальдес. Очень большая шишка. Но, если трудно будет, может помочь. Ты-то ему явно понравился. Кому попало он ром дарить не станет.

— С чего это я ему мог понравиться? — заподозрил неладное Миронов. — С твоей подачи, да?

— Ну, рассказал я ему кое-что, — уклончиво ответил кубинец. И тут же вновь вскинул автомат. Но не выстрелил, удержался. Скорее всего, появившийся в дверном проеме человек был местным жителем. К тому же — невооруженным. Тибурон махнул ему стволом автомата, приказывая скрыться в доме, и человек мгновенно повиновался.

— Так что ты там наплел? — настаивал Евгений.

— Говорю же — ничего особенного! Так, пару добрых слов. Но он и сам про тебя много чего знал, без моих комментариев. Да не переживай! Работа у этих людей такая — все обо всех знать. Он очень приличный дядька. Ничего плохого о нем я не слышал. И тебя это знакомство ни к чему не обязывает, успокойся!

— Да? — с сомнением протянул Миронов, а про себя подумал, что, может быть, этот «приличный дядька» знает и причину того, что их группу мурыжат здесь, в Африке, когда они специализированы на Латинской Америке?

Разговор о странном общем знакомом угас сам собой. Они почти приблизились к отелю и теперь не могли спокойно идти во весь рост и разговаривать в полный голос. Перестрелка впереди, хотя и вялая, но все еще продолжалась.

Оказалось, что подходы к отелю совместными усилиями кубинцев и русских уже очищены, а оставшиеся бандиты засели в доме на краю небольшой площади и теперь мечтают не о том, как поубивать и пограбить, а как без потерь вырваться из тупика, в который их загнали. Отстреливались они изо всех сил, то есть стволов из семи-восьми, и понимали, что дело их тухлое. Уже бы и сдались, но не знали, как это сделать. Люди Тибурона, узнав, что при нападении на город погибло четверо гражданских кубинцев, озверели и были полны решимости добить бандитов всех до одного.

Кубинский капитан и советский майор обсудили между собой создавшуюся ситуацию и решили своим подчиненным не препятствовать. Бешеных волков убивают безо всякой жалости. Эти люди пришли сюда, чтобы грабить и убивать, чем и занимались, пока им не прищемили хвосты. Так с какой стати их жалеть?

Можно было просто держать в осаде этот дом, но из его окон простреливался вход в отель, поэтому существовала необходимость штурма. Но не идти же в атаку, в самом деле… Монастырев и Оруджев, а с ними трое кубинцев из группы Тибурона предложили свое решение возникшей проблемы, и командиры это решение одобрили. Добровольцы собрали все имеющиеся в наличии гранаты и отправились на ликвидацию. Задними дворами, прячась за заборы и стволы пальм, они подобрались к дому поближе и по команде одновременно забросили взрывающиеся презенты в окна. К тому времени каменные оконные решетки были раздроблены пулями, и операция эта прошла как по маслу. В доме послышались панические крики, потом загрохотали взрывы и, наконец, все стихло. Вряд ли кто мог уцелеть при таком массированном «артналете». Но все же проверить стоило, и бойцы нырнули в дым, валивший из окон. Через какое-то время раздалось несколько одиночных выстрелов. Добивали раненых. Евгений поморщился. Однако в глубине души он понимал, что это правильно. Возиться с ранеными бандитами не было никакой возможности. Сначала предстояло заняться своими людьми, ведь, как сообщали осажденные в отеле, среди гражданского персонала имелись и убитые, и раненые. Местное население попряталось по домам и выйдет не скоро. А передавать пленных некому. Если и был здесь военный комиссар, то отыщется он едва ли не к завтрашнему дню. В сходных ситуациях правительственных чиновников унитовцы, считая предателями, уничтожали в первую очередь, причем с особой жестокостью. Чиновники об этом знали, а посему старались спрятаться как можно надежнее или убежать как можно дальше. Да что там чиновники! Рассказывали, что когда юаровский батальон «Буффало» подошел вплотную к позициям ангольской бригады и начал их обстрел, командир бригады (между прочим, обучавшийся в Советском Союзе) первым выбросил в речку пистолет и дал деру. А за ним, естественно, разбежалась вся бригада, бросив на месте дислокации неповрежденную технику и вооружение. В юаровских газетах потом печатали много снимков трофейных советских танков и бронетранспортеров.