Алескендер Рамазанов - Дивизия цвета хаки Страница 49

Так вот, внутри этого дерьма были замечательные баки из толстенной нержавеющей стали. Но и закреплялись они крепко! Ожерелье болтов шло поверху. Поэтому и не осилили умельцы. А мои ребята где отвернули, размочив керосином, где срубили головки болтов, но баки вытащили. Чудо, а не емкость! Даже крышки с резиновой прокладкой работали исправно. Но они в нашем случае были ни к чему. Потом пригодились.

Итак, вскипятили воду, остудили, размешали сахар в отдельном тазике, процедили (поскольку грязный был сахар, трофейный), приготовили дрожжи.

Торжественно затащили пустые, ошпаренные кипятком баки на чердак, где предварительно положили лаги, чтобы на голову не рухнуло.

Юша «колдовал» по моей указке. Даже руки вымыл с мылом перед загрузкой.

– Командир, а маловато будет воды. Давай добавим?

– Нет, Леня. Народ знает пропорцию. Три к одному. Испортим продукт. Давай затягивай горловины...

Сусла вышло сто пятьдесят литров. Поровну в каждом бачке.

– Командир, а сколько получиться должно?

– Это, Леня, от двух вещей зависит. От крепости браги и аппарата. Ну, думаю, что бражка у нас 7—8 процентов спирта даст. А аппаратик я тебе сейчас набросаю. Соберешь дня за три. Только смотри, чтобы без резины. Я тебе покажу, как уплотнять...

Основа конструкции – тот же бак. В крышке два отверстия. Одно тестом замазать – вот и клапан предохранительный. Другое на змеевик. Гуляй, душа!

– Ну так сколько же, командир? – не отставал Юша.

– Леня, ты всю жизнь самогон гнал. Что пристал? Считай, что если из литра браги первака по сто граммов, то чудо будет. Ну, давай на пятьдесят градусов считать, ну на сорок, черт с ним! Значит, сто пятьдесят граммов с литра. Со ста литров это пятнадцать литров. Ну, считай, литров двадцать самогонки будет. Хорошей.

Леня задумался. Если бы я знал, о чем он думает в тот момент, убил бы на месте! Но не дано проникнуть офицеру в душу советского прапорщика!

Леня заглядывал на чердак по три раза в день.

– Уже забродило, командир... Кипит... Дух такой...

– Лень, ты только не открывай марлю. Это же как вино. Скиснет, если гадость какая попадет...

Скисло! Да так скисло, что по сей день помнится!

К исходу третьих суток я сказал Юше, чтобы он принес мне на пробу стаканчик. Что такое? Вонючая, мутная гадость. Это не брага, а отрава. Да как же так?

– Леня, в чем дело?..

– Ну, командир, понимаешь... Не буду врать. Я туда воды подливал. У нас в деревне поменьше сахара кладут...

Так твою растак! Пошло масляно-кислое брожение. Дух самого гнусного сортира стал заполнять редакцию. Еле дождались вечера. Бойцы ходили, едва сдерживая смех. Ночью, вдвоем, не привлекать же солдат к такому позору, мы сливали сто пятьдесят, да нет, двести литров ядреного жидкого дерьма через шланг с чердака. Шланг подсасывал Юша.

Стояла райская, теплая ночь. Облако вони медленно ползло к офицерскому модулю. Окна-то были раскрыты. Народ начал просыпаться. А в чем дело, понять не могут. Высыпали на крыльцо. Ну и что? У редакции капитан и прапор чего-то возятся. Да там всегда работа идет. Даже жалобу на меня писали, что я нещадно солдат эксплуатирую.

– Леня, был бы жив Пастер... Он бы тебя удавил.

– А что? Кто это?

– Луи Пастер. Ну, микробиолог. Он еще сто лет назад таким мудакам советовал не лезть грязными руками в бродящую жидкость. Там своя жизнь...

Леня все понял. Мы спустили баки, залили их водой. Помылись. И Юша достал бутылку водки. За двадцать пять чеков. Она отчаянно пахла керосином...

Нет, парень он был толковый. Линотип запустил быстро. И для пробы набрал вещевую ведомость для летчиков. За это ему дали две пары отличных кожаных перчаток. Он одну отдал мне. И я носил их лет десять. Куда потом делись – не помню. Я таких потом нигде не встречал. А брагу мы больше не варили. У нас как-то незаметно образовались приличные запасы спирта.

...С утра ушли в разведку

Багдасаров и Турбанов зашли в гости. Ну, ясное дело, замполиту ватман в подарок, а начальнику штаба – бумагу стандартную. Да еще посидели, «формулируя» наградные. Чтобы не было сомнений в личных заслугах солдата или офицера у кадровиков в Ташкенте или Москве. Обязательно надо было умело вставить в описание заслуг «...лично уничтожил, ...лично подавил, ...лично...» А вот если нет такого, если вместе со всеми, то и награды нет. С этим делом ко мне захаживали частенько. Но знали – солдату, командиру взвода, роты – помогу. А дальше – вранье сплошное. Ну, как лично комбат будет кого-то уничтожать? Уже в 1981 году были у меня надежные свидетельства покупки наград. Была и такса на Красную Звезду и на медали. Недорого. Но везде, правда, по-разному. От тысячи чеков до двух тысяч. Позже дело пошло конвейером. Иначе с чего бы это десятки тысяч наград так и остались нереализованными в анналах СССР. Нет проплаты – нет награды. Их раздавали потом. Через десять лет после развала Союза. Но я представляю, как зудит у воина, нацепившего купленную награду. Совесть-то у всех есть, ну, у тех, кто из ума не выжил. Спит-спит – да проснется!

– Саня, мы утром на «реализацию» пойдем. Хочешь с нами?

Это можно. Засиделся.

– Добро. Позвоните. Только время назовите. Цифру. Больше ничего.

Это я недаром. Мало того, что все переговоры через коммутатор, так еще висел кто-то на редакционной линии.

Часов в семь, мать-перемать (отказала БМП – а вчера еще движок работал), вышли на «танковую трассу». Мне досталось место у выхлопной трубы. Куда? К артиллеристам. Договориться, чтобы помогли, а то и прикрыли. Еще и за боевое охранение не спустились, а лица у всех слоем пыли покрыты. У меня же морда – черная от копоти. Это я увидел в осколок зеркала у артиллеристов.

Долго елозили по карте. Куда еще идти? Зачем? Солнце вовсю жарит. Но рванули. Совсем не в тот кишлак, что планировалось вначале. По пути, в Мадрасе, взяли самооборонцев. Они, дескать, знают, что банда остановилась в соседнем хуторе.

Лихо въехали на околицу. Рассыпались. Пустой номер. В кишлачке три старухи и старик с клюкой. Ни ребенка, ни барана.

– Где народ?

– Дошман нис. Дошман нис...

Самооборонцы быстро осмотрели дома и загрузились барахлом. Вот она, «реализация»! Хорошо, в сарайчике одном нашли сумку кожаную с книгами и какими-то квитанциями. Можно будет отчитаться о разгроме исламского комитета.

А ведь пора назад. Когда уже забирались на БМП, из хутора высунулся старик и, плача, стал тыкать клюкой в сторону одного самооборонца, худого, сморщенного, оборванного. Что такое? А-а! На голове у «мудофина» – защитника революции саурской – появилась новая каракулевая шапка-пирожок. Это же надо, мародер, не мог утерпеть, нацепил.

Багдасаров (замполит!) нахмурился и пошел выяснять с переводчиком суть дела у командира самооборонцев. А что тут выяснять? «Кумандон» подозвал своего бойца, врезал ему по челюсти, а шапку сорвал и отдал старику. Остальные афганцы смирно сидели на экспроприированном добре. Но их тоже можно понять: не пахали, не сеяли. А жить надо. А власть ни х... не дает, кроме патронов. И американская помощь кончилась. И Красный Полумесяц с Крестом не хочет в оккупированной стране воюющим сторонам помогать мукой и одеждой. Только и осталось, что грабеж да надежда на советскую помощь. Но ту хавает правительство. Был уже указ – распределять только через местные органы.

Война вообще развращает людей. А такая, как в Афгане, – особо. Вот бедный Дуррани, строил державу, выводил из скотского состояния подданных. А тут свои и соседские «дуррани» за пять лет все порушили. А кто сейчас да и потом в этом сознается? Ведь Афган у нас в заслугах числится. Многие на нем в политику да в бизнес въехали в 90-х годах. То-то! И внуки будут гордиться тем, что дед воевал в Афгане. Это правильно. Только лучше так: дед был вояка. А где воевал – неважно. Главное – воин! Ибо война – это ремесло не менее почетное, чем свиноводство или кровельные работы. И натуральное – в нашем «прекрасном и яростном мире».

Человек от войны, если уходит в мир искусства или политики? – он падает и становится «чмо». Вина это или беда, не знаю. Но война «выше сытости» и выше абстрактного понятия – «человек». Вот будет занятно, если яйцеголовые окончательно докажут, что такая вещь, как война, – от бога, ну, или от дьявола. То есть вещь неизбежная. В этом смысле пророки американцы со своими бесконечными «Звездными войнами».

Приятные хлопоты

На нашу голову и счастье прибыла из Москвы бригада наладчиков полиграфического оборудования. Во главе – целый капитан первого ранга. Вот это спецы! Боже мой, есть еще люди такие! Все – от печатной машинки до электрохозяйства – перебрали, наладили, научили. А потом как-то проговорились, что доводилось им в Москве и шестикрасочные машины ставить. Как самых дорогих гостей принимал их и почет оказывал.

Каперанг меня, правда, один раз пожурил: «Что это, капитан, у вас в двигателе машины тайник обустроен? Так нельзя. Это техника!» И показал мне часы нерусские. «Тауэр». Дрянные часишки. Но я онемел. Вот оно как! Нашлись часики. Значит, завелась-таки «крыса» в типографии. А я все гордился, что у меня люди золотые.