Богдан Сушинский - Черные комиссары Страница 46

– Есть, передать командование.

– Временно, – тут же уточнил полковник, – что особенно оговорено с командующим военно-морской базы контр-адмиралом Жуковым. Если, не доведи всевышний, дело дойдет до обороны Одессы, командование батареей опять примешь ты.

– Но если смириться с этой версией – что они дойдут до здешних мест, тогда что будет происходить с «Дельтой» в промежутке между боями на Дунае и под Одессой?

– Ты чего от меня требуешь, капитан, и за кого принимаешь?! – возмутился Бекетов. – За адъютанта Антонеску, что ли? За его начальника штаба?

– Скорее за начальника штаба, – не удержавшись, иронично съязвил Гродов, надеясь, что чувства юмора полковник пока еще не растерял. – Исключительно из «уважения» к Антонеску.

– Молодой, но наглый, как сам я – в молодости, – с улыбкой покачал головой Бекетов. – Далеко пойдешь.

– Извините, если что не так, товарищ полковник.

– Да ладно тебе! – примирительно молвил Бекетов. – В конце концов, ты у меня не на докладе. Да и ход мыслей твоих принципиально нравится. А если серьезно, то кто способен предсказать сейчас, как будут развиваться события и как мудрее будет использовать твоих пехотинцев? Может, все они со временем окажутся в прикрытии твоей береговой дальнобойной?

– Виноват. Понял. Действовать будем по ситуации.

– Вот это уже армейский разговор.

2

Полковнику нравился этот офицер, хотя в нем и в самом деле просматривалось нечто бонапартистское, что в красноармейской среде никогда не приветствовалось. Даже новый командир 45-го отдельного дивизиона майор Кречет успел заметить эти его замашки. Правда, в его устах слова «мой бонапартист Гродов» прозвучали с нотками не столько осуждения, сколько зависти или ревности, но факт есть факт…

И лишь после того, как Бекетов решительно заметил, что такому грамотному и волевому командиру, как капитан Гродов, можно простить даже его бонапартистские замашки, комдив пошел на попятную: «А что? В конце концов, Наполеон тоже ведь начинал простым артиллерийским офицером». Но при этом уяснил для себя, что, оказывается, Гродов не просто сам по себе. Что он действительно находится под крылом начальника контрразведки военно-морской базы, который к тому же по совместительству, уже назначен и заместителем начальника контрразведки округа. Раньше об этом покровительстве майор знал разве что по намекам сослуживцев-штабистов, а теперь все раскрылось.

– Я потому и спросил о планах использования «Дельты», что хотел выяснить: не собирается ли командование оставлять этот отряд в устье Дуная в виде разведывательно-диверсионного или просто партизанского?

Полковник проследил за тем, как спасатели втаскивают очередного обессилившего «десантника-голопопика» на баркас, и отметил про себя, что сто раз прав был Гродов, устраивая эти тренировочные заплывы, ведь около двадцати десантников так и остались плескаться у берега, не решаясь пускаться вплавь, а это уже явный непорядок.

– Никаких конкретных планов относительно этого пока что не появлялось. Плавни – это ведь не лес, долго в болотах не продержишься, тем более что осенью камыш погибает, а болота покрываются льдом. Или, может, у тебя собственное мнение?

– Мне тоже кажется, что устраивать «партизанщину» в плавнях – занятие, судя по всему, бессмысленное. Хотя кто его знает?.. Возможно, у нас просто нет должного опыта?

– Вот! Ход мыслей принципиально правильный. Я приказал своему ординарцу подыскать в гарнизонной библиотеке что-нибудь связанное с партизанскими отрядами, действовавшими во время Гражданской в плавнях, на какой угодно реке. Вдруг что-нибудь отыщется? Но даже сейчас ясно, что опыт и десантно-диверсионная подготовка твоих «дунайцев», приобретенные в первые дни войны, со временем станут бесценными.

Гродов обратил внимание, что теперь уже полковник даже не пытается прибегать к каким-либо оговоркам типа: «Если вдруг грянет война», «Если дело дойдет до военного конфликта», а говорит о войне как о непреложном факте или о чем-то таком, что неминуемо должно свершиться.

– И когда же состоится переброска?

– Сегодня ночью.

– Уже сегодня?!

Никак не реагируя на его удивление, полковник демонстративно – «время пошло!» – взглянул на часы. Капитан последовал его примеру. Стрелки показывали шестнадцать тридцать.

– Отбой десантникам объявишь в двадцать ноль-ноль. Сам тоже поспи. В полночь вас поднимут по тревоге. Марш-бросок к причалу совершаете по поверхности: десантникам не обязательно знать внутреннее устройство твоего командного пункта. К этому времени на ближнем рейде вас уже будут ждать два сторожевых катера, которые после ремонта перебрасываются на границу из состава бывшей, ныне упраздненной Днепровской флотилии; и бронекатер, который находился на судоремонтном заводе по поводу замены двигателя. В назначенное каждому из них время суда подойдут к причалу и ты объявишь погрузку личного состава.

– Значит, все-таки морем пойдем? – оживился Гродов. – Это идеальное решение.

– Должны же вы хоть немного просолить свою флотскую форму, почувствовать себя так, словно вы уже находитесь на борту десантных судов.

– Очередной элемент боевой учебы, максимально приближенный к реальным условиям. Именно к этому я и стремился, готовя свой отряд.

– Замечено и отмечено, капитан. Нет, в самом деле, я специально настоял, чтобы перебрасывали вас к Измаилу морем, а не по железной дороге, как предполагалось ранее. Получалось, что большинство бойцов этого отряда морской пехоты никогда в жизни в море не выходили, на палубу боевого судна не ступали. По этому поводу любой мичман скажет: «Непорядок на флоте!».

– Идея прекрасная. Десантники не только обрадуются возможности почувствовать себя моряками, но и возгордятся этим рейдом.

– А ведь действительно: кто после столь длительного морского перехода на боевых судах посмеет упрекнуть твоих морских пехотинцев, что они и моря никогда по-настоящему не видели, водицы соленой не хлебали?

– А если, не доведи господь, кто-либо посмеет…

– Вот именно. Людей рассредоточишь по судам, при прохождении Дуная в светлое время суток на палубах особо не светиться. Впрочем, об этом твоим десантникам напомнят сами командиры судов.

– А может, наоборот, показать румынам, какое лихое пополнение получают наши пограничники? То есть насмерть запугать их.

– Добро бы так… – задумчиво произнес полковник. – Но румыны теперь на взводе. Вашим отрядом и тремя катерами их не запугаешь. А вот повод для провокационных заявлений в связи с переброской войск на границу – дать можем. Что сейчас крайне нежелательно.

– Вот уж действительно: «не дразни гусей»…

– Кстати, в одном из разведдонесений сообщается, что неподалеку от мыса Сату-Ноу, который напротив Измаила, появился штурмовой отряд СС «Дакский легион». Окончательное назначение его пока что неясно. У нас в разведке считают, что он пойдет на измаильский берег впереди румынских частей. В виде авангардного штурмового отряда.

– Во всяком случае, румыны рассчитывают на то, что сумеют сойти на советский берег по их телам, словно по трапу.

– Но что-то мне в это не верится, – покачал головой полковник. – Не станет командование войск СС добывать румынам воинскую славу, бросая на русские штыки свои отборные отряды. Другое дело, что эсэсовцы намерены пойти вторым эшелоном, чтобы устанавливать свой, германский, порядок на захваченных «мамалыжниками» территориях. Как именно они делают это, мы знаем по опыту Польши. Словом, такой вариант развития событий представляется более вероятным.

Из командного бункера появился ординарец полковника и доложил, что все готово. Оказывается, полковник привез с собой бутылку вина, колбасу и консервы, поэтому его ординарец вместе с ординарцем комбата успел накрыть в подземном командирском отсеке роскошный армейский стол.

– Сама по себе румынская армия никакой угрозы для нас не представляет, – молвил Бекетов, уже направляясь к бункеру, – но за ее спиной – мощный рейх, со всеми своими союзниками. И не считаться с этим уже нельзя. Хотя долгое время мы пытались это делать.

Уже стоя на смотровой площадке бункера, Гродов подозвал старшего лейтенанта Лиханова и мичмана Мищенко. Личный состав обоих подразделений он приказал привести в уставной вид и до самого ужина предоставить бойцам отдых на природе. Только батарейцев перебросить при этом в расположение огневого взвода, а десантникам устроить курорт прямо здесь, на прибрежном лугу. Желающие могут даже поспать. Причем десантникам желательно… поспать. Посоветуйте им это, мичман, в приказном порядке.

Мищенко этот приказ сразу же насторожил.

– Это ж как понимать, товарищ капитан? Ночью нас будут перебрасывать к границе? – негромко спросил он.