Максим Михайлов - Мы все - осетины Страница 46

Подняв на нее горящие бешенством глаза парень заорал девушке прямо в лицо, в неконтролируемой злобе брызгая слюной:

— Сука! Дура траханная! Тебе чего, зараза, жить надоело?! Ракеты на нас навести решила?! Овца долбанная!

Тут же у меня в голове что-то щелкнуло и стало на место. Да, действительно, есть такие ракеты и управляемые снаряды, которые могут наводиться по сигналу работающего сотового телефона и точно прилетать туда, где находится тот, кто по нему говорит. Подобной штукой в свое время убили Дудаева, наверняка такие имеются и у грузин.

— Вы что делаете?! Дурак! Кретин! Животное! — верещала так ничего и не понявшая девушка, пытаясь вцепиться парню в лицо длинными накрашенными ярко-красным лаком ногтями.

Ополченец грубо отшвырнул ее в сторону, так что она, не устояв на ногах проехалась по полу. Это явно было уже чересчур и я невольно шагнул вперед, оказываясь перед ним.

— Не стоит поднимать руку на женщину, это не красит настоящего воина.

— А, русский!

Он как будто бы даже обрадовался тому, что у девчонки вдруг появился защитник и теперь есть на ком выместить собственный страх и вызванную им ярость. Глаза его зажглись нехорошими огоньками, а правая рука сама собой легла на пистолетную рукоять болтавшегося на плече автомата.

«Черт, ну куда я опять влез?! Оно надо мне было?» — тоскливо подумал я, отступая на шаг и вроде бы случайно кладя руку на продетый в петли джинсов ремень, туда, где надежно скрытый от нескромных взоров полой куртки чутко дремал реквизированный у убитого ополченца пистолет.

Пальцы коснулись прохладной ребристой рукояти, придавая мне уверенности. Хотя если дело дойдет до стрельбы у меня не будет ни единого шанса, не будут же дружки этого горячего осетина просто сидеть и смотреть. И ведь эта овца-журналистка была по все понятиям действительно виновата, вполне могла навести своим дурацким звонком на нас удар грузинской артиллерии, а вот поди же ты, сработали в душе древние комплексы, захотелось поиграть в благородство. Вот сейчас похоже ты, батенька и доиграешься…

— Русский журналист, храбрый и образованный! Умный, не нам чета! — явно издеваясь пел, глядя мне прямо в глаза осетин. — Так скажи нам, где твоя Россия? Где ее танки, ее самолеты, где ваши десантники? Что бросили опять, трусливые бабы?! Опять обосрались, сволочи?! Вы обещали нам защиту, так где же она? Где? Что ты молчишь?!

Мне действительно нечего было ответить молодому ополченцу, его обвинения пусть бестолковые, пусть горячечные, тем не менее били точно в цель. Я только что сам был в миротворческой части и успел четко понять, что миротворцы не смогут вмешаться в разворачивающийся кошмар, что они не могут защитить даже себя, не то что методично стираемый с лица земли тяжелой техникой город. Так что осетин сейчас был полностью прав. Похоже, мы вновь предали их, как не раз уже делали это, вот только те предательства не приводили к фатальным последствиям, в этот же раз происшедшее, скорее всего, будет непоправимо. Судя по всему, грузины полны решимости идти до конца. А каким будет этот конец, если Россия всей своей мощью не вмешается и не остановит вспыхнувшую здесь драку, можно даже не гадать, и так все предельно ясно.

— Что же ты молчишь, русский? — издевательски склонил голову на бок ополченец. — Это ведь вы, русские, говорили нам, что не надо держать здесь тяжелого вооружения. Это ведь вы говорили, что наша армия должна располагаться не ближе Джавы. Вы говорили: мы полностью контролируем ситуацию, можете на нас положиться… Вы говорили: это не ваше дело, соблюдайте договор по свободным от вооружений зонам, держитесь подальше от грузинской территории, а вашу безопасность мы обеспечим. Так говорили нам русские… так что же ты молчишь теперь, когда грузины вбивают нас снарядами в землю? Скажи нам, где же ваша помощь? Где великая страна, которая обещала нам свою защиту?

Слово «великая» он выделил голосом с таким презрением, что словно плюнул им мне в лицо. Правы все-таки диалектики, все возвращается… Сплошное дежа вю… Ополченец будто раздваивался, расплывался у меня перед глазами и сквозь его черты проступали совершенно другие, тоже смотрящие на меня с презрительным разочарованием. Лицо старой высохшей осетинки, ведущей по горной дороге доверчиво цепляющуюся пухлыми неловкими пальчиками за ее руку кудрявую девчушку. Все поплыло перед глазами, я кажется, покачнулся, не в силах устоять на ногах. Как сквозь вату донесся до меня из другого угла холла спокойный и рассудительный голос:

— Отстань от русского, парень. Разве он виноват, что его страной правят трусливые ублюдки, не держащие слова? Что ты сейчас от него хочешь?

Говорил седой как лунь ополченец, на изборожденном морщинами лице резко выделялись ясные, по-молодому быстрые и подвижные глаза, совсем не соответствующие типичной внешности пожилого уже человека.

— Все они виноваты, отец, — принужденно улыбаясь, постарался как можно почтительнее ответить ему еле сдерживающий бушевавший в груди гнев юноша. — Все они просто трусливые скоты, способные воевать только с женщинами и стариками в Чечне. Лживые трусы, выбирают себе таких же правителей.

— Ты молод и потому еще слишком горяч, — покачал головой седой ополченец. — Трусливым и лживым может быть один человек, но никогда весь народ. В каждом народе есть свои трусы и свои герои…

— Тогда почему же мы здесь гибнем под грузинскими пулями, а эти сволочи отсиживаются в своих казармах и не идут нам на помощь? Ответь, почему?

— Что-то я не видел тебя под пулями, герой, — усмехнулся одним углом рта седой. — Ты гордишься тем, что приехал сюда из Северной Осетии, чтобы помочь нам. Мы благодарны тебе за это, мы благодарны за любую помощь. Но что-то я не вижу, чтобы ты спешил ее нам оказать. Почему-то ваш отряд пока так и не вышел из этой гостиницы. Может мне это только кажется, но по-моему стволы ваших автоматов пахнут не порохом, а хорошей смазкой, я даже отсюда прекрасно чувствую ее запах.

— Осторожнее со славами, Аслан, — напряженным голосом предупредил седого коренастый мужчина из той группы к которой принадлежал молодой ополченец. — Ты знаешь, что мы сидим здесь потому что таков отданный нам приказ. Не стоит попрекать нас бездействием.

— Я не хотел обидеть, вас, братья, — примирительно поднял руки вверх пожилой ополченец. — Просто ваша молодежь не слишком достойно себя ведет. Чего этот мальчик привязался к русскому? Разве он может отвечать за свою страну? Разве он сделал вам что-то плохое? Наоборот, как настоящий мужчина вступился за женщину, это правильный поступок, достойный похвалы…

— Вы, кударцы, вообще, слишком любите русских, — презрительно скривился коренастый. — Они предают вас, раз за разом обманывают, пользуясь вашим доверием, а вы все равно продолжаете их защищать, ничего не видя вокруг, словно тупые бараны.

Сидевшие вокруг Аслана потрепанные ополченцы после этих слов разом загомонили, пока еще довольно сдержанно, но слышался уже в их интонациях предгрозовой ропот людей непривыкших прощать обиды и легко спускать нанесенные им оскорбления.

— Зато вы, иронцы, всю жизнь живете под защитой русских, плевать хотели и на грузин, и на кого угодно. Только своих защитников ценить что-то быстро разучились, — запальчиво выкрикнул кто-то из ополченцев.

Вот значит как, выходит те, что, судя по внешнему виду, только что вышли из боя — местные ребята, успевшие похватать в руки оружие, когда грузины двинули на штурм. А вторая группа это прибывшие из Северной Осетии добровольцы. Причем принадлежат они соответственно к разным этническим группам единого осетинского народа: северяне — иронцы, южане — кударцы. На севере еще обитают дигорцы, но тех я вживую никогда не видел и сам с ними не общался, говорят, они вообще мусульмане.

Однако на моих глазах похоже начинал разворачиваться очередной международный конфликт. Надо сказать что особой любви между иронцами и кударцами и раньше-то не было. Нет, конечно, все признавали друг друга единокровными братьями, единым народом, то, да се… Но при этом очень часто можно было услышать брошенное в сердцах пренебрежительно: «А, что с тех кударцев взять, известно, все они люди недалекие…», или наоборот: «Это же иронцы, они всегда носы задирают, а сами дурни каких поискать…» Ну точно, как у нас в России посмеиваются над вечно окающими вологодцами, или отчего-то считают рязанцев слегка простоватыми. Этакий мелкий бытовой национализм. Но мелкий-то он мелкий, а если задеть всерьез, да еще в тот момент, когда и тех и других окажется почти поровну, да учитывая горячую южную кровь, да заряженные автоматы в руках. Может такая некислая потасовка выйти, что потом только держись. И это в тот момент, когда город штурмует многократно превосходящий их и численно, и технически враг, а одни вроде как прибыли на помощь другим. Да, дела…